Не имея звезды (СИ)

Впрочем, видимо о Слизерине ходили какие-то слухи, так как за стол к змеям сели лишь Друмштранговцы. Впрочем, те явно не были в восторге, так как среди них было лишь двое парней и одна девушка, которые свободно общалась на английском. Остальные шпрехали с трудом, горланя на немецком и, порой, русском. Что не очень удивительно, Дурмштранг находился где-то на скалистых берегах Баренцево, а говорили там преимущественно на немецком. Собственно, он и был «государственным» языком школы.

Но несмотря на это пир проходил довольно весело. Языковые барьеры мало кому мешали и народ, за всеми столами, знакомился на ломанном английском и нелепом языке жестов. Было весело, всюду звучал смех и какие-то вскрики. Да и за преподавательским столом, вместившим в себя почти тридцать человек, тоже было весьма оживленно.

Хотя, больше всех кайфовал Малфой, который уверенно что-то втирал Виктору Краму, которому не повезло сесть рядом с блонди.

— Кто-нибудь понимает этого парня? — вздохнул Ловец, говоря на немецком.

— Есть предположение Вик, — улыбнулся беловолсый, держа куриную лапу словно указку. — Что он тебя склоняет на свою сторону!

— Зла? — хором спросили близняшки.

— Давид намекает на гомосексуализм, — спокойно опевестиля ледяная леди.

Виктор воззрился на друга и чуть отодвинулся от Малфоя. Тот этого не заметил и продолжил втирать, наслаждаясь завидующими взглядами всего зала.

— Анастасия, ты как всегда меня прекрасно понимаешь, — притворно всхлипнул обладатель куриной ножки. — Выйдешь за меня?

— Нет.

— На руках буду носить!

— Нет.

— Ну как хочешь. Инна, Жанна, выйдете за меня?

— Мы подумаем, — хором рассмеялись красивые близняшки.

— Ну вот теперь еще и этот шляпник на нас пялиться, — вздохнул Крам, намекая на Ланса. Который действительно наблюдал за компанией Друмшранговцев (п.а. ох как я возненавидел Ро за такое название школы..., попробуй просклоняй называется)

— Он хотя бы молчит, — хмыкнул некто Давид.

— Это верно, — кивнула Анастасия, от которой ощутимо веяло холодом. — От говора этого задохлика меня уже начинает мутить.

— И ведь ни слова не понятно, — покачал головой ловец. — Хоть бы он уже рот салатом набил и замолчал.

— Даже не надейся, — хмыкнул Ланс, говоря на чистом немецком, но с ощутимым, мягким английским акцентом. — Он будет верещать, пока ты его рот кулаком не набьешь.

Над столом на миг повисла тишина, а потом компания Дурмштранговцев (п.а. JustFuckIt!! >_<) переглянулась, дружно поднялась со своих местах, держа в руках тарелки, и пересела к Лансу. Его зоны отчуждения как раз хватило, чтобы вместить в себя всех.

— Хоть кто-то здесь умеет говорить на нормальном языке, — вздохнула холодная леди. — Анастасия Яковлева. Я из Санкт-Петербурга, это в России.

— Инна и Жанна Друшевы, мы из Украины, Харьков, — хором хихикнули веселые близняшки.

— Давид Миллер, Польша, Краков, — козырнул польский еврей. Ну а кем он еще был с таким именем и фамилией?

— Виктор Крам, я из Болгарии, родился в Софии, жил в Золотых Песках.

— Эмм, — немного опешил Ланс. — Герберт Ланс, Англия, Лондон.

Парни тут же протянули руки. Ланс подивился тому что рукопожатие было стальным и крепким не только у Крама, но и у Миллера. Да, в Англии мало кто умел так пожать руку. Здесь за неё словно давали подержаться, что жутко раздражало Проныру.

— Эскалоп мне на шабат, — воскликнул Давидд. Ланс не очень понял смысл этой фразы, но наверно это была шутка. — Ланс из Хогвартса. Так это ты автор «финта Ланса»?!

— Он самый.

Виктор Крам, сидевший по левую сторону от Ланса, вдруг приблизился и склонился к Лансу.

— Так это значит тебе мы обязаны за проигрыш? — опасно протянул он.

— Этим вы обязаны тому, что Ирландцы играют раз в десять лучше, чем вы, — спокойно ответил Геб.

Дурмштранговцы внимательно поглядели на юношу, а потом вдруг рассмеялись. Даже та — ледяная Анастасия, хотя и смех у неё был такой же, звенящий, словно кто-то наигрывает на хрустальном льду.

— Наш человек, — вынес вердикт Миллер, хлопая Геба по плечу. Обычного человека такой хлопок прижал бы к столу. Но Герберт даже не пригнулся.

