Сущность Альфы (СИ)

- Ясно, - скорее альфа сперва почувствовала непоколебимость омеги, а после уже и увидела её в уверенном взгляде девушки, после чего Такахаши отошла на несколько шагов и, плотно свернув свое биополе, низко поклонилась. – Прошу простить меня, Хината-тян, за настойчивость, больше такого не повторится

- Ваши извинения приняты, - легким кивком головы ответила на поклон шатенки Хьюго, внутренне ликуя от того, что ей, подростку, омеге, удалось поставить на место и приструнить зрелую альфу

- Вы уж простите, Тен-Тен-тян, - в малую гостиную вошел Хьюго Хиаши, который, по обычаю, носил дома строгое юкато, явно намериваясь продолжить прерванный чем-то разговор со своей гостьей, но, увидев дочь, мужчина нахмурился, а его биополе неодобрительно всколыхнулось

- День добрый, отец, - Хината вежливо поклонилась главе клана и, сразу же, по сузившемуся взгляду, поняв настроение альфы, поспешила удалиться, хотя, впрочем, дальнейший разговор между отцом и Такахаши её мало интересовал. Уже на лестнице, которая вела на второй этаж, девушка невольно прислушалась к беседе между двумя альфами, которая была мерной и неторопливой.

- А как же Нейджи-кун? – приглушенным голосом осведомилась Тен-Тен. – Как он относится к браку со мной?

- Мой сын, как ответственный альфа и будущий глава клана, примет этот союз, - уверенно и с расстановкой ответил Хиаши. – Нейджи не из тех мужчин, которые волочатся за каждым мало-мальски притягательным запахом, игнорируя свой статус и долг, а так же…

Дальше Хината не слушала, прекрасно зная, что отец сейчас будет расписывать брата во всей его альфьей красе, презентуя, как какую-то девку на выданье. Смешно это и печально в одночасье: глава клана Хьюго торгует своими детьми, подписывая выгодные ему брачные контракты, как прожженный ростовщик. «Интересно, - войдя в свою комнату, брюнетка невольно вздрогнула, - для Ханаби он тоже уже подыскал выгодную партию?» Пожалуй, и в этом вопросе сомневаться не стоило, и Хината даже могла предположить, какие кланы уже были под прицелом опытной свахи в виде её отца: либо это Учихи, либо Сенджу, возможно, Намикадзе, но никак не менее знатные и родовитые.

Переодевшись и плюхнувшись на кровать, Хината сперва пыталась думать о чем-то отстраненном и далеком, но её мысли, как бы брюнетка не одергивала себя, упорно возвращались к Тен-Тен. Нет, она поступила правильно, отказав альфе, по крайней мере, с точки зрения логики, ведь, даже если бы она и согласилась, Хиаши ни за что бы не перекроил свои планы и, тем более, не сделал бы это ради неё, да и сама Хьюго уже все решила, вот только… вот только, что это за пустота внутри? Что это за ощущение лишенности и нецелостности? Что это за легкая боль, скорее на ментальном уровне, которая занозой зудит где-то в глубинах сущности? Это сожаление?

Нет, Хината резко мотнула головой и, перевернувшись, уткнулась лицом в подушку. Она не должна сожалеть и сомневаться. Она сделала свой выбор. Она должна быть сильной и стойкой. Никаких колебаний и сметенных мыслей. Только уверенность и четко поставленные цели. Только правильность поступков и обдуманность действий. Только намеченный жизненный путь, на который она уже встала и с которого не собиралась сходить. Да, самовнушение, и правда, действенное средство, чтобы избавиться от собственных сомнений, вот только внутреннюю пустоту оно так и не смогло развеять, оставив для неё место в самом дальнем уголку души Хьюго.

На этот раз Сасори пропустили в здание без малейших промедлений, но оно и немудрено, ведь его ждали, пожалуй, не только Момочи, но и другие члены, а может, и руководство Красной Луны, которые желали посмотреть на столь острое зрелище, как игра в «рулетку» на живом человеке. Сказать честно, Акасуна волновался, проведя в смятении два дня и одну ночь, а после, подумав, что недосыпание может сказаться на его ментальных способностях, которые играли ключевую роль в «рулетке», принял снотворное и забылся крепким сном без сновидений, что, впрочем, так и не избавило его от волнений. Сейчас же, шагая по уже известному ему коридору, который вел в подвальное стрельбище, за той самой альфой, что и тогда, Акасуна был на редкость спокоен, даже его биополе колыхалось ровно, ненавязчиво, плавно, будто через каких-то пару минут ему и не предстояло решать судьбу своей Пары, а заодно и свою собственную.

Как и думал Сасори, его уже ждали. В том же душном и прокуренном помещении, в котором смешалась масса запахов альф, находилось не менее десятка человек, но все они были всего лишь наблюдателями, разместившись вдоль стены, гордовито восседая в мягких креслах, готовые к представлению. Сам же Момочи нарочито показательно проверял револьвер, демонстративно крутя барабан, щелкая затвором и проверяя прицел. Хаку тоже был здесь, красноволосый учуял его предтечный аромат, даже несмотря на запахи многих альф, ещё перед дверью и, вдыхая его, не мог им насытиться, чувствуя, что у мальчика вот-вот должна начаться течка. Пожалуй, это было помехой, определенно было, так как запах омеги сбивал с толку, взывал к инстинктам, а не к рациональности, ослаблял волю и придавал сил ликовавшей сущности, но у Сасори, который семь лет прожил под личиной беты, был нехилый опыт в самоконтроле, так что запах, если постараться, можно было проигнорировать, а вот эмоции…

Акасуна нашел взглядом Хаку и остановился: сущность, вновь проникнувшись переживаниями своей Пары, рыкнула внутри, ощущая боль и смятение мальчика, но сам альфа, выставив ментальные блоки, в первую очередь для себя, даже не моргнул, дабы не выдать Момочи свой главный козырь в предстоящей им опасной игре. Забудза, конечно, уже давно был осведомлен о приходе красноволосого и, естественно, учуял его запах, но поворачиваться к противнику он не спешил, демонстративно раскрывая свое биополе и окутывая им свою матку, дабы напомнить зазнавшемуся альфе, кто истинный хозяин омежки. Хаку вздрогнул, но взгляд от вошедшего альфы не отвел, что натолкнуло Акасуну на мысль, что мальчик тоже чувствует их связь, и хорошо было бы, если бы он об этом не проговорился Момочи, иначе весь его план пошел бы насмарку.

- Вы настолько пунктуальны, Сасори-кун, или же просто не терпится? – с неким ехидством поинтересовался Забудза, а после повернулся, в прищуре оценивая противника

- Я не люблю заставлять людей ждать, - когда-то это была его любимая фраза, так как прежний Акасуна но Сасори действительно не любил ждать, привыкнув получать все, сразу и ото всех, при этом и сам не затягивая с ответными действиями. Позже альфа стал более снисходителен к людям, поняв, что они действительно всего лишь люди, которым свойственно ошибаться, но вот теперь, похоже, эта обездушенная и слегка напыщенная фраза вновь ему пригодилась.

- А вы самоуверенны, Сасори-кун, - продолжал гнуть свою линию Момочи, при этом навязчиво притянув спорного омежку к себе и показательно тиская его за попку

- Вы затягиваете время для того, чтобы продемонстрировать свое многословие, или потому, что не готовы к игре? – как же сейчас омерзительно было на душе у Акасуны, не только у него, конечно, ведь своего Истинного он тоже чувствовал, как и его презрение к Момочи, но эти ощущения сейчас только играли на руку альфе, который, воспользовавшись пустой болтовней со стороны брюнета, ментально настраивался на контакт со своим омегой, уверенно делая это в обход ментальным щитам Забудзы

- Я более чем готов, Сасори-кун, - Момочи плотоядно улыбнулся и полностью раскрыл свое биополе, которое оказалось в разы сильнее, чем думал Акасуна, точнее, чем до этого демонстрировал сам мужчина, явно припрятав свои истинные силы, как козырь

- Позволите на правах хозяина быть первым? - почти что учтиво спросил Забудза, и взглядом, и ментально оценивая реакцию противника. Сасори в ответ только кивнул, не позволив альфе даже приблизиться к его биополю и, тем более, не разрешив прикоснуться к нему – все-таки он тоже был сильным альфой, даже более сильным, чем показывал сейчас, повторяя уловку оппонента.