Связанные (СИ)

Хицугая бросил валик с краской в поддон и, вытерев руки тряпкой, подошёл к окну. На улице было солнечно и не очень холодно, потому окно было открыто, чтобы проветрить помещение. Тоширо сел на подоконник боком и улыбнулся вскочившему на его белую поверхность коту.

– Привет, красава! – беловолосый почесал чёрную шёрстку под подбородком, а затем за ухом. Кот блаженно прикрыл оливковые глаза и довольно замурлыкал, требуя продолжения. Хицугая хмыкнул.

Тоширо давно заметил этого наглого котяру, который регулярно ошивался вокруг их дома. Карин шипела на бедняжку, старательно выдворяя за ограду, но Тоширо знал, что брюнетка симпатизирует чернышу, разговаривает с ним, как с человеком, и регулярно поит молоком. Мужчина даже предлагал приютить животное, но Карин отреагировала странно, покрутив пальцем у виска. Кажется, даже испугалась.

– И чего тебя бояться? – Тоширо продолжал чесать и улыбаться. – Вон, какой красавец! Или красавица?

Кошка (всё-таки она) перекатилась по подоконнику, выхватив откуда-то стальную цепочку с плоской подвеской, и принялась путаться в ней с чисто кошачьим энтузиазмом, кося хитрыми глазами на Хицугаю. Игрушку Тоширо узнал, это был жетон Карин, или как она называла его, удостоверение. С его помощью Карин становилась синигами, а это значит, что его надо вернуть.

– Эй, вредная кошка, отдай немедленно! – хоть беловолосый был серьёзен, в его голосе слышалась улыбка.

Кошка распустила лапы, пытаясь теперь поймать мужскую руку, слегка выпуская коготки, играя. Хицугае же не составило труда забрать удостоверение, и он приподнял его за цепочку, собираясь рассмотреть получше. Всё-таки его не радовало, что любимая носит на груди жетон с черепом. Правда, на нём еще были выбиты имя и группа крови, вроде как на всякий случай.

Кошка уставилась на качающуюся подвеску, стукнула ту лапой раз, другой, сильней. Удостоверение мотнулось, касаясь груди мужчины. Тоширо почудилось, что по его телу прошёл разряд тока, небольшой, но чувствительный, а потом тело онемело, и конечности перестали ощущаться. Беловолосый резко вскочил, пытаясь избавиться от наваждения, и это оказалось критичным.

Вернувшись с тренировки, Карин отправилась на поиски Хицугаи, который нашёлся сидящим на подоконнике в комнате Ичиго. Рядом с ним, щуря зелёные глаза, сидел чёрный котяра, оба заворожено смотрели на раскачивающееся удостоверение синигами. Карин открыла, было, рот, чтобы предупредить, но опоздала. Пребывая в глубоком шоке она могла лишь наблюдать, как бессознательное тело любимого выпадывает из окна.

Прикрыв рот ладошкой, стараясь не выть в голос, брюнетка тихо сползла по стеночке на пол, второй рукой придерживая пока плоский живот и не замечая больше ничего, происходящего в комнате.

– Приятно было видеть Вас, – брюнетка уважительно поклонилась клиенту. – Подойдите к администратору, он запишет Вас на следующее посещение. До свидания.

– И Вам всего хорошего.

Карин улыбнулась в последний раз, ещё раз поклонилась и с огромным удовольствием закрыла за собой дверь в жилую часть дома.

– Фух! – молодая женщина потянулась, прогнулась назад, вставая на мостик из положения стоя, растягивая мышцы в обратном направлении. В клинике наступил перерыв на полтора часа в посещениях по записи, но это не значит, что новой владелице клиники нечем заняться. Данный перерыв Карин запланировала как раз для того, чтобы заняться домашними и семейными делами.

Во-первых, с минуты на минуту из детского сада привезут детей, в число которых затесалась и Ренсаномару, получившая гигай от Киске. Детей нужно накормить и отвести на секцию единоборств – это никому ещё не повредило. Потом у Карин есть около часа, и это время тоже можно потратить с пользой, например, зайти в магазин за продуктами.

Звонок – и в прихожей сразу становится тесно и шумно. Брюнетка стискивает зубы, пытаясь отделить своих мелких от чужих, которых добрая воспитательница развозит по дороге.

– Карин-тян! Я могла бы сама завести малышей в секцию, мне не трудно! Правда! – рыжеволосая сотрудница детского дошкольного учреждения также хлопочет, пытаясь успокоить подопечных.

– Не стоит, Иноэ-сан, – Карин сдержанно улыбается.

К однокласснице брата у неё неоднозначное отношение, как, наверно, и у остальных родителей, с детьми которых Орихиме работает. Впрочем, только Иноэ и можно доверить детей с высокой духовной силой – она и за разговоры с невидимыми духами не будет ругать, и от пустых защитить сможет. К тому же Тацке с ней дружит до сих пор, да и детям с ней нравится.

Закрывая клинику на ночь, брюнетка устало вздыхает. Этой цели удалось достичь раньше, чем она рассчитывала, хотя большая нагрузка, по прикидкам Карин будет держаться ещё долго. Взяв на должность главврача постороннего, в общем-то, человека, ей удалось устроить так, что и практику и стаж она зарабатывала уже в своей клинике.

Приняв за основу терапевтическое направление, Карин между делом баловалась кидо, нарабатывая базу для лечебных заклинаний. Расход собственной энергии на лечение позволял поддерживать рейацу в норме, не травмируя окружающих. Эта хитрость, а также внимание к деталям, чего, по глубокому убеждению брюнетки нельзя добиться в больших и государственных клиниках, обеспечивали высокие показатели и благодарность клиентов, а сарафанное радио в маленьком городке всегда работает исправно.

Карин плюхается на диван в гостиной, хранящий столько будоражащих воспоминаний, и скидывает туфли, в которых ходит в клинике. Ноги гудят, а ещё неплохо бы вытереть пыль дома. И пропылесосить.

– Мама? А папа скоро вернётся?

Карин оборачивается, улыбаясь пятилетней дочке, чьи ярко-голубые глаза так напоминают об отце.

– Скоро, Сорами*.

– Надо прибраться, да? – догадывается малышка, тряхнув чёрной чёлкой. – Я помогу! Пылесосик, где ты?

Мать со скептической усмешкой наблюдает, как крошка выкатывает "гроб на колёсах".

И пусть любимого в который раз нет рядом, Карин знает, что будет ждать, сколько бы не потребовалось. Только его глаза, в которых тонешь, только его голос, кажущийся простуженным, только его объятия, заставляющие таять. Его запах перечной мяты, его чуть шершавые руки, стёртые оплёткой меча, его белые волосы, отражающие закат, и упрямый характер, заставляющий её делать так, как надо ему.

Наверное, это её судьба – ждать. Ведь если бы Тоширо остался капитаном Готея, ей бы тоже пришлось ждать. И даже если бы она согласилась переехать в Сейрейтей, ей также приходилось бы ждать капитана с миссий. Но это всё не важно, потому что он вернётся.

Потому что обещал.

Конец второй части.

Вечное небо бросается каплями…

Надо ли помнить, а правда ли, надо ли?

Ведь для чего-то такими мы стали и

Можно ли небо винить?

Быстро секунды время измеряют.

Помнить о прошлом, считаться с потерями.

Нам остается простая уверенность

Ради чего стоит жить.

JAM – Hitsugaya Toushiro

Комментарий к Эпилог второй * JAM – Bleach: Matsumoto Rangiku

В японской промышленности традиционно используемые цвета обозначены, поименованы и оцифрованы. Поэтому есть стандартный перечень цветов.

瓶覗 Камэнодзоки Цвет дна бутылки [если смотреть через горлышко] #C6C2B6

水色 Мидзуиро Цвет воды #86ABA5

青磁色 Сэйдзииро Цвет селадона #819C8B

深紫 Кокимурасаки Глубокий фиолетовый #3A243B

薄色 Усуиро Слабый цвет #A87CA0

Чёрное солнце – Куро (но) хи – первые иероглифы фамилий Карин и Тоширо.

Сорами 霄実 – Небо. Второй иероглиф (истина) мог бы играть роль показателя женского имени (а, может, и нет – не сильна в этом).

========== - Экзамены ==========

На площадке перед академией толпились студенты. Они переговаривались, менялись местами, перекрикивались и слонялись без особого дела в ожидании своей очереди на жеребьёвку – лучший класс первого курса отправлялся на практические занятия на грунт, ловить искусственных пустых.