Красная - красная нить (СИ)

Мы отошли подальше, к стене школы, возле которой цвел куст гортензии. У бабушки в Белльвиле был такой, он всегда поражал моё воображение. Джерард и Майки пристроились возле белых и розоватых цветочных шаров первые.

- Улыбочку, – скомандовала Елена, щёлкая кнопкой фотоаппарата. – Фрэнки, подержи-ка, повторим. Джерард, будь добр, не скалься. Глаза тоже не надо закатывать. Готовы? Снимаю! Отлично, Фрэнки, теперь ты давай к ним, – сказала она мне, и я радостно пристроился с другой стороны от Уэя-старшего, приобнимая его за плечо. – Снимаю, улыбайтесь! Ещё раз, для Фрэнка.

Мы забрали на несколько кадров Торо, который тоже фотографировался неподалёку с семьёй и несколькими одноклассниками. Снимались то вместе, то парами, и ещё как только можно было придумать. Майки даже отогнал всех и сфотографировался с Рэем единолично. Я, следуя его примеру, попросил Елену, уже было убравшую фотоаппарат:

- Сфотографируйте нас с Джерардом?

- Конечно, Фрэнки, о чём речь, – улыбнулась потрясающая женщина (к слову, на ней было и вправду потрясающее изумрудного цвета платье в пол. Представить не могу, как она вела в таком свой разноцветный хиппи-«жук»).

Я подбежал к Уэю, разговаривающему с Рэем и его подошедшим старшим братом. Интересно, но они с Торо были совершенно не похожи.

- Джи, сфотографируемся?

Он обернулся и подарил мне тёплую, совершенно спокойную улыбку.

На этой фотографии, которая до сих пор хранится за титульным листом «Властелина колец», потрепанная и пожелтевшая от времени, сокровище, только моё, о чём я никому больше не говорил, мы улыбаемся – естественно и настолько светло, что нашими лицами можно осветить тёмное помещение. Джерард крепко держит меня за плечо в этом нелепом выпускном балахоне, я в брюках и белой рубашке с коротким рукавом, и он перед этим кадром наклонялся и спрашивал меня в самое ухо, тревожа больное воображение: «Ты отлично выглядишь в рубашке, Фрэнки. Правда, я бы расстегнул ещё пару пуговиц. Чтобы было погорячее». «Извращенец, – неизменно отвечал я, и уши начинали гореть от его шёпота и дыхания. – Ты в этом платье тоже ничего». Мы пихались локтями, смеялись и шутили, пока Елена не призвала нас к порядку. Эта фотография, возможно, последнее и самое яркое счастливое воспоминание того дня. Фактически, чёрт, когда я думаю об этом, несмотря на столько прошедших лет и всего, что было между нами после… непроглатываемый комок подступает к горлу. Да, фактически, это был последний день на много лет вперёд, когда мы запросто общались, смеялись и любили друг друга так нежно. Лично для меня всё было именно так.

Спустя полчаса мы попрощались с Рэем – он очень извинялся, но не мог присутствовать на ужине у Уэев – его семья тоже устраивала ужин в честь окончания, и обещались подъехать другие, жутко соскучившиеся по Рэю, родственники. Помахав ему, мы кое-как загрузились в маленький разноцветно изрисованный «жук» (Джерард сел вперёд по просьбе бабушки) и отправились к ним домой – Елена приготовила что-то вкусненькое, чтобы отпраздновать.

Пицца, салат, лимонный пирог на десерт и пара бутылок вина – вот что нас ждало дома. А ещё – потрясающе тёплый вечер, когда все спокойно и очень мирно общаются, едят вкусности и перепинываются под столом ногами, как дети. Например, мы с Джерардом занимались именно этим. Он сидел напротив и откусывал от пиццы, потом кидал на меня неоднозначные взгляды исподлобья, за что я легко пинал его по голени под столом. Он только улыбался, возвращая пинок, а глаза из-под чёлки блестели, словно у Джерарда была температура.

- Положить ещё пиццы, Фрэнк? – спросила Елена, разрезая оставшийся на противне лист на порционные куски.

- Если только ма-аленький, – сдался я. – Я вообще-то объелся, а ещё хотел попробовать пирог. Но пицца в вашем исполнении просто вкуснятина.

- Ешь-ешь, – улыбнулась женщина, передавая мне тарелку. – Пока балуют, надо это позволять.

- Просто Фрэнк – проглот, – заявил Майки и хихикнул, когда я сурово посмотрел на него.

- Я расту!

- Надежда умирает последней, – беззлобно хихикнул Майкл, чем заслужил пинок теперь в свою сторону. – Эй, ладно, ладно, я же пошутил.

