Тёмный лорд (СИ)

— Я пожалел его жизнь, отдав дань уважения великому мастеру, — хмыкнул Гриндевальд. Они кружили напротив друг друга, словно два волка, готовых вцепиться друг к другу в глотку, но пока изучающих поле для поединка.

— А между тем, сила волшебной палочки переходит к новому хозяину только после успешного поединка, — продолжал Дамблдор. — Почувствовав неладное, ты велел своим войскам оккупировать Болгарию. Но сила Старшей палочки по-прежнему не твоя.

— Думаешь, мне стоило убить Грегоровича? — размышлял вслух Гриндевальд, словно они говорили об организации праздника.

— Ты опоздал, — Дамблдор говорил весомо, чтобы противник понял каждое слово. — После ввода твоих войск в Болгарию я нашел Грегоровича и разоружил старика. Так что теперь, — он отступил к заросшему полынью косогору, — сила палочки моя.

— В самом деле? — Гриндевальд, казалось, был готов рассмеяться ему в лицо. — Expelliarmus!

Палочка Геллерта выстрелила ярко-красным лучом. Его сила была такова, что он, казалось, мог прожечь насквозь любое из стоявших рядом деревьев.

— Protego! — белый луч, вылетевший из палочки Дамблдора, преградил ему путь. Некоторое время два луча сжигали друг друга. Затем белый луч стал наступать, загоняя алый назад в палочку Геллерта. Наконец, белый луч ударил по палочке, и Гриндевальд, выронив ее, упал на спину.

— Incarcero! Прости, Геллерт, но я не могу иначе, — кивнул профессор трансфигурации. Его противник сидел на траве и, озираясь, смотрел вокруг. Он, казалось, так и не мог понять, каким образом оказался без палочки и связанным — словно все происходящее было бессвязным сном.

Дамблдор осторожно подошел к пленнику. Гриндевальд, точно поддразнивая его, насмешливо взглянул на соперника. Неожиданно он звонко рассмеялся, словно на нем не было веревки и именно он, а не Дамблдор, одержал верх в поединке.

— Ты ведь убил ее, Альбус? — прикрыл он веки, словно утверждая важную мысль.

— Ты не… — пробормотал профессор. Кровь схлынула с его лица и сейчас оно стало белым, словно россыпь муки. С минуту он смотрел на бывшего друга, а затем отошел назад, едва не запнувшись об обгорелый пень.

— Убей меня, как ее, Альбус, — продолжал веселиться Гриндевальд. — Это так просто для такого матерого убийцы — Avada Кеdavra.

Альбус попятился и, схватившись за лоб, упал на траву.

========== Глава 44. Ошибка в третьем знаке ==========

Часы на базальтовой башне пробили семь. Мартовский день клонился к концу, и солнце, осветив небо красным отблеском, исчезло за горизонтом. Густые сумерки наплывали на дворик, укрывая синеватым одеялом шпиль часовни. Сидящий в кресле мальчик отложил книгу и поправил разболтавшиеся очки. На нем была парадная светло-серая рубашка с запонками и черные брюки.

— Ал, скорее, гости! — Темно-коричневая дверь распахнулась, и в комнату вбежала девочка в белом платье и c золотистой лентой в волосах. Ее серо-голубые глаза освещала улыбка — радостная и немного грустная, словно ее хозяйка сожалела о том, что подаренное ей тепло никто не захочет брать.

— Я сейчас, — кивнул мальчик, глядя на дешевые чулки сестры. — Ариана, скажи, пусть меня ждут.

— Нет, ты пойдешь со мной, — потянула его за руку девочка. Альбус, понимая, что сопротивление бесполезно, со вздохом слез с кресла. — Что ты читаешь? — схватила она книгу. — Боже, какая скукота! Я недавно прочитала сказку Андерсена!

— «Гадкого утенка»? — чуть насмешливо спросил мальчик, словно говорил с неразумным ребенком.

— Нет, «Снежную королеву», — возразила девочка. — Представляешь, там рассказано про мальчика Кая, которому попал в глаз и сердце осколок дьявольского стекла. Его утащила злая Снежная Королева. А Герда пошла за ним на край света и спасла его от осколка, вот! — засмеялась она.

— Вечно ты ерунду читаешь, — пробормотал мальчик, но не договорил. Вместо коридора впереди оказался черный дым, напоминавший мокрый пар. Привычной двери в зал почему-то не было. Девочка вскрикнула. Тьма становилась все гуще, увлекая их обоих…

— Stupefy!

