Прогулки по набережной (СИ)

Последняя комната не поддавалась ни в какую, дверь казалась просто нарисованной на стене, а окна, выходящие на балкон, были закрыты узкими ставнями, которые на поверку оказались сделанными из тонкой стали.

Эггзи не собирался сдаваться, последняя комната только подтверждала его догадки своей недоступностью.

К Рокси он больше не лез, всерьез опасаясь за свою жизнь.

Врачи не обещали никаких изменений, Гарри ни на что не жаловался. Только затащил Эггзи в мужское ателье и заставил заказать «нормальный костюм» и туфли.

Наблюдая за тем, как Гарри деловито разъезжает между стеллажей с образцами ткани, он почти поверил в легенду о портном. Почти.

В сентябре с неба посыпалась какая-то мокрая дрянь, не вполне снег, но и не обычный лондонский дождь.

Они смотрели, как серая крупа ложится на черную воду, и Эггзи наблюдал, как Гарри засыпает, уронив голову на грудь.

Он стоял, надвинув капюшон толстовки на голову, и медленно тянул редкую сигарету. Вчера Эггзи вскрыл последнюю дверь.

За последней дверью оказался кабинет, который открылся сам, стоило сообщить дверной ручке, что оксфорды лучше, чем броуги. Стены кабинета были зачем-то увешаны старыми газетами.

На столе стоял ноутбук, который Эггзи не решился открыть. Рядом лежала еще пачка медицинских отчетов, из которых Эггзи извлек только то, что Гарри мог работать. Не вполне понятно было, кем, но его мозг мог быть полезен, если подвести к Гарри десяток-другой проводов.

Отчеты были подписаны размашистой «М» там, где требовалась подпись главного врача.

Эггзи усмехнулся, глядя, как Гарри, вдруг открыв глаза, сосредоточенно смотрит на тихую воду.

Он знал, что Гарри сделает это сегодня, Гарри сам потянул его на смотровую площадку, туда, где у длинной ограды к воде спускались гранитные ступеньки.

Гарри плохо спал и мало ел, и это должно было однажды кончиться.

О том, что у Эггзи немного другие планы, Гарри мог и не знать.

Эггзи выбросил окурок и сунул руки в карманы, когда Гарри качнул головой, нажимая на рычажок, и его кресло поехало вперед, поскрипывая колесами, и, перевалившись за край, исчезло с грохотом и плеском.

Голос Дэвида впервые на памяти Мерлина звучал тревожно, и это само по себе было весьма недобрым знаком. Мерлин не мог вспомнить, чтобы самый старый работник ателье когда-нибудь настолько волновался. Или волновался вообще.

Поэтому Мерлин свернул все окна и вывел трансляцию со всех камер в приемной на большой экран.

Он посидел, уставившись на картинку, а потом медленно развернулся в кресле и вышел из кабинета, не закрыв за собой дверь.

— Впустить, — обронил он в передатчик и устало потер переносицу пальцами. — До примерочных, не дальше. Там коврам два века. Вызвать доктора Суонси.

Капсула, казалось, тащится, как улитка, нарочно. Мерлин поймал себя на том, что постукивает пальцами по подлокотнику, и мысленно одернул себя.

Волноваться пока было не о чем.

Иначе он будет похож на Честера Кинга. Это было… нежелательно.

Гарри сидел на кожаном диване в приемной, завернутый в самый большой кусок серого твида. Рядом с ним сидел Эггзи, и если бы в его руках было оружие, Мерлин был бы уже на мушке.

Дэвид с немного растерянным видом стоял за стойкой, и с видимым облегчением развернулся, когда Мерлин вышел из комнаты с лифтом.

— Сэр! Я предупреждал мистера Анвина, но…

— Ничего, — устало отозвался Мерлин и подошел ближе к дивану. — Шлите счет сразу сэру Галахаду, он потянет.

Он опустился на подлокотник, разглядывая бледное лицо Гарри.

Гарри был мокрым до нитки, с его брюк, пальто и волос текло. Кресло стояло рядом в луже воды.

Эггзи был не менее мокрым, но ему, видимо, чувство достоинства не дало тоже завернуться в бесценный образец пуленепробиваемой материи.

Он разглядывал Мерлина с подозрением. Мерлин протянул ему руку:

— Мерлин. Я…

Эггзи смерил его странным взглядом, потом покосился на Гарри и вдруг, покраснев, захохотал. Гарри невозмутимо смотрел прямо перед собой. Мерлин терпеливо улыбнулся, дожидаясь, пока Эггзи закончит веселиться. Это больше напоминало истерику.

— Итак, — ему пришлось повысить голос, и Эггзи, наконец, заткнулся. — Полагаю, вы спасли Гарри жизнь.

— Он прыгнул в реку. Я его вытащил, потому что мне за это платят.

— Не за это, — почти зло возразил Гарри. Эггзи поправил на нем импровизированный плед.

— Не волнуйтесь, Дэвид уже любезно предоставил нам коллекционный виски, я влил в Гарри полбутылки. Ангину не подхватит.

— Надеюсь, — Мерлин избегал смотреть на Гарри.

— Я привез его сюда, потому что… потому что знал, что он здесь работает. Потому что Рокси чуть не сломала мне ребра. Потому что… у него в долбанных туфлях долбанный нож! Я подумал, что хватит с меня этой хуйни…

— О. А как так получилось с оксфордами? — Мерлин кашлянул. Гарри продолжал игнорировать его. Эггзи взмахнул руками, обдав Мерлина россыпью брызг с мокрого рукава.

— Черт его знает.

— Ударился о парапет, когда он меня тащил. Каблуки щелкнули, — нехотя выдавил Гарри. Мерлин усмехнулся:

— Ты знаешь, чем грозит нарушение протокола восемь ноль ди.

— Я уже не работаю у вас.

— Формально тебя никто не увольнял. И ты пользуешься привилегиями, я смотрю. Носишь форму. Ставишь под угрозу…

— Он на меня напялил эти чертовы туфли! — Гарри перевел на Мерлина ледяной взгляд. Мерлин откинулся на сиденье удобнее. Эггзи поежился от холода и выпалил:

— Я… у меня есть вопросы.

— Я думаю, Гарри вам на них ответит, — Мерлин тяжело вздохнул. — Гарри, я объявляю официальный набор завтра. Пятеро здесь, у нас затишье, можно начинать.

— Я уже сказал тебе…

— Просто решил поставить тебя в известность. Раз ты уволен — катись домой, у твоего… спутника много к тебе вопросов. Дэвид вызовет вам кэб. Дэвид?

— Сэр.

— Слушайте, — начал Эггзи. Мерлин устало обернулся и смерил его взглядом.

Хороший мальчишка. Слишком похож на самого Гарри, чтобы быть похожим на отца. Мерлин подавил желание подмигнуть ему.

По-хорошему, следовало угостить этого Эггзи амнезией и отправить домой.

Но было уже несколько поздно.

— Думаю, Гарри вам все расскажет, Эггзи, как только вы приедете домой. Если он этого не сделает, вспомните про Рождество девяносто седьмого года.

Эггзи медленно поднялся на ноги, уставившись на Мерлина во все глаза. С его одежды капала вода.

Черт. Прямо на антикварный ковер. Мерлин почти слышал, как за его спиной разбилось сердце бедного Дэвида.

— Моя медаль. Я потерял ее, пока вылавливал Гарри из воды.

— Не верю, что вы не помните номер и пароль, — пожал плечами Мерлин. Эггзи открыл рот, снова закрыл его и кивнул, поджав губы.

Славный парень. Понятливых Мерлин любил.

— Сэр, машина подана.

— Спасибо, Дэвид. Эггзи, думаю, мы еще увидимся. Гарри…

— Пошел ты к черту, — Гарри отвернулся. Мерлин улыбнулся до ушей:

— Если не передумаешь, пришлю Рокси, она как раз ищет себе кандидата.

— Делай, что хочешь.

— Разумеется, — Мерлин поправил очки, кивнул Эггзи и, развернувшись, пошел обратно к лифтам.

Оставалось только ждать.

Последний срок был завтра в девять вечера. Плюс полчаса на случай, если Галахад опоздает.

Впрочем, может быть, Гарри не опоздает в этот раз.

Эггзи терпеливо ждал за дверью.

Мерлин — Мