Академия Надежды (СИ)

— Ты зачем ей свою бандану отдал? — поинтересовался сноубордист, поднимая здоровой рукой набор кисточек и красок. Касуми занялась тем, что стала искать в груде художественных принадлежностей куски ватмана.

— М-м, — протянул Шикамару, запустив руку в карман, — что-то вроде символа взаимного доверия.

— А она тебе что? Валентинку дала? — фыркнул Юсуй. — Или багаж своих плохих воспоминаний?

Стратег подхватил собранное ими добро и, не оборачиваясь, ответил:

— Она мне дала пищу для размышлений.

Хорокеу, как одного из самых высоких и сильных в их команде, Монокума отправил развешивать вывески, плакаты и полотнища, пестрящие лозунгами о завтрашнем выпускном. Не учёл (или наоборот) он того, что ведущая рука Хорокеу пострадала в недавней стычке с Нанами, так что молоток ему пришлось держать в левой. Забить гвозди у него сил и так хватало, а вот меткость заметно снизилась, так что остальным пришлось наизусть выучить знакомые Юсую хлёсткие выражения. Оказалось, словарный запас парня из глубинки мог посоперничать с матёрыми лингвистами.

Все эти вывески и плакаты должна была поставлять Касуми, чей взгляд, по словам самого директора, аж загорелся при виде красок. Касуми пыталась объяснить, что её самые большие успехи в рисовании — кружок в виде солнца и трава треугольниками, но Монокума не слушал. В конечном итоге, пловчиха согласилась, здраво рассудив, что могло быть и хуже.

«Хуже» было Нанами. Геймеру Монокума доверил перетаскивать в спортзал парты из соседних аудиторий, чтобы было, где разместить еду и напитки. На справедливый вопрос «Почему именно я?..» директор лишь ухмыльнулся.

— Сила есть, ума не надо! — загадочно ответил он.

Монокума не был в восторге, когда Шикамару вызвался ей помочь, поэтому стратегу пришлось напомнить, что выпускной они собрались проводить завтра, а не через неделю. Нанами подтвердила, что именно столько времени у неё займёт это задание, и директор сдался.

— В здоровом теле — здоровый дух! — вставил ещё одну пословицу Монокума, помахав платочком вслед покидавшим зал Нанами и Шикамару. Остальные проводили эту группу заядлых физкультурников скептическими взглядами. Скепсис быстро сменился искренним сочувствием, когда даже Хорокеу не смог без слёз смотреть, как Чиаки пыхтела, с трудом (и громким скрипом) передвигая мебель. Большую часть работы, конечно, делал Нара, но геймеру и без этого приходилось нелегко.

— Надорвётся, — констатировал шаман, когда после очередного метра дистанции Чиаки остановилась перевести дух. Нара никуда не спешил, и если бы их не подгонял Монокума, возможно, ребятам не хватило бы и недели.

Спустя час работа кипела вовсю. Касуми, наловчившись орудовать кисточкой, дала волю воображению, и из-под её руки выходили плакаты один краше другого. Хорокеу дивился художественным способностям своей подруги, а Монокума, с мордой видавшего виды критика, внимательно осматривал каждую её работу. Он то и дело качал головой, а один раз, глядя на крупную надпись «ВЫПУСКНОЙ», буркнул что-то про «комик санс», но в целом вёл себя благодушно.

Мио, закончив с пластинками, получила от Монокумы новую порцию ответственности — ей предстояло готовить.

— Я понимаю, что для такого большого класса, — директор ехидно указал на остальных, — трудно приготовить достаточно еды. И я бы мог позаботиться об этом сам, но! Не люблю я все эти полуфабрикаты, — пожаловался он. — Лучше своё, домашнее! Поэтому сделай как можно больше, а остальное, так и быть, забьём этими вашими пиццами.

Мио пожала плечами — она любила и умела готовить. Проблема лишь в том, что на кухне она должна была остаться одна, а Шикамару строго наказал не разделяться. Касуми, видя её замешательство, схватила басистку за руку.

— Я помогу! — вызвалась она, и девушки быстро выбежали из помещения, спасаясь от возмущённых криков Монокумы. Шикамару им подыграл, как раз притащив очередную парту.

— Мы закончили, — сказал он, вклинившись между Монокумой и убегавшими одноклассницами. Директор скептически осмотрел стоявшие буквой «П» столы, но всё же кивнул.

