Мальчик нарасхват (СИ)

- Слышь, пацан, - опять интонация неуловимо изменилась, больше не придавая голосу той дотошной серьезности, но оставляя уверенность, - томящийся в холодильнике торт меня напрягает. Во-первых, он стоит там уже третий день, во-вторых, мы его уже почти сожрали. А одной булкой я, знаешь ли, не наелся.

Хотелось спросить, а как же съеденный гороховый суп, но вместо этого, угрюмо повесив нос, сообщил:

- Я пойду к Славе.

Вадим поморщился.

- Валяй, кто тебя держит-то. А без торта ты к нему пойти не сможешь?

- Ну, - замялся я, - нет…

- Нет?

- Да.

- Или все же да?

- Нет.

- Так нет или…

- К Славе я пойду с тортом!

Мужик закатил глаза, иронично проронив:

- Не извольте гневаться, барышня, я только уточняю.

Ага, ври побольше. Я мрачно надулся.

- И когда же ты пойдешь? - печально подперев щеку кулаком, сделал глоток Вадим.

- Ну, наверное, завтра…

- Началось, - одними губами выдохнул мужчина, недовольно пялясь в потолок. - До завтра торт засохнет.

- Не засохнет, - упрямо набычился я.

- “Не засохнет”, - скривив губы, передразнили меня. - Где ты вообще деньги на него взял?

Вопрос меня несколько выбил из колеи. Встрепенувшись, я несколько секунд судорожно соображал, что бы такого сказать.

- Э-э…

- Помнится, ты мне уже давненько жратвы не носил. Стало быть, финансов нет. А тут целый торт!

Мне не оставалось ничего, кроме как отчаянно и жалостливо скривиться. Ну сколько можно этих издевательств? Я думал, худшее позади.

Вадим вдруг хмыкнул.

- Ладно, кислолицый, можешь не отвечать. Ты поел? Свободен.

***

Если я наивно полагал, что мою тушку после всего пережитого оставят в покое, то я конкретно ошибался. Мало того, что от количества выпитого чая меня мутило, то еще приходилось каждый раз, вздрагивая, подскакивать от воодушевленных воплей: “Ага, попался, гад!”. Исходили они из-за двери, где Вадим спустя много дней отводил душу, с головой погрузившись в какую-то, судя по всему, игру. И ладно, если бы он тихо-мирно бурчал себе под нос, матеря врагов сего народа, так он восклицал во всю свою богатырскую мощь, чтоб его и так и эдак! Я раз пять чуть заикой не остался, пришипившись в уголке на диване, проваливаясь в приятную дремоту.

В спокойные минуты, когда мутило не так сильно и горластый гад затихал, а я остывал и прекращал созывать всевозможные проклятия на кое-чью голову, меня одолевали гнетущие мысли. Угрюмо повесив нос, мне то и дело хотелось порезать себе вены страницами журналов, которые заманчиво лежали около домашнего телефона, и забиться куда-нибудь под кресло, затерявшись среди крошек и прочего мусора.

А причиной тому являлись те сто раз проклятые слова, произнесенные Вадимом мне на ухо. И ладно, если бы ему самому взбрело их ляпнуть, я б пережил, но так это был ответ на мой же вопрос! Ну зачем я спросил? Для чего?!

В очередной раз ощущая, как щеки заливает краской, я чуть не стек унылой лужицей на ворс ковра. Стыдно было - не то слово.

Попытки отвлечься ни к чему хорошему не приводили. Вернее, их просто не было. Просмотр телевизора не помогал: глаза были устремлены в экран, но мысли витали в совершенно ином месте; думать о том, чтобы отвлечься на прием пищи, я не мог. Также у меня нашлось еще миллион причин не идти в ванную, отлеживаться в горячей воде, не звонить, к примеру, Алине. Проскользнула мысль даже почитать что-нибудь (в кои-то веки!), но кроме журналов эротического содержания и книг по медицине, я больше ничего не нашел. Убойное сочетание, не правда ли?

Спустя какое-то время моим страданием был положен конец. Ну, вернее сказать, только малой доли страданий: из спальни вдруг вышел Вадим. Не поворачивая в его сторону голову, я хмуро пялился в ящик, поджав к себе колени.

Мужчина, побродив по квартире, все-таки сел на другой конец дивана, то и дело поглядывая на меня. Тихо хлопнув себя по коленям, он принялся отбивать пальцами какой-то, только ему известный, ритм. Затем он, протянув задумчивое “хм-м”, как бы невзначай осведомился:

- Что смотришь? - я промолчал, и ему пришлось ответить самому себе: - О, спортивные новости. Интересно?

- Безумно, - кивнул я головой, никак не реагируя на саркастические нотки в голосе.

- Серьезно? - вскинул мужик брови. - Ты смотришь спорт?

- Временами.

- И как, нравится?

- А по мне не видно?

- Что ты любишь спорт? - уточнил Вадим.

- Да.

Несколько секунд оценивающего взгляда, а затем невозмутимое:

- Не-а.

Я обиженно засопел. Да, не имею я завидного телосложения, ну и что теперь? Спортивные матчи посмотреть нельзя, за других поболеть?

- Вообще-то когда-то я карате занимался! - не выдержав, заявил, негодующе повернувшись к хозяину квартиры. Тот скорчил недоверчивую физиономию.

- Видимо, очень давно… Ладно-ладно, не надувайся, а то лопнешь, деточка. Чего бросил-то?

- Да так, - замялся я, - прогуливал часто. С друзьями гулял, вместо того, чтобы в секцию ходить.

- А друзья твои где?

Я помрачнел. Вадим спохватился.

- Ах да, ты же говорил… Ну да, ну да. Знаешь, совсем без друзей тоже…

- Да знаю я! - раздраженно поморщился.

Вадим пожал плечами, а я несколько удивился. За такую вольность, как повышение голоса, и не получил! Где это видано, а? Может, того щетинистого угрюмого скупердяя похитили инопланетяне? А то этот что-то слишком добренький. И чистенький. Щетины нет, не ворчит, не зыркает, не затыкает, пинков не дает, булочками угощает.

Меня, судя по всему, только это и смущает. А то, что вчера произошло, это так, чепуха. И ко всему этому отношения не имеет, ага.

- Сегодня уже двадцать четвертое.

Моргнув, я снова повернул голову к Вадиму. Тот, удобно развалившись в противоположном углу дивана, странно смотрел на меня. Словно ожидая моей реакции. А я, слегка растерявшись, просто ответил:

- Знаю.

- А твои родители?

- Тоже, наверное, в курсе.

- Нет, - чуть нахмурившись, покачал тот головой, - я не об этом. Когда ты планируешь возвращаться? Скоро первое сентября.

- Ну-у, - выдохнул я, всей своей сущностью показывая трудность вопроса. - До сентября уж уйду…

- Хорошо, но твои родители, они знают, где ты сейчас?

- Они думают, что я у Славы, - честно осведомил я мужчину, который озадаченно поскреб щеку.

- То есть как? Они знают, где он живет?

- Конечно. Иногда даже ездят к нему.

Вадим недоуменно нахмурился, пробормотав себе под нос:

- Да чтоб я так сбегал…

***

Ближе к ночи вернулся Матвей. Выглядел он до неприличия счастливым, но каким-то помятым. Особенно разбитый в кровь нос. Вадим, недобро покосившись на друга, с порога выдал:

- Лапин, ты меня поражаешь: ушел с цветами к даме, а приперся с расхреначенной рожей. Это как называется?

- Это называется - поспешные выводы! - с умным видом произнес мужчина, пытаясь лишний раз не шевелить головой.

И я, наблюдая с дивана за разувавшимся гостем, и сам хозяин квартиры, оценивающе пригляделись к ситуации. Опираясь о стену, Вадим фыркнул:

- Кто бы говорил. Что произошло-то?

- Щас, - пропыхтел Матвей. - Ты это, лед пока принеси. Я переоденусь, приду на кухню и… ну ты понял.

Судя по лицу Вадима, понял он мало что, но спорить не стал, покладисто утопав на указанное место встречи. Спустя небольшой отрезок времени туда подтянулся и сам Лапин. Я, неприглашенный, остался на месте, с интересом грея уши, благо дверь на кухню была открыта.

- Ну так вот, - послышался жизнерадостный голос блондинистого мужика и почти сразу же болезненное шипение. - Елки… В общем, с Надькой я вроде как помирился. Ну, по крайней мере, цветы она взяла, сказала спасибо, и мы даже поговорили.

- И как?

- Да так… фигня… Простила вроде.

- Вроде? - вежливо переспросил Вадим, а я уловил слабый, но неприятный запах сигаретного дыма. Поморщился.

- Ага. Простить простила, но в дом пока не впускает. Ну, ночевать. Вот еще перекантуюсь пару денечков где-нибудь, и точно впустит.