Сущность Альфы (СИ)

Киба извивался под ласками мужчины, ощущая их не только телом, но и сущностью. Альфа целовал его, бережно прикусывал кожу шеи, лишь несколько раз позволив себе оставить на теле омеги яркую метку связи, ласкал его тело руками, прижимал к себе и слегка двигал бедрами, распаляя в шатене ещё более неистовый огонь желания. Сладкая боль пронзила все тело омеги, когда пепельноволосый легонько прикусил твердую горошину соска, а вторую сжал пальцами. Инудзука метался под своим альфой, извивался, шептал его имя и невнятные просьбы, поддался инстинктам, позволил им руководить, дышал запахом мужчины и томился в сладком удовольствие, которое дарили губы и руки Хидана. Россыпь поцелуев скользила по всему телу, язык альфы чертил на нем какие-то узоры, рисовал дорожки, спускался все ниже и ниже, подымался вверх, опаляя влагой и жаром слишком чувствительные соски, руки гладили бедра, властно сжимая их, ненавязчиво разводя ноги в стороны и слегка пощипывая кожу, от чего вожделение становилось острым и требовательным.

Поцелуи и ласки отвлекали омегу, ментальные волны альфы окутывали его, успокаивая и нежа в своих объятиях, а проникновенный шепот мужчины создавал расслабляющий фон, усмиряя жар. Киба чувствовал, как часто-часто пульсирует его дырочка, и это было до томительности приятно. Он инстинктивно вскидывал бедра, когда пальцы Хидана сжимались на его ягодицах, разводя их в стороны и слегка задевая чувствительные края ануса. Омега не мог больше ждать, он хотел, желал, требовал альфу, а тот будто нарочито медлил, растягивая сладостное предвкушение первого проникновения.

- Киба, - едва слышным шепотом позвал пепельноволосый, с трудом оторвавшись от изящно выгибающегося тела, - доверься мне

Шатен открыл глаза, видя перед собой только лицо Хидана, ощущая свое тело в жаркой невесомости, чувствуя, что именно в этот момент он готов принять своего альфу. Хагоромо приподнял бедра омеги и пальцами огладил пульсирующую дырочку, слегка растягивая края. Киба запрокинул голову, ощущая, как по его телу поднялась тянущая волна блаженства, и издал тихий стон. Альфа, воспользовавшись моментом, начал медленно проникать в тело омеги, делая это очень аккуратно и не спеша, вновь сдерживая себя и до треска сжимая в свободной руке простынь, так как узость нутра его партнера не просто сводила с ума, она лишала этого самого ума, рассудка, способности здраво мыслить, оголяя лишь природный инстинкт грубо взять и присвоить омегу.

Киба чувствовал боль, она раздвигала его изнутри, то есть не была вспышкой или взрывом, а именно накатывала на него, как волна, постепенно заполняя его тело и так же постепенно отходя на второй план. Ощущение заполненности было непривычным, но приятным. Болезненные вскрики и томные вздохи срывались с губ омеги, тело выгибалось, постепенно поддавалось, пропускало в себя налитую плоть, ощущая её внушительный размер сантиметр за сантиметром, уступая медленному напору и покорно принимая в себя член альфы полностью.

Хидан, наконец, смог выдохнуть, но жар не отпускал его, а только усиливался, ведь теперь он чувствовал его особенно остро, ощущал не только свое желание, но и желание омеги, которое пульсировал легкими нитями в его биополе и горячими стенками вокруг плоти мужчины. Альфа наклонился и поцеловал шатена, не только успокаивая и помогая привыкнуть, но и будто ознаменовывая начало чего-то, что им было суждено испробовать только вместе. А дальше были толчки, сперва медленные, с едва уловимой амплитудой, пробные, аккуратные, дающие возможность нежным стеночкам подстроиться под размер альфы и ощутить всю твердость налитой плоти. С каждым движением темп становился все более рваным, бесконтрольным, подвластным инстинктам и желаниям, диктуемый эмоциями пары.

Омега терялся в сладостных ощущениях, в которых больше не было боли, альфа растворялся в своем партнере, упиваясь его неопытной отзывчивостью и громкими вскриками. Сущности, как и биополя, тянулись друг к другу, то осторожничая, то позволяя своим нитям слиться, тела выгибались под едиными углами, омега принимал альфу, отдавался ему всецело, альфа же подводил омегу к вершине, меняя темп, не забывая про ласки, одаривая поцелуями и шепча рваные слова.

