Красная - красная нить (СИ)

- Фрэнк, – его голос мягко вытягивал меня из тумана. Я никак не мог решиться посмотреть на него.

Я услышал шуршание ключа и то, как старенький мотор затих. Затем Джерард до щелчка поднял ручной тормоз между сиденьями…

- Фрэнки, – повторил он, и его рука с ручника переместилась на моё колено. Я вздрогнул и встретился с ним взглядом.

И утонул.

Желание, сомнения, вопрос, снова желание – такое, которое запросто можно не только увидеть, но и ощутить под пальцами. Он смотрел на меня, словно потерпевший крушение на уплывающую шлюпку, и кусал, кусал свои несчастные губы. Они казались совсем красными и припухшими.

Мне до дрожи в коленях захотелось схватиться за ручку, вывалиться из машины на обочину и бежать обратно, не оглядываясь. И столь же жгуче, до одури, я мечтал никогда не выходить из этой машины. Я ощущал, что это какая-то точка, пройдя которую, мы не сможем вернуться. Меня пугало это ощущение.

Рука на колене медленно поползла выше.

- Фрэнки… – уже не сказал, а прошептал он, покрываясь небольшими и очень трогательными розоватыми пятнами на щеках.

Я облизал спёкшиеся губы, не отрывая взгляда от его затянутых пеленой глаз. Моя рука накрыла его ладонь и переплела наши пальцы. В то же мгновение Джерард, издав какой-то сдавленный стон, наклонился ко мне и буквально вцепился губами в губы.

Его поцелуй отдавал голодом и тоской. Словно он, оставленный без воды на многие дни, вдруг добрался до колодца. Его свободная рука сжимала ворот моей толстовки мёртвой хваткой, а губы не переставали мять, прихватывать и касаться моих рваными, диковатыми мазками.

Моя голова кружилась, словно мы не сидели в машине, а катались на скоростной карусели. Он сводил меня с ума своим откровенным напором, и я отвечал так искренне, как только умел. Я сам до невозможности соскучился по нему подобному.

В какой-то момент я скользнул пальцами в волосы на его затылке и, лишая возможности отстраниться, пробрался языком в его горячий и немного отдающий горечью рот. Это было подобно разряду электричества между двумя шариками на занятии физикой в школе. Оно пробило нас до костей, до кончиков пальцев, и мы одновременно издали странные мяукающие звуки.

В паху глухо ныло, и любимые джинсы казались самой неудобной одеждой на свете. Я скользил по его языку, а он – в ответ – пытался облизать мой. У меня было ощущение, что он собирается съесть меня целиком, и я совру, если эта мысль хоть немного пугала меня. Сейчас я целиком принадлежал Джерарду, а он, как бы ни странно это звучало – был моим.

Рука на моём бедре освободилась от хватки пальцев и на ощупь примерилась к пряжке ремня на моих джинсах. Кажется, я вздрогнул, потому что он улыбнулся в поцелуй, не собираясь прекращать танца наших языков.

Я напрягся, но разве можно устоять перед тёплой ладонью, которая настойчиво пробирается к ноющему паху через преграду ремня и барахлящей порой молнии? Я мечтал о ней, как о спасении и манне небесной…

- Такой твёрдый, – прошептал Джерард в мои губы, обдавая их горячим воздухом. Я мог лишь тяжело дышать и, закрыв глаза, отдаваться ощущению его тёплых пальцев на своём члене.

Наши лбы оказались соединены, а зацелованные, покрасневшие и глянцевые от слюны губы вдыхали и выдыхали обжигающий воздух изо рта в рот. Он медленно двинул рукой, словно наслаждаясь тем, как моё достоинство легло в его хватку. Он заставил меня дрожать и стонать, толком не делая ничего. И я совершенно чётко осознавал, что просто не в силах открыть глаза и встретиться с ним взглядом. Он был слишком близко и чрезвычайно смущал своим настроем…

Я чувствовал себя странно-уязвимым и безумно счастливым с расстёгнутыми джинсами и пульсирующим членом в его руке…

- Ну же, – простонал я и двинул бёдрами навстречу, потому что он совершенно ничего не делал со мной, и это становилось мучительным.

- Я хочу… попробовать кое-что, Фрэнки, – выдохнул он, опаляя мои губы. – Я давно хотел попробовать, но не решался. Просто позволь мне, ладно? – и, прежде чем я успел открыть глаза и понять хоть что-то, он отпустил мою толстовку, сполз ниже и упёрся локтем между моих коленей.