- Может, перед чаем пойдёте наверх, переварите немного? – Елена доставала из бумажных пакетов какую-то траву, значит, чай нас сегодня тоже ожидал необычный.

- Отличная идея, ба, – поддержал её Джерард. – Сыграем в приставку? Господи, неужели можно в кои-то веки спокойно поиграть в приставку?

- Можно подумать, что тебе до этого кто-то мешал, – закатил глаза Майки.

- Не пали контору, – прошипел Уэй- старший и встал из-за стола. – Доедайте и поднимайтесь. Я пока технику включу.

Он поцеловал Елену и вышел из кухни, подмигнув мне. Впервые я ел вкуснейшую пиццу так быстро, что почти не чувствовал всей её прелести. Через пару минут мы с Майки, поблагодарив за ужин, уже поднимались на второй этаж.

- Жаль, что Рэй не смог, – сказал я, чуть обернувшись.

- Ничего, мы с ним видимся чаще, чем его родственники. Он обещался прийти в понедельник, как выспится после выпускного бала. Можно замутить вечеринку, – улыбнулся поднимающийся чуть позади Майкл.

- Круто! – горячо поддержал я, и открыл дверь в комнату Джерарда.

- Да где же оно? – ворчал тот и метался от полки к полке, поднимая фигурки, заглядывая в книги и высматривая что-то в глубине шкафа.

- Джойстик потерял? – усмехнулся Майкл, сразу проходя дальше и по-хозяйски заваливаясь на кровать. Я оседлал свободный стул, чуть поёжившись под взглядами рисованных монстров на стенах. Я мог ошибаться, но с момента моего последнего визита в эту комнату, их стало намного больше. И казались они определённо мрачнее своих ранних собратьев.

- Какой, нахрен, джойстик, – всё так же ворчал Джерард. – Я, блин, специально для этого дня запрятал, куда же? – он потерянно встал посередине комнаты и запустил пальцы в короткие волосы на макушке. – А! Точно!

Уэй выдвинул ящик стола, вытащил оттуда ворох каких-то бумажек и тетрадей, а после на белый свет появился свёрнутый платок.

- Та-дам!

- Оттуда выпрыгнет заяц?

- Майки, – Джерард укоризненно посмотрел на брата. Тот только улыбнулся шире. – Оттуда выпрыгнет последний, что у меня есть, косяк, – усмехнулся он, разворачивая ткань. Из неё на его ладонь выпала длинная бумажная самокрутка.

- Вообще-то, у нас дома ба, – скептически заметил Майки.

- У нас мировая бабушка, – выдал Джерард, распахивая настежь окно в своей комнате, впуская в неё вечерние сумерки, стрёкот цикад, редкий шум от проезжающих автомобилей и тот потрясающий напряжённый запах, который всегда бывает перед грозой. Он словно душит, и он же даёт надежду на то, что всё ещё будет. Нужно только немного подождать. – Она не будет против. В смысле, не узнает, – поправился Уэй под взглядом брата.

Я с глупейшей улыбкой наблюдал за их перепалкой и в который раз сожалел о том, что у меня нет ни братьев, ни сестёр.

- Прошу, – пригласил Джерард к окну, разжигая спичкой косяк. Майки пристроился с одной стороны, я с другой, облокачиваясь на широкий деревянный подоконник. Окно выходило на дорогу перед домами и парк, и там, где-то за деревьями, был мой дом и моё окно, слепо вглядывающееся в сумерки. Майки потянул носом воздух, а Джерард на правах первопроходца затянулся травкой.

- Хорошо, что кухня выходит на другую сторону дома, – задумчиво проговорил Майкл.

- Зато с улицы видно отлично, – заметил я.

- Секунду, – Майки развернулся и исчез за нашими спинами, после чего свет в комнате погас. Мы остались размытыми силуэтами на фоне тёмного окна. – Вот так лучше, – улыбнулся он, пристраиваясь на прежнее место.

- Кто следующий? – спросил Джерард, вытягивая перед собой косяк в бледных пальцах.

- Я, – Майки перенял самокрутку и неторопливо, уже научено, затянулся. – М-м, хорошо-о…

Я стоял рядом с Уэем, касаясь локтем и предплечьем его руки – тёплой, мягкой кожи, не скрытой рукавом домашней футболки. Он посмотрел на меня, пока Майки курил, и нежно клюнул носом в висок, а потом в ухо, едва касаясь мочки губами. Меня до дрожи пробрало этим простым и практически невинным прикосновением, я даже поёжился от сладко-шипучего чувства.