— Вы бы меня еще на слабо попробовали бы взять, — фыркнул юноша, опрокидывая саткан яблочного сока себе в глотку.

Эта фраза вызвала новый приступ смеха, теперь уже у всех шестерых. Наверно на подобную компанию весьма странно смотрели в зале, но Ланс этого не знал, так как ему было плевать. Уже давно он не ощущал такой легкости, как общаясь с этой дружной компанией абсолютно разных людей.

— Дэв, — как-то странно зыркнул глазами Крам. — Как насчет согреться и отметить знакомство...

— Все пучком, — Миллер показал всем известный жест «окей» и, шухерясь, залез в свой высокий сапог откуда выудил пузатую флягу. — Передаем стаканы. Леди на два пальца, парням на все пять.

— Что за феминизм, — фыркнула Анастасия.

Уже через несколько минут, втайне ото всех, у шестерых волшебников в кубках плескалася... виски.

— Чего удивляешься Герберт? — спросила одна из близняшек.

— Думал водкой будете почивать.

Дурмштранговцы вновь переглянулись, а Миллер с Крамом вновь уважительно кивнули.

— А ты точно англичанин? — спросил Виктор.

— Да, просто знакомств много.

— Точно — наш человек, — вынес вердикт поляк. — Ну, за знакомство.

Шестеро, незаметно для остальных, опрокинули в себя алкоголь, резво закусывая его едой. Что удивительно, леди даже не поморщились. Теперь уже уважительно кивал Герберт. Как-то раз он все же присутствовал на попойке старшаков Хога. Дьявол, от пары джина им уже всем было весьма хорошо. А полбутылки огневиски хватило на ораву из пятнадцати человек, чтобы довести многих до состояния «в зю-зю».

— Слушай, а почему вокруг тебя пусто было? — хитро прищурился Миллер.

— Предупреждая твои шутки на тему запахов, спешу сообщить — меня не любят на факультете.

— Почему? — искренне удивились близняшки.

— А я грязнокровка и жил в приюте.

— Фу как грубо, — поморщилась Анастасия. — Слов-то какое. И поэтому тебя здесь не любят?

— Только эти, — ответил юноша.

— Вот бы их к нам, — мечтательно протянул Крам. — У нас таких мигом отучивают от подобных закидонов.

Тут Ланс аж поперхнулся соком и картошкой. Доброхотный Вимктор мигом огрел юношу по спине.

— Спасибо, — прохрипел Проныра. — А я думал...

— Что у нас рассадник тьмы и приспешников всяких Темных Лордов? — грустно улыбнулся Миллер. — Да от товарища Грин-де-Вальда, вся Европа кровью почти десять лет писала. Теперь если кто с фашистскими замашками на горизонте объявиться, ему лучше себе сразу жопу вазелином мазать...

— Миллер! — хором воскликнули девушки, морщась от такого оборота.

— А я чего? А я ничего.

— У них такое здесь, потому что своего Темного лорда недавно забороли. А у нас его уже давно нет, вот и пережили, — пояснила Анастасия. — Лет через десять и у них не будет подобных.

— Значит я как-то слишком рано родился, — пожал плечами Ланс.

— Кстати об этом, — продолжила красавцев Яковлева. Она манерно казала ладошкой на нашивку юноши, где красовалась цифра «IV». — Ты второгодник что ли?

— Нет, я четверокурсник.

— Ээээ...

— Мне пятнадцать.

Народ выпал в осадок.

— Акселерат блин, — покачал головой Миллер и вновь разлил всем по «стопашке». — выпьем же за правильных английских пацанов, страдающих акселератизмом.

Выпили и за этого, сдабривая алкоголь сдавленными смешками.

— Кстати, если у вас такое отношение к Темным Лордам, — с насмешкой в голосе затянул Ланс. — То почему у вас тогда Темную Магию изучают?

Дурмштранговцы вновь переглянулись, а потом вновь рассмеялись.

— Это обычный стереотип, мистер Акселерат, — сквозь смех выдавил Давид.

— Порожденный нелепой случайностью, — хором добавили очаровательные близняшки.

— Сейчас расскажу, — подмигнул Виктор. — Дело было в какой-то там бородатый год. В Дурмштранг приехала комиссия, но случайно выбрала для приезда декабрь. А в это время у нас тот еще дубак, хотя, если честно, у нас всегда дубак. Но не суть. Пригнали, они, значит, а на кануне кто-то устроил вечеринку. Ну и с этой вечеринки, кто-то умный вышел да как колданул... Баба Яга не пойми чего в общем колданул. Идет комиссия, смотрит, наблюдает, а тут бац и « Класс Темной Магии». Все сразу в крик, в гам, ну и поскорее валить. Не потому что очко жим-жим, а потому что холодно так. Что шарики под кость лезут. Пардон дамы.