Его лицо оказалось совсем рядом с рукой, державшей член, и в этот момент я понял, что умер или умру в ближайшие секунды, потому что нет, это было слишком, слишком, слишком для меня…

- Что? – испуганно промямлил я. Мои пальцы сжались в кулак с волосами на его затылке, и Джерард чуть слышно зашипел. – Нет, Джи, не надо…

- Тише, – прошептал он. – Если боишься – просто закрой глаза, ладно?

Я готов был сомневаться ещё вечность, но в этот момент его рот опустился на меня, и я нахрен забыл, как дышать.

Это походило на нырок голышом в бассейн с тёплой водой. Она принимала твоё тело, обволакивала, обжигала. Само осознание того, что мой член сейчас, боже всемилостивый, во рту Джерарда, почти приближало меня к оргазму. Это было слишком остро, ново и до сумасшествия приятно.

Никто из нас не знал, что делать дальше. Я, как ни заставлял себя закрыть глаза, не мог оторваться от вида головы Джерарда между своих ног. Эта картина сводила с ума.

Наконец, он неторопливо задвигал рукой, не выпуская меня изо рта. И те моменты, когда его язык случайно касался члена, заставляли меня вздрагивать всем телом и до одури поджимать пальцы в тесных кедах. Кажется, он понял это, потому что очень скоро Джерард стал делать это специально.

- Чёрт, чёрт, чёрт, – зачастил я, всё же закатывая глаза и ударяясь затылком о подголовник. Мои бёдра извивались от его действий, потому что язык Джерарда намеренно раз за разом облизывал меня, в то время как рука всё увереннее и быстрее скользила в джинсах.

Я не ожидал, что всё случится так быстро. Меня просто накрыло, унесло, взметнуло на неописуемую высоту и с силой шмякнуло обратно, размазывая по сидению старенького «жука».

Я сжал пальцы в его волосах за секунду до неизбежного, пытаясь отодвинуть, но он не понял. Дыхание перехватило, и, замерев на миг, я сладко кончил, совершенно не понимая, что творю и где нахожусь сейчас. Что вообще происходит…

Джерард закашлялся, отдёргивая голову. Но было поздно, слишком поздно. Сперма вязко текла по губам и подбородку… Он выглядел безумно в этот момент. Безумно горячо и безумно неловко. Даже немного обиженно.

- Чёрт… Чёрт… – зашептал я. – Прости меня, Джи… О, господи…

Я потянулся к нему руками и начал вытирать белёсые потёки с его лица, на самом деле больше размазывая, чем помогая. Я чувствовал себя таким мерзким придурком, что моими горящими ушами можно было разжечь костёр для средневековой ведьмы.

Он улыбнулся. А потом захихикал, перехватывая мои судорожно размазывающие сперму по его лицу руки за запястья.

- Солёный, – сказал он ошарашенному мне. После чего достал из бардачка рулон бумаги для стёкол и оторвал кусок, вытирая свои губы, лицо, щёки – всё, что я успел запачкать своими бездарными действиями…

- Что? – не понимающе спросил я, наблюдая за ним как-то завороженно.

- Я сказал, что ты солёный, – пожал плечами Джерард.

- О, боже… – я сжал перепачканные пальцы в кулаки и закрыл лицо предплечьями. Это было безумно неловко. Я даже не мог осознать до конца, что вообще произошло.

- Эй, – он тронул меня за плечо. Я не отреагировал, только простонав в ответ. Джерард снова беззвучно рассмеялся. – Возьми, – сказал он.

Я посмотрел на него в щель под руками. Он протягивал мне несколько обрывков бумаги.

- Всё в порядке, Фрэнки, – сказал он, когда я отнял руки от лица. – Я сам хотел попробовать, и это было… интересно.

- Я кончил тебе в рот! – обвиняюще выдал я, словно Джерард в чём-то виноват. Тот лишь хихикнул.

- Да, это было лишним, ты, маленький засранец.

Я не смог не улыбнуться, глядя на его какое-то счастливое и совершенно не злящееся лицо. Вытер руки и быстро разобрался с пахом, подтягивая резинку белья и застёгивая молнию с ремнём.

- Прости, – сказал я позже, комкая клочки испачканной бумаги в один большой ком. – Я не собирался, но было слишком приятно, – нехотя признался я тут же повернувшемуся Джерарду. Он уже снова завёл машину, заставляя её мерно похрапывать на холостых оборотах.