Chemical Wedding (СИ)

— Вот уж никогда за тобой шовинизма не замечала, — укоризненно покачала головой Иванна; Федора с Василисой закивали в знак солидарности. — И кто, кстати, мне не так давно пел во все уши, что я легко порвала бы соперников, случись мне попасть на Турнир?

— Я был в очень хорошем настроении, — хмыкнул Каркаров. — К тому же, ты наверняка одержала бы победу — если бы тебя, конечно, туда пустили. Но, речь сейчас не об этом, — он посмотрел сначала на нахохлившуюся Федору, затем перевёл взгляд на Виктора, который продолжал мяться возле входной двери. — Вы, кажется, что-то хотели?

Федора, моментально сменив воинственную мину на личико пай-девочки, сообщила, что Док сама приглашала заходить, если вопросы появятся, а вопросы появились, и не один — в подтверждение своих слов она взмахнула альбомом, намекая, что не одна страница там исписана этими самыми вопросами.

— Но вы не беспокойтесь, вопросы тут только у меня, а Витяй просто зашёл спасибо сказать… Вить, давай, пять минут позора — и ты свободен, — подбодрила она сокурсника. — Не стесняйся, проходи, садись.

— Ничего я не стесняюсь! — буркнул он, разуваясь и подсаживаясь к остальным. — Доктор Мачкевич, я хотел сказать, что мне после ваших занятий на Зельях гораздо проще стало. Профессор Песцова теперь как будто добрее относится, да и материал лучше воспринимается… — преданно уставившись на Иванну, сообщил он.

— Ой, да перестань, — отмахнулась она. — У тебя просто был психологический блок. Тебе было подсознательно некомфортно на Зельях, а теперь, когда ты убедился, что ничего ужасного в них нет, ты успокоился и стал легче всё усваивать, — пояснила она, но, похоже, переубедить его не удалось.

Развивать тему было бессмысленно, поэтому предоставив мужчинам, в компанию которых без зазрения совести втёрлась Федора, переместившаяся поближе к Горану, обсуждать матч финала Чемпионата Мира, Иванна тихонько заговорила с Василисой.

— Тебя в итоге в Хогвартс отпустят? И Макара, соответственно, — спросила она.

— Я не знаю, — досадливо пожала плечами Василиса. — Папа однозначно согласен за нас обоих, а мама с бабушкой… — она многозначительно умолкла. — С моей стороны будет большой наглостью попросить вас ещё раз с ними поговорить? — вдруг выпалила она. — Вы могли бы снова встретиться в Праге или где вам удобнее… Даже не столько ради меня — я особо и не рассчитывала на поездку, но вот Макар, если его не отпустят, ужасно расстроится. Вдруг они к вам прислушаются… тётя Ива, — добавила она шёпотом и сделала огромные умоляющие глаза.

Иванна подавила более чем неуместный порыв разразиться хохотом. А ещё она готова была спорить на что угодно — сидящий довольно близко от неё Каркаров прекрасно их слышит и, с одной стороны, очень сильно желает, чтобы этот разговор прекратился, а с другой ему безумно интересно, чем всё закончится.

— Я много думала обо всём этом, — поняв, что Иванна не спешит с ответом, едва слышно продолжила Василиса, явно имея в виду много больше, чем запрет на поездку в Хогвартс. — Мне кажется, это не очень правильно… И папа, кстати, так же считает. Я раньше не понимала его, была полностью на стороне мамы и бабушки… Потом пообщалась с вами и дя…

— Кстати, Ива…простите, что вмешиваюсь, ты завтра или в воскресенье в Прагу собираешься? — Каркаров, очевидно не в силах дольше выслушивать излияния племянницы, повернулся к ним. — Я хотел бы составить тебе компанию.

— Хм, честно говоря, не думала об этом… — нахмурилась Иванна, принимаясь лихорадочно соображать.

Если Каркаров отправится с ней, это автоматически делает невозможным беседу с его матерью и сестрой. С другой стороны, до отбытия на Турнир ещё чёртова прорва времени, ей ещё не раз представится случай поговорить с ними, в конце концов, до Екатеринбурга ближе, чем до Праги. Но, может быть, лучше покончить с этим быстрее и действительно пригласить упрямых дам пообщаться на нейтральной территории?

Она задумчиво смотрела то на Каркарова, то на Василису, поражаясь игре природы. На первый взгляд ничего общего, кроме цвета глаз, у них не было, даже волосы сравнить было сложно: Каркарова без седины Иванна уже даже и не помнила, а неизменная василисина коса тоже не давала точного представления о цвете и фактуре её волос. Но нет, их сходство заключалось в другом — этот взгляд, одновременно тяжёлый и пронизывающий, что оба явно унаследовали от Таисии, не оставлял повода сомневаться.

— Значит так, — решилась она. — В Прагу мы с тобой завтра отправляемся, хорошо? — придвинувшись ближе к Каркарову, она легко коснулась его пальцев.

— Как скажешь, тебе виднее, — буркнул он, прекрасно расшифровав, что именно означают её слова.

Василиса, похоже, тоже поняла, что для беседы с Таисией и Ольгой отведено воскресенье. Глянув на часы, она вежливо со всеми попрощалась и удалилась в женское крыло, оставив Иванну осознавать, насколько хлопотные выходные она сама себе только что обеспечила.

***

…Суббота прошла просто чудесно. Встать рано как-то не получилось, потому в лавку пани Ярмилы они вошли незадолго до полудня. Копия перстня оказалась почти идентична оригиналу, даже сам Каркаров в первый момент затруднился определить оригинал и копию. Разница становилась видна только при сравнении перстней рядом на ярком дневном свете. Копия отличалась чуть иным цветом оправы из-за добавленного в сплав метеорита — не обращая внимания на сетования пани Ярмилы о разбазаривании ценного металла, Иванна пожертвовала половиной своих особых шпилек.

После мастерской Иванна в упоении потащила Каркарова по бесчисленным артефактным лавочкам, самозабвенно копаясь в готовой продукции и материалах, пока он не воззвал к её совести. Весь день они просто гуляли по улочкам, любуясь видами и болтая о пустяках.

— Интересно, как скоро теперь найдётся возможность так просто бесцельно поколобродить? — провожая взглядом ползущий по железнодорожному мосту товарный состав, Иванна зябко сжала пальцы в кулаки и потёрла их друг о друга; с наступлением вечера ощутимо похолодало.

День был солнечный и тёплый для осени, а сейчас редкие лужи подёрнулись ледком. Холодный воздух, терпко пахнущий преющими листьями, и приглушённые звуки раскинувшегося внизу города несли удивительное умиротворение.

— Да будет тебе, хочешь — на следующие выходные куда-нибудь выберемся? — докрошив воробьям остатки трдла, Каркаров тоже подошёл к невысокой стеночке из красного кирпича, огораживающей смотровую площадку в Вышеграде, откуда открывалась прекрасная панорама погружающейся в сумерки Праги. — Где твои перчатки, кстати? — поинтересовался он, взяв её руки в свои. — Ты не замёрзла? У тебя опять лапки ледяные.

— Перчатки днём где-то посеяла, наверное, когда в артефактах рылась, — безразличная к их судьбе, пожала плечами Иванна. — И почему «опять»? Я же по жизни лягушка, неужели не привык до сих пор? — хмыкнула она, сдув с глаз пряди чёлки.

— Ну, зачем же на себя наговаривать? Ты давно уже царевна, а не лягушка. К тому же, я точно знаю, что твои чудесные пальцы бывают тёплыми, и порой даже горячими, — возразил он, легонько поцеловав её запястье.

— Спасибо за прекрасную прогулку, — неожиданно даже для самой себя отозвалась Иванна, вместо того, чтобы традиционно обвинить его в излишней льстивости.

Препираться не было настроения, осенняя Прага была так спокойна и уютна, что хотелось навсегда остаться в этом дне, полном разговоров, смеха, красоты и лёгкости…

— Ты так говоришь, как будто это наша с тобой последняя прогулка, — нахмурился он, привлекая её к себе. — Да хоть завтра отправимся, куда скажешь.

— Нет, завтра я занята, — мотнула головой Иванна. — Нужно кое-что по мелочи сделать, а ещё пора заняться твоими оберегами и, пожалуй…

Договорить она не успела — он внезапно стиснул её в объятиях, заставив умолкнуть от неожиданности.

— Ты можешь сделать мне одолжение? Не встречайся с ними, пожалуйста, — глядя ей в глаза, попросил он.

— Да, но… Нет, погоди… Знаешь что, если ты хочешь вот прямо сейчас загубить на корню чудесный день — продолжай в том же духе, — обиженно засопела Иванна, безуспешно попытавшись отстраниться.