Победивший платит (СИ)

- Ты повезешь нас в горы, когда выпадет снег? - спрашивает Кано, подойдя. Лицо у него раскраснелось. Я не нахожу в себе силы солгать.

- Нет, - отвечаю, покачав головой. - Я скоро уезжаю. Далеко.

- Совсем уезжаешь? - как ни странно, без удивления спрашивает сын.

Шинджи замер поодаль, как нахохлившийся птенец, забыв о дивном многозвучном мяче-компасе, и напряженно ждет ответа.

- Не знаю, Кано, - говорю я. - Кажется, да. И надолго, боюсь.

- Почему? - сузив глаза, требует мой сын. - Мы не хотим, чтобы ты уезжал. Ты не должен нас бросать, мы - твои дети.

- Потому что я вас не бросаю, - говорю я. Мяч подкатывается к моим ногам и, мигая узорами, ждет следующего прикосновения. - Просто буду жить далеко отсюда, но не на краю света. Всего в паре недель лету.

- Ты наш Старший, - решительно говорит Кано совсем по-взрослому. - Если ты уедешь, мы теряем лицо.

- Вашим Старшим будет Лерой, - возражаю я, и добавляю. - Когда выздоровеет.

- И мы должны будем его слушаться? - недоверчиво уточняет Кано. - Он же еще не взрослый.

- И все время задирает нос, - добавляет Шинджи. Я не успеваю справиться с улыбкой.

- Он просто пытается не ошибаться, - вспоминая себя самого, уверяю я. - Вот и может показаться, что Лери задается. Ведь вы с ним не ссоритесь, юноши, с чего бы сейчас начинать?

- Не ссоримся, конечно, - уверенно говорит Кано. - Ну так... дразним немножко, когда никто не видит. А он теперь заважничает, ну и ладно. Жену захочет привести. Зачем нам чужая девчонка в доме?

Я посмеиваясь, качаю головой. Никаких жен в ближайшее десятилетие, о счастье мужской свободы. Впрочем, этим будущим сердцеедам, пожалуй, еще рано принимать запрет на женитьбу близко к сердцу.

- Она будет не девчонка, а красивая молодая женщина, - поправляю я. - И это будет еще не скоро.

А влияние Пелла отодвинет срок будущего контракта Лероя как минимум до того момента, как его выбор действительно будет принадлежать ему самому.

- Старший должен быть взрослый, женатый и важный, - замечает Кано.

- Ему еще рано, - соглашается Шинджи, - Лери с нами в парк играть ходит. И я все равно не хочу, чтобы ты уезжал. Я хочу к тебе в гости. Лететь в космос мама нас не отпустит. А пока мы вырастем большие, пройдет много времени.

- Я вот с вами тоже играю, - усмехаюсь я. - И это расставание не навсегда.

Упрямая гримаска на лице сына сопровождается тихим, но ясным:

- Ты к нему летишь?

Мальчику уже все объяснили. Спасибо тебе, дорогая супруга... и переубеждать его жестоко; сбивать с толку, тянуть на свою сторону? Нет. Пусть остается в привычной системе координат.

- Да, - киваю я. - Но сюда я буду приезжать без него.

- Обещаешь? - просветлев, требовательно уточняет Шинджи. Кано молчит, но прислушивается. - Приезжай. А может, ты еще передумаешь, - не стесняясь, выражает мой сын эгоистическую надежду. - Разве тут не хорошо?

- Хорошо, - киваю я, подбираю мяч и запускаю в полет. - Кто спорит.

Но я надеюсь, что там, по другую сторону звезд и вдали от привычного мира, может оказаться лучше.

***

Еще через неделю нетерпение и лечение окончательно ставят на ноги будущего Старшего Эйри. Даже придирчивые врачи не находят поводов запретить ему вести привычный раньше образ жизни, пусть как раньше уже не будет никогда, и более нет повода откладывать личное знакомство с Пеллом, теперь уже в новом качестве. Короткая церемония представления состоялась в родовом особняке, и после этого обстановку общими решением сменили на не столь официальную. Принаряженный сын благоразумно не обращает внимания ни на танцующих дам, ни на общую атмосферу веселья, типичную для дома Услад. И все же вечер легок и позволяет расслабиться, Пелл предпочитает барышень, - и неплохо было бы моему отпрыску убедиться в этом собственными глазами, - а это место настраивает друга на миролюбивый лад.

Все время, что они общаются: мой сын - светясь от благоговения, Пелл - с неподдельным интересом человека, узнающего своего подопечного ближе, - я сижу на диванчике, попивая коктейль и краем уха прислушиваясь к музыке и девичьему щебету. Со стороны мы с Лероем являем собою картину полной семейной идиллии: отец, гордящийся своим подросшим сыном и всячески о нем заботящийся, и послушный сын, который вот-вот готов вырасти в привлекательного молодого человека, серьезного и неглупого. Я сам не слышал, но знаю от болтуна Фирна, что за слухи ходят в обществе. Старший Эйри избавился от причины семейных разногласий - как именно, точной информации нет, да никому и не интересно. А вот болезнь Лери обсуждают и уже подбирают слова для изящного выражения поздравлений с благополучным выздоровлением.

Те же, кому известно реальное положение дел, держат эту тайну при себе. Пелл занят разговором и легким вином, Нару, как и предполагалось, приехать не захотел, сославшись на то, что шумные компании его раздражают, что же до Лери, то делиться подробностями минувших испытаний он не намеревается. Насколько я могу судить, отгородившаяся в беседе парочка обсуждает военную кампанию, и от негромких фраз Пелла мой сын кажется пьянее, чем от вина. Очевидно, Пелла посещает та же мысль - а может быть, он вспоминает о том, что юношам идет веселье: отослав Лероя к щебечущей стайке девушек, он подходит ко мне.

- Истории из прошлого - это замечательно, дружище, - говорит он, - в особенности когда тебя слушают с таким вниманием. Хочу тебя успокоить: твой отпрыск не обманывает моих ожиданий. Кое-что можно списать на восторг юного лорда, впервые в жизни обзаведшегося покровителем, но в общем я доволен.

- Он от тебя тоже в восторге, - замечаю я, усмехаясь. - Мне кажется, Лери хочет, чтобы его восприняли всерьез, как Старшего, и в то же время боится этого. Главы большинства родов годятся в сверстники твоему деду. Для них он не просто ребенок, но эмбрион из репликатора.

- Весьма жизнеспособный эмбрион, - фыркает Пелл. - И избравший разумную тактику спрашивать совета у тех, кто опытнее. Я согласен, Иллуми: твой мальчик больше всего боится показать то, что и так всем видно: собственную слабость. Но я думаю, со временем он преодолеет эту застенчивость, а так же успеет приобрести долю здорового недоверия ко всему, что слышит. Время покажет.

- И сгладит множество острых углов, - дополняю я уверенно. - Лерой чувствует, что я до сих пор на него зол, вероятно...

- ...но рационально приучает себя к мысли, что ты уезжаешь, - уточняет Пелл. - Надеяться на то, что ты переменишь мнение, он не рискует. И ты тоже должен свыкнуться с этим поскорее и не переживать. Ты ведь осознаешь, что он поступил так, желая тебя вернуть? - полуутвердительно интересуется. - И у него не вышло. Нет, сейчас ему не слишком легко.

- Не стоило идти против меня, - твердо и безжалостно говорю я, а Пелл в ответ морщится.

- Тебя не отговорить, - качает он головой. - Но помни хотя бы, что еще не поздно все изменить, и не один Лерой будет рад, если ты останешься. А кстати, куда ты?

- Мир велик, - беззаботно отвечаю я. - Посмотрю по дороге.

Вынужденное ожидание завершится сегодня, и все богатство дорог будет брошено мне под ноги. Я был обязан прилюдно представить Лери покровителю, и вот, наконец, этот день наступил. Как теперь изменится моя жизнь, хватит ли мне решимости переломить ее как можно быстрей и решительней, пошлет ли мне судьба желанную встречу? Не знаю. Могу только надеяться и мечтать о лучшем исходе событий...

Погрузившись в свои мысли, я не замечаю неожиданно подошедшего Рау: я и не видел, что он здесь. Пришел позже? Спустился сверху, из какого-нибудь уединенного кабинетика? Признаться, эта яркая пташка порождает во мне смешанные чувства, от необоснованной ревности до искренней благодарности за его поведение в день суда.

- Эйри? - фамильярно опуская титул, здоровается он. - Рад видеть. Хорошо проводите время?

- Отчасти, хотя отдых - вторичная цель, - отвечаю я сухо.