Голос был звонким и вместе с тем жестким. Альбус приоткрыл тяжелые веки. Рядом, словно выйдя из черного тумана, стояла фигура в плаще — неестественно высокая и худая. Отбрасываемая ей тень казалась необычайно длинной в лучах заходящего солнца. Слабость не хотела отпускать конечности, прочно сковав их приятной немотой. Альбус посмотрел на Гриндевальда, но тот сидел неподвижно, словно обледеневшая статуя.

— Все в порядке, профессор? — Альбус с изумлением понял, что перед ним стоял высокий юноша.

— Я не убивал… Я не мог… — Дамблдору казалось, будто его трясет лихорадка. От волнения он качал головой, словно находился в бреду.

— Он жив, сэр! — охотно и чуть насмешливо ответил парень. — Он хотел освободиться, и я оглушил его на всякий случай.

— Отлично сделали, Том, — раздался глухой баритон. — Сейчас им займутся авроры. Альбус?

«Том? — непонимающе бормотал внутри голос. — Да, конечно, Том. Префект Слизерина. А это… Неужели Диппет?»

— Все в порядке, авроры аппарируют, — продолжал директор. — Мы загнали его сторонников к Запретному лесу.

Альбус, однако, не обращал на их слова внимания. Перед глазами стояло весеннее небо c багровыми отблесками заката. Глядя на одну из сосен, Альбус удивился, как лучи укрывали легкой охрой зеленовато-желтые ветки.

— У вас есть погибшие, Том, — снова каркнул Диппет. Альбусу казалось, будто голос директора звучит слабо и вяло, словно жужжание шмеля. Перед глазами стояла только удивительная краснота заката, завораживающая и манящая. Он не был уверен, но почему-то знал: эту сладость послала ему она.

«Пусть они куда-нибудь уйдут», — забормотал в голове слабый голос. Альбусу вспомнилась колдография в «Пророке»: сидящий на траве русский пленный, перед которым прогуливаются, заломив руки за спину, два офицера Вермахта. Должно быть тот пленный хотел, чтобы они поскорее ушли, оставив его одного любоваться предвечерним июньским лесом.

— Тогда я проведу учет, сэр, — ответил Риддл. — Боюсь, как бы не было много сгоревших из-за адского огня.

Том с недоверием посмотрел сначала на непонятно откуда взявшегося профессора Бири, затем на Дамблдора. Ему казалось невероятным, что одиноко сидящий пожилой человек в очках смог одолеть величайшего темного мага. Связанного Гриндевальда уводили подоспевшие авроры. Темный волшебник не заплетался, а шел спокойно и, казалось, даже весело. Альбусу показалось, что, уходя, он бросил на него насмешливый взгляд.

— Профессора Дамблдора, кажется, контузило, сэр, — осторожно сказал Риддл, щурясь на заходящее солнце.

— Да-да, Том… Надо поскорее вызвать мадам Эльвиру. Альбус, все в порядке? — нахмурился директор.

Его заместитель, похоже, пребывал в шоке.

— Не может быть, — бормотал он. — Не может быть, я ведь… — он не договорил. Вид у него был больной и измученный.

— Ох… — очевидно, Диппету стало неловко. — Что ж, не страшно, Альбус. Вы, наверное, отправили на тот свет пару «Высших Неизвестных».

— Я никогда никого не убивал, — тихо пояснил Дамблдор, подняв невидящие глаза на директора. — Она сама… Она споткнулась сама… — бормотал он.

Только теперь Том почувствовал, что всё его тело ломит, а руки и ноги как будто сейчас отвалятся. Возможно, это было последствием опытов с анимагией, а может что-то еще… В любом случае Том не спешил к мадам Эльвире, опасаясь, как бы она не обнаружила во время осмотра чего лишнего.

— Идемте, Том, пора, — позвала его подошедшая Галатея Мэррифот. — Остальное решится в ближайшие часы, уверяю вас.

Риддл последовал за ней к замку, поглядывая через плечо на профессора Дамблдора. Он никогда прежде не видел его таким потрясённым. Неужели действительно так тяжело убивать, даже если убитый был сторонником Гриндевальда? И, тем не менее, Тому совсем не понравилось видеть своего учителя в такой прострации. Пожалуй, сейчас его слабость внушала Тому куда большее отвращение, чем обычные угрюмые взгляды Дамблдора.