— Устали, наверное? — сочувственно спросил он, и все посмотрели в сторону бледной Чиаки, умиравшей на одном из стульев. — Ну, ничего. Ещё пара кругов по школе и всё.

— Пара… кругов?.. — выдавила геймер, не поднимая головы. Монокума кивнул.

— Ага. Мы тут решили с этой, как её… — директор почесал затылок, — в общем, девочка из вашего класса решила играть живую музыку, так что нам понадобятся инструменты из актового зала.

Нанами издала звук умирающего кита и сползла на пол, но её подхватил Шикамару. Геймер посмотрела на него из-под опущенных век, протянув руку.

— Шикамару, я больше не могу… — выдохнула она, тяжело дыша. — Бросай меня, иди вперёд…

— Не сдавайся, Нанами! Осталось ещё чуть-чуть.

— Я… вижу свет…

Монокума поднял голову к потолку, хмыкнув.

— А, это. Мы, пока вас не было, диско шар установили. Надо бы настроить освещение…

Директор подошёл к рубильнику в углу спортзала и стал копаться в нём. На мгновение свет в помещении погас, а затем загорелась лишь одна лампочка, небольшим куполом освещая Шикамару и Нанами, точно прожектор на сцене.

— Слушайте, а попкорн нужен будет? — Касуми заглянула в погружённый во тьму зал.

— Нужен! — подтвердил Хорокеу, зачерпнул горсть ещё сырой кукурузы и принялся ею хрустеть, глядя на драматичную сцену.

— Ты всегда говорила, что твоя жизнь — это игра, — с придыханием сообщал Нара, сжав ладонь Чиаки, — в которой ты намерена победить. Ты ведь не можешь просто так сдаться, когда конец уже близок!

Нанами горько усмехнулась, покачав головой.

— Это уже не игра, Шикамару…

— Это не так! — воскликнул он. — Это… — стратег, не в силах подобрать аналогию, обернулся на остальных за помощью зала.

— Тетрис, — подсказал Монокума.

— Это тетрис! — подхватил Шикамару совершенно не знакомое ему слово. Глаза Чиаки расширились, и она села на полу, придерживаемая стратегом.

— Думаешь?..

Он кивнул и показал рукой на ровный ряд парт и стульев, а затем шёпотом спросил:

— Ты же не можешь проиграть в тетрис, правда?

Нанами решительно покачала головой и поднялась на ноги. Она стала медленно развязывать бинты на голове, после чего завязала их вновь, на лбу. Получилась повязка, концы которой развевались, хотя в помещении не было ветра.

— Никому не рассказывай то, что увидишь здесь сегодня, — торжественно произнесла Чиаки под громкий хруст попкорна. — Чтобы выполнить это задание, мне придётся снять утяжелители…

И она сняла. Свою кофту, которую аккуратно повесила на стул. Пафосно хрустнув кулаками (Нанами поморщилась от боли), она выступила вперёд вместе с Шикамару.

— Начнём! — выкрикнула геймер, растворяясь в ослепительных лучах ламп. Монокума отошёл от рубильника, потирая лапы. Потом он заметил Касуми, которая, под шумок, тоже приложилась к попкорну.

— А ты чего расселась?!

— Я стою…

— Живо за работу!

Касуми, не дожидаясь второго приглашения, сбежала на кухню, оставив Монокуму и Хорокеу наедине. Юсуй ждал очередного идиотского задания, но вместо этого директор уселся за парту и достал откуда-то бокал и бутылку. Налив немного, он протянул бокал сноубордисту, но тот вежливо сказал «иди нахер». Монокума пожал плечами, сделав несколько глотков, после чего стал задумчиво смотреть в потолок, вращая вино в стакане.

— Эх, какие же непонятные существа — женщины, — неожиданно посетовал медведь, говоря, кажется, о конфликте с Касуми. — Я ведь знаю их много лет… — Хорокеу фыркнул — они и месяца не были в Академии, — но они никогда не обращались ко мне за советом или помощью. Я не могу вспомнить, когда они в последний раз приглашали меня к себе в комнату на чашку кофе, хотя я ваш учитель и наставник. Понимаешь? — грустно спросил он, но Юсуй не понимал. — Будем сейчас откровенны: вы никогда не искали моей дружбы. А теперь вы приходите и говорите: Монокума, почему это ты решил окончить игру? Но вы не просите с уважением, вы даже не думаете обратиться ко мне — директор. Нет, вы приходите ко мне за день до выпускного и просите ответы. А я ведь, между прочим, делаю вам предложение, от которого вы не можете отказаться!..