Брешь во времени (СИ)

– Есть, – ответила Реджина. Она направилась к отсеку, где брюки были развешаны в соответствии материи и цвета, и начала их перебирать.

– Она очень красива, – сообщила Эр, когда Реджина, просмотрев джинсы, сняла несколько вешалок с перекладины. – Эмма.

– Она привлекательная женщина, да, – согласилась Реджина. Этот разговор быстро перешёл на тему, обсуждать которую Реджине было несколько неловко, но она отдавала себе отчет в том, что отмахнуться не получится. Если они с Эммой пытались создать видимость отношений, то надо хотя бы вести себя так, словно она дорожит этой женщиной.

Реджина не хотела задумываться, сколько в её поведении было доли игры, а сколько правды.

Эр мечтательно улыбалась, пробегая пальцами по ткани одежды, развешанной вокруг.

– Представляю, как ты удивилась, когда влюбилась женщину.

Реджина закусила губу и отвернулась, не зная, что ответить. В итоге она просто сказала:

– Это было давно.

– Да, – кивнула Эр, – она хорошо к тебе относится?

Реджина повернулась к младшей себе и махнула в сторону спальни. Они вошли в комнату и Реджина разложила несколько пар джинсов на кровати. Тогда она снова повернулась к Эр. Ей не пришлось призывать своё актерское мастерство, чтобы честно признаться:

– Она относится ко мне лучше, чем кто-либо за всю мою жизнь.

Разумеется, она опустила те случаи, когда они ругались, даже дрались, потому что в перспективе это всё было неважно. Тогда они не были теми, кем являются сейчас; людьми, что поистине знают друг друга. И не смотря на те кошмарные вещи, которые они временами творили или говорили друг другу, Эмма всегда относилась к ней как к настоящей личности; как к человеку, который так отличался от злодейки из старой сказки.

От этих слов улыбка Эр стала ещё ярче и прекраснее. Она слегка зарделась, когда спросила:

– А её поцелуй?

Реджина подняла бровь: – А что её поцелуй?

– От её поцелуя ты чувствуешь слабость? – выражение лица Эр было мечтательным, но в то же время застенчивым.

Реджина негромко засмеялась и дала померить Эр пару джинсов. Она не хотела признаваться девушке, что насчёт этого она была не в курсе, поэтому просто сказала:

– Лучше подожди и сама узнаешь, дорогая.

========== Глава 14 ==========

Когда Реджина и приодетая Эр спустились, на кухне их уже ждали Эмма и Генри. Волосы Генри ещё не высохли, и он над чем-то хохотал, а Эмма посмеивалась вместе с ним. Реджина задержалась в дверях чтобы понаблюдать за ними, и Эр встала рядом.

Девушка взглянула на взрослую себя, подмечая, как её глаза вбирают каждый дюйм открывшейся им картины, а после её губы дрогнули в нежной улыбке. В груди у Эр потеплело при виде себя, такой счастливой и влюблённой, во всяком случае, она в это верила. Именно так Реджина и выглядела в это мгновение.

Секунду спустя Эмма их заметила, и на сердце у Эр стало ещё теплее, увидев, что улыбка блондинки стала только шире.

– Эй, – окликнула Эмма, – Люди, вы чего так долго?

– Ага, – согласился Генри, – Я уже минут двадцать как из душа вышел.

Щёки Эр очаровательно покраснели, когда она посмотрела вниз на себя, а потом на парочку напротив, её будущую семью.

– Дамам требуется немного больше времени, Генри, – сообщила она, мягко улыбаясь.

Эмма быстро оценила наряд Эр и её горло слегка сжалось. Она переводила взгляд от Реджины к Эр и обратно, и, откашлявшись, проговорила:

– Ээ, здорово выглядишь, Эр.

Эр ещё гуще залилась краской, вжав голову в плечи и слегка покачиваясь из стороны в сторону.

– Приятно, что ты одобряешь, – ответила она, покусывая губу и моргая.

Стоящая рядом Реджина вздохнула и закатила глаза. Она обнаружила, что ей тяжело показывать эту версию себя людям, которые не должны были видеть её в принципе, особенно Эмме. Она пыталась приглушить голос в голове, внушающий, что эта её наивная и одержимая поисками любви версия –свидетельство её же слабости. Пыталась не допускать мысли, что это лишь делает её уязвимой.

Однако она пробовала заставить себя наслаждаться присутствием Эр и быть благодарной за эту возможность. Но когда человека с детства учат верить, что такое детское поведение – проявление слабости, которую нужно скрывать или искоренять, – это было безумно тяжело. И Реджина держала свои переживания при себе, и свела свою реакцию на этот явный флирт Эр с Эммой Свон к минимальному закатыванию глаз и слабому фырканью. Что ничуть не остановило Эр.

А Эмма… Эмма, разумеется, упивалась этим. Это досаждало. Досаждало и раздражало. Досаждало и раздражало, убеждала себя Реджина, не более того. Вот что она чувствовала – досаду и раздражение. И уж точно не ревность. Конечно же нет.

Видя, как Миллс закатила глаза, Эмма ухмыльнулась. И Реджине пришлось пресечь порыв сделать это снова. Казалось, у неё в глазницах скоро заведётся полноценное чёртово колесо – так часто её глаза осуществляли круговые обороты.

– Реджина - поддразнила Эмма, – не знала, что у тебя в гардеробе есть джинсы.

Реджина скрестила руки на груди и прислонилась к дверному косяку:

– Вы много чего обо мне не знаете, мисс Свон.

Улыбка Эммы не увядала. – Угу, – хмыкнула блондинка, – однако, я учусь.

Во рту у Реджины пересохло, а сердце затрепетало, и она поспешила отвести взгляд. Взор Генри метался между ними, мозг его усиленно работал, а Эр просто была в замешательстве. Иногда Эмма и Реджина обменивались такими репликами, что казалось, они так мало знают друг о друге. Учитывая, что эти женщины были в отношениях, это казалось ей довольно странным. Хотя, подумала она, может, так люди общаются в будущем.

Избегая взгляда Эммы, Реджина спросила: – Значит, мы готовы идти?

– Давно готовы, – заявил Генри. Он рванул к двери, схватил Эр за руку, и поволок её к парадной двери. – Пойдёмте!

Реджина оставалась неподвижной, когда Эмма встала, скрипнув ножками стула о пол. Она подошла к брюнетке, слегка подалась вперед, и, тихо проговорив: – Джинсы у тебя конечно… – негромко присвистнула и вышла из кухни.

Желудок Реджины подпрыгнул, завис и снова подпрыгнул, когда она последовала за блондинкой:

– А что мои джинсы? – проворчала она, хватая пиджак и ключи.

– Я просто сказала, – засмеялась Эмма, открывая дверь перед брюнеткой.

Раздражённо фыркнув, Реджина остановилась в дверном проёме, уперев руки в бока и резко спросила:

– И что же ты «просто сказала», дорогая? Ты ничего не говорила.

Эмма лишь засмеялась, и постучала указательным пальцем по своему виску.

– Вот здесь я сказала более, чем достаточно, Реджина, – сообщила она. – В своей голове я говорю много чего.

– Ты прекратишь наконец свои чудачества? Ты меня раздражаешь.

– Вряд ли, – ответила Эмма, усмехаясь. – А ты наконец прекратишь закатывать глаза?

Реджина наклонила голову, резко развернулась на каблуках и прошествовала из дома.

– Вряд ли, – бросила она через плечо, и улыбка Эммы стала только шире.

________________________________________

Реджина везла их компанию из четверых в ломбард Голда, сдерживаясь от смеха каждый раз, когда, завидев кого-то на улице, Эмма кричала «Пригнись» Эр, сидящей на заднем сидении. Они пытались держать присутствие девушки в Сторибруке в тайне. Конечно, за исключением тех, кому было положено знать. Так что метод конспирации Эммы был не такой уж и нелепый. Первая реакция Эр, однако, была просто уморительной (если бы не была отчасти смущающей), а реакция Эммы на реакцию Эр была в разы забавнее.

– Пригнись!* – выкрикнула Эмма, когда они проезжали мимо Арчи, выгуливающего Понго на главной улице.

Генри тотчас нагнул голову, хотя в этом не было нужды. Однако, Эр, нахмурившись спросила:

– На обед? – задумавшись на мгновение, она продолжила: – Рановато для обеда, но если настаиваете, полагаю, славная жареная утка вполне сойдёт. Хотя я предпочитаю лебедя*.

* игра слов: Duck (англ.) – 1) утка; 2) пригнуться.