Блаженство сокрушительной волной накрыло сперва Кибу, который окунулся в сладость оргазма, громко вскрикнув, запрокинув голову и даже не прикоснувшись к себе, а после и Хидана, который рыкнул, ещё теснее прижал шатена к себе, вошел в пульсирующее нутро по самый корень и излился внутри омеги, ощущая, как растет узел, сцепляя их в безумном круговороте многочисленных оргазмов.

- Как же долго я тебя ждал, - прошептал Хидан, переворачиваясь на спину и прижимая к себе вздрагивающего от удовольствия омегу

- Всего какой-то месяц, - едва успел выдохнуть Киба прежде, чем его вновь поглотила сладкая волна мощного оргазма, утягивая за собой в мир, где был только он и альфа

- Нет, - едва слышно возразил пепельноволосый, прикрывая глаза и окутывая парня легким ментальным коконом, что делало удовольствие обоюдным и острым, - дольше… намного дольше.

========== Глава 17. Часть 1. ==========

Взглянув на свое расписание на сегодня, Курама нахмурился, даже свой кофе, который вдруг стал приторным и горьким, отодвинул в сторону, усердно перебирая пальцами по столешнице. Сперва нужно заехать в редакцию, чтобы провести собрание глав отделов и просмотреть вечерний номер газеты, если все пройдет нормально, то будет у него перерыв на обед, если же нет – придется заняться корректировкой. Ах, да – была у Узумаки Курамы изредка мешающая ему привычка записывать что-то в уголках мелким почерком – конец месяца, а значит, ему нужно заскочить в филиал редакции, который издает очень популярный среди омег журнал «PlayOm», и просмотреть наброски выпуска. Багряноволосый, фыркнув, ещё больше нахмурился: похоже, обед сегодня выпадает из его расписания, так как после ему в обязательном порядке нужно прибыть в Зал Заседаний, дабы принять участие в обсуждении бюджета страны на следующий год, а потом, потом глава Министерства, Сарутоби Хирудзен, просил нанести ему визит, даже если уже будет позднее время. В общем, дел на сегодня было невпроворот, и все они были суетными, затратными во времени и хлопотными, так что, естественно, омега, прочитав весь список, лишь поморщился, понимая, что и ужин на сегодня тоже откладывается на неопределенное за полночь.

Выключив планшет, Курама поднялся, мысленно напоминая себе, что он, как глава клана, бизнесмен и политик, просто не имеет права отлынивать от своих обязанностей, хотя, порой даже они казались мужчине слишком обременительными, ведь он, как не крути, омега, который тоже, хотя бы изредка, нуждался в заботе и поддержке. Взглянув в зеркало и убедившись, что костюм свекольного цвета сидит на нем идеально, Узумаки вышел из дома, захлопнув дверь, и тут же застыл на крыльце, понимая, что, похоже, проблем на сегодня прибавилось.

Прямо перед его домом стояла шикарная белая машина, о капот которой, сложив руки на груди, опирался Учиха Мадара, весь внешний вид которого настойчиво говорил о серьезных намереньях альфы. Курама, слегка вскинув голову, спустился с крыльца и вплотную подошел к мужчине, ощущая стабильность его биополя и чуя довольно-таки приятный запах.

- Здравствуйте, Курама-кун, - альфа вежливо поклонился, при этом даже не попытавшись прикоснуться к омеге ментально, что слегка удивило багряноволосого

- День добрый, Мадара-сан, - Узумаки поклонился в ответ, уже и так поняв, что мужчина что-то затеял, причем явно серьезное и определенно не вписывающееся в его личные планы на сегодня, но Курама не стал сразу же переходить в нападение, выжидая дельнейших действий со стороны брюнета и ожидая развязки. – Чем обязан столь раннему визиту?

- Я бы хотел пригласить вас на прогулку, Курама-кун, - сразу же перешел к делу Учиха, при этом говоря учтиво и уважительно, не предпринимая никаких попыток надавить на мужчину и даже не раскрывая свое биополе, то есть, с усилием, но все-таки придерживаясь того плана и той тактики, которые он выработал за эти дни, дабы завоевать строптивого омегу