Тонкая грань (СИ)

- Не стоит так красться, Кучики-сама, – внезапно раздался за ее спиной знакомый мужской голос.

- Прошу прощения за то, что вошла без спросу, Кодзу-сан, – виновато проговорила она, поворачиваясь к старичку и надеясь, что он не заметит ее заплаканные глаза.

- Не стоит извиняться, Кучики-сама, – улыбнулся Кодзу. – Вы всегда желанная гостья в этом доме. Я приготовлю чай.

Распивать чаи никак не входило в планы Рукии, но отвечать отказом было бы невежливо. В глазах уже щипало от недавних слез, и девушка с трудом удерживалась от того, чтобы начать их тереть.

- С удовольствием, – слегка поклонилась она. – Только сначала…

- Дверь в ванную – вторая с конца, – поняв ее без слов, чуть шире улыбнулся мужчина. – Я буду ждать вас в гостиной.

И они разошлись. Рукия после этого небольшого разговора почувствовала себя намного лучше, хотя, казалось бы, этот дом должен был вызвать еще больше воспоминаний, которые она так старалась держать в узде. Вздохнув, Кучики пошла в ванную, мысленно благодаря Кодзу, что он не стал лезть к ней в душу и спрашивать, что же ее так расстроило.

После ухода Рукии Абарай тяжело вздохнул и, прислонившись спиной к стене дома, немного откинул голову назад, подняв глаза к ночному звездному небу. Глухой удар кулака об камень нарушил повисшую тишину.

- Кретин… – тихо выругался Ренджи.

- Значит, завтра ты и Ёсино-сама вернетесь в мир живых, – вздохнула Хинамори. – Жаль, мы ведь толком и не успели… ну… – девушка неловко замялась, пытаясь подобрать нужные слова.

- Пообщаться как следует в спокойной обстановке, – подсказал ей Мабаши.

Они вдвоем сидели под раскидистой сакурой в саду – Йоши, сказав, что ей надо о чем-то поговорить с Сома, недавно покинула их. Момо сама от себя такого не ожидала, но, оказавшись с Мабаши наедине, внезапно смутилась похлеще, чем в присутствии капитана Айзена. Все слова, которые она сначала собиралась сказать, просто вылетели из головы, оставив там какую-то несвязную кашу. И Хинамори просто не знала, как ей себя вести. Парень, разумеется, заметил ее состояние, но сыпать ехидными комментариями по этому поводу не стал, хотя мог бы.

- Ну… да… – улыбнулась она, сосредоточенно разглядывая свои колени.

- Что поделать, – усмехнулся он, разводя руками. – Я бы с радостью остался здесь. Судя по тому, как изменилась за это время Йоши, у вас тут скучать не приходится. Но…

- Знаю-знаю, – отозвалась Хинамори, печально улыбнувшись. – Совет Сорока Шести не одобрит присутствие в Готэй 13 двух баунто. И все равно жаль… Я-то надеялась, что ты останешься тут подольше…

- Когда ты делаешь такое лицо и говоришь таким голосом, мне начинает казаться, что ты пришла на мои похороны, – заметил Мабаши.

- Плохая шутка, – произнесла Момо, которой слова парня вновь напомнили о том, как ей было больно и тяжело после прошлой командировки в мир живых.

- Прости-прости, – примирительно кивнул он. – В конце концов, можно подумать, что мы расстанемся навсегда. Вы же часто работаете в мире живых, так что еще увидимся. Если ты еще не забыла, за мной свидание.

- Забудешь такое, пожалуй, – наконец, засмеялась Хинамори.

Она сама не знала, почему, но эти слова Мабаши словно сломали в ее душе какую-то сдерживающую преграду. Наконец-то пропало проклятое, не позволяющее толком связать и двух слов смущение, и Момо, повернув голову, заставила-таки себя посмотреть ему в глаза.

- Ты только учти, Мабаши-кун, – проговорила она, мысленно отмечая, что интонациями ее голос стал здорово напоминать Ёсино, – я – девушка серьезная и очень внимательная к мелочам. Так что я заранее тебе сочувствую, намучаешься ты со мной.

- Все грозишься, Хинамори…

- Называй меня Момо.

- Вы шутите, капитан Айзен?! – этот вопрос сорвался с губ Киры сам собой.

Хотя парня вполне можно было понять. Когда они с Йоко на следующее утро явились на службу в кабинет Накамуры, капитан уже поджидал их там, в то время как какие-то рядовые бойко таскали туда же весьма солидные кипы отчетов.

- Ну наконец-то, – объявил капитан, одаривая обоих своей излюбленной загадочной полуулыбкой, которая сейчас явно не предвещала ничего хорошего. – А то мне все было интересно, когда же ты появишься на службе, Кира-кун.

- Вы что-то хотели? – Изуру недоверчиво косился на его улыбку, ожидая худшего.

- Ну разумеется, – не стал его разочаровывать Айзен. – Видишь ли, дело в том, что когда Накамура-кун уходила на задание в мир живых, обязанность по разбору отчетов Отряда легла на тебя. А когда ты и твои товарищи самовольно покинули Общество душ, количество отчетов внезапно резко возросло. Как видишь, их действительно довольно много. Более того, я уведомил капитана Тоусена и капитана Укитаке, что ты с огромным удовольствием разберешься и с отчетами их Отрядов, накопившимися за то время, пока лейтенанты Шиба и Хисаги отсутствовали.

После этих слов Изуру окончательно впал в шоковое состояние и круглыми от ужаса глазами оглядывал кабинет, плотно заваленный бумагами, избежать разбора которых, кажется, не представляется возможным. Ситуацию спасла Йоко. Вернее, попыталась спасти.

- Но капитан Айзен, – заметила она, – ведь я уже вернулась, так что я тоже буду работать. Тем более что тут дел невпроворот.

- Ну что ты, Накамура-кун, – мягко, почти ласково отозвался тот. – У тебя и без этого будет, чем заняться. Например, тренировками Отряда. Пока тебя не было, ребята совсем распустились. Так что я буду ждать хороших результатов. Можешь начинать, Кира-кун, – добавил он, поднимаясь с дивана и направляясь к выходу. – Только не забывай, что твои обычные обязанности офицера тоже никто не отменял, и они отнюдь не ограничиваются работой с отчетами.

И удалился, явно довольный собой.

- Напомни мне больше никогда не желать выразить ему благодарность за что бы то ни было, – каким-то странным, сопровождаемым истеричными смешками голосом, произнес Изуру, продолжая неотрывно смотреть на то самое место, где недавно сидел капитан.

- Ага, – коротко отозвалась Йоко.

- Еще неделя отчетов, Кира-кун, – раздался из-за двери откровенно насмешливый голос капитана.

- Это ужасно, – проворчал Абарай, выходя из палаты и неся в руках больничную утку, при этом стараясь держать ее как можно дальше от своего лица.

Идущий рядом Ханатаро только сочувственно смотрел на друга, но помогать ему не спешил. Собственно, сейчас он был кем-то вроде куратора Ренджи, уча его правильно ухаживать за пациентами. А так как нервы у Абарая в связи с этой отработкой и так были ни к черту, на Ямаду то и дело обрушивался поток упреков, возмущений и просьб свалить куда подальше.

А перед глазами у Ренджи так и стояла дежурная улыбка капитана Айзена, когда тот давал своему офицеру это садистское поручение. Когда парня внезапно вызвали к капитану, он здорово повеселел, полагая, что ему хотят дать новое боевое задание, к которому Абарай, несмотря на недавнее возвращение, уже был вполне готов. С небывалым воодушевлением он вошел в кабинет начальства, не скрывая своей радости. Каково же было разочарование, когда в протянутом капитаном бланке приказа он прочел, что его на две недели направляют на отработку в Четвертый Отряд, в полное распоряжение капитана Уноханы.

Расхождение желаемого с фактическим было настолько сокрушительно, что первые пару минут Абарай просто стоял столбом и хлопал глазами, отказываясь верить в прочитанное. Потом прочитал второй раз, потом третий, а потом, наконец, перевел взгляд на капитана Айзена, который, наблюдая за парнем, улыбался.

- Это что, шутка? – внезапно севшим голосом осведомился он.

- Конечно же нет, Абарай-кун, – спокойно, но не без некоторой дозы ехидства ответил капитан. – Видишь ли, я при всем желании не могу закрыть глаза на такой проступок, как самовольная отлучка со службы. А тут капитан Унохана сообщила, что ей не хватает людей. Так что удачи.

- А почему я? – возмущение Ренджи было совершенно искренним, хотя бы потому, что из их троицы дезертиров он действительно был тем, кто меньше всего подходит на роль сиделки.