Ipso jure. /лат. «В силу закона.» (СИ)

Рогозина и она остановились. Сцена перед ней предстала поистине страшная: двое магов в разодранных черных мантиях и масках выгнулись в самых разных неестественных позах. Все позы тел говорили о том, что им было просто нечеловечески больно. Но еще больше вопросов вызывал большущий серебряный котел — таких огромных Рогозиной еще в жизни видеть не приходилось (хотя Вячеслав упоминал, что котлы, в которых он варит зелья, бывают не только маленькими), похожий на огромную ванну из серебра.

Все маги, которые заглядывали в нутро, быстро отскакивали оттуда и прижимали ладони ко рту. Многие бежали за ближайшие надгробия, где их шумно выворачивало наизнанку.

Судя по виду Боунс — такое ей видеть в своей жизни приходилось не раз…

— Там, — Боунс поднял руку, — произошел мощнейший темный ритуал возрождения. Очень древний и могущественный. На дне мы обнаружили — труп новорожденного младенца, отрубленную левую руку без пальца, и остатки кости.

— Левая рука… — руки Рогозиной сами сжались в кулаки, — не хватает пальца. Питер Петтигрю! Вот кто заманил чемпионов и переместил на кладбище…

— Наверняка он… Не думаю, что вам стоит на это смотреть, — поспешила остановить ее начальник департамента. — Вам еще понадобится силы…

— Амели! Тут еще! — крик в относительной тиши кладбища прозвучал так неожиданно, что обе вздрогнули, — еще, похоже, труп!

Рогозина в этот раз была быстрее Боунс, перейдя на бег между нестройными рядами склепов и могил. Поспешив на место, она узнала еще одного участника злосчастного Турнира Трех Волшебников. Виктор Крам… В его окровавленном боку торчал точно такой же кинжал.

Она коснулась его жилки на шее. И тут же ощутила слабое биение… Он жив!

— Срочно сюда! — заорала она, моментально забывая обо всем, в том числе и о том, что она здесь не хозяйка, — парень еще жив! Нужна помощь!

— Так, — распорядилась Боунс, — Виктора Крама срочно в Мунго! Нам хватит и одного скандала с Францией и с французской школой магии!

Парня моментально погрузили на парящие в воздухе носилки, и двое мракоборцев растворились в темноте.

— Где же Слава… — и тут Рогозина решила рискнуть. — Слава! — закричала она по-русски, — Вячеслав! СЛАВА! СЛАВА-А-А!

— Нашли! — неожиданно из тьмы возник прозрачный образ павлина, — мы нашли еще одного участника Туринира… Он жив…

Боунс и Рогозина, не сговариваясь, бросились бегом следом за летящим полупрозрачным павлином, который показывал им путь. Сириус едва поспевал за быстро бегущими женщинами.

Бежали они долго. Кладбище уже давно кончилось, а павлин привел их к заброшенному коттеджу на окраине деревеньки. Там и они увидели Вячеслава.

Парень был бледен, изнурен, крепко одной рукой вцепился в свою волшебную палочку, держа вокруг какую-то бледно-зеленую сферу вокруг, так, что к нему было не подобраться, а другая рука держала нож за рукоять. Было видно — еще мгновение, и он его бросит в цель. Он был весь в пыли, в земле, полуобнажен по пояс, лицо, руки и тело пересекали окровавленные полосы неглубоких порезов. На шее и правом плече — обширные синяки. Еще он явно с трудом стоял — по одной ноге у него стекала тоненькой струйкой кровь, и она как-то неестественно была вывернута. Его взгляд был расфокусирован и безумен — ни капли понимания происходящего. Он выглядел в этом — как загнанный в угол зверь, которому так просто теперь не вырваться, и нечем рисковать.

— Вячеслав! — крикнула Боунс, — опусти сферу, позволь оказать тебе первую помощь…

— Парень долго не простоит — все резервы уже задействованы и израсходованы, может свалиться с полным магическим истощением, — обратил внимание на его состояние один из мракоборцев.

— Я вам не верю, — голос Рогозина-младшего был сильно искажен, да и говорил парень так, словно был полностью уверен в своих словах, — докажите…

— Слава! — крикнула Рогозина, — тебе же больно, опусти защиту! Это я, твоя мама!

От этих слов парень словно очнулся, услышав голос своей матери: было видно, что на миг он словно сбросил свою пелену с глаз — взгляд стал более осмысленным. Но тут же все сменилось обратно — взгляд помутнел.

— Докажи… — Прошипел он, и нож был уже направлен прямо в нее. — Ответь. На что у меня сильнейшая непереносимость?

— Слава, опусти нож, пожалуйста…

— На… что… у… меня…сильнейшая… — упорно и тупо проговорил Слава.

— Алкоголь… Опусти нож, Слава… Пожалуйста, — Рогозина, даже несмотря на опасность быть убитой, сделала пару шагов к сфере. — Опусти нож и волшебную палочку…

Нож упал почти к самым ногам женщины, сфера исчезла; колени Вячеслава подогнулись, и он упал почти на свою маму, прямо к ней в руки.

— Слава…

И парень, наконец очутившись в ее объятиях, тяжело зарыдал…

====== Загнаный зверь. Часть 2. ======

Рогозина моментально поняла, что это сказывается и усталость, и нервное напряжение, стресс, страх, боль... Вячеслав все никак не мог успокоиться у нее в руках и судорожно, нервно всхлипывал, прижимаясь к женщине.

- Тише-тише, – проговорила она, успокаивающе гладя сына по вздрагивающей спине, – все уже позади, все закончилось...

Сириус неожиданно дотронулся до ее плеча. Она повернула голову – тот безмолвно протягивал ей свою флягу.

- Тут обычная вода... – тихо сказал он.

- Слава, выпей, – Рогозина сама открыла флягу, и прижала к губам парня, – пей-пей, все...

Рогозин-младший поперхнулся: отпить ему удалось не с первый попытки, но все-таки жидкость полилась в горло. Истерика стихала, и дыхание становилось ровным.

- Слава, я понимаю, – очень тихо обратилась к нему Боунс, – но ты пока единственный свидетель этих ужасных событий... Я хочу получить твои показания прямо сейчас...

- Может, все-таки не сейчас? – проговорила Рогозина, протягивая сыну, который все еще вздрагивал, носовой платок. – Можно как-нибудь по-другому получить свидетельские показания?

- Можно, – заметила Боунс, – Вячеслав должен мысленно представить все, что видел и слышал своими глазами, и я, буквально, “извлеку” из его головы нужное нам воспоминание... Это будет безболезненно. Но нужно ваше, Галина Николаевна, разрешение на проведение этого действия...

- Я все разрешаю... Слава?

- Я готов, можно начинать, – Рогозин стер носовым платком с лица остатки слез. – Только есть один вопрос у меня: что с Крамом?

- Он жив, и сейчас в Мунго. Ему повезло... – ответила Рогозина, не совсем правда понимая, что такое “Мунго”.

Боунс, наклонившись ко все еще сидящему на коленях юноше, поднесла к его виску кончик своей волшебной палочки. Рогозин зажмурился, стараясь припомнить все.

- Готов?

- Да, миссис Боунс, – подтвердил твердо парень.

Она рывком словно бы отдернула от виска Славы свою палочку. Присмотревшись, полковник поняла, что на самом кончике словно бы налипли тонкие, серебряные нити. Те будто бы развевались на ветру, хотя вокруг стояло полное безветрие.

Боунс выставила из кармана миниатюрную баночку, и поднесла кончик с “нитками” к краю и сбросила туда моток. Этот моток плавно опустился на дно, где будто бы начался мини-ураган.

Вячеслав, осмелев, распахнул веки.

- Все получилось, Слава, спасибо. – Улыбнулась Боунс. – Давайте все отсюда уйдем... Вячеслав, сможешь подняться?

- У меня нога рассечена заклинанием Секо... я попробую.

Рогозина поднялась с колен и выпрямилась, и протянула ему руку. Вячеслав принял ладонь матери, но ойкнул, когда оперся на поврежденную ногу.

- Так, теперь я, – весело заметил Сириус.

Сириус и Рогозина смогли поставить парня на ноги. Вячеслав опирался на сильного Блэка, стараясь поменьше двигать своей поврежденной ногой.

- Рогозин, – окликнул его один из мракоборцев, – нож свой забери...

- Дайте мне, – протянула Рогозина руку за ножом. И, конечно же, взяла его.

- Мам, только верни мне его, пожалуйста, – попросил Вячеслав, хромая и морщась от боли в ноге при ходьбе. Он продолжал опираться на Блэка и идти с его помощью, – если не этот подарок Невилла, меня бы тут уже не было... А было бы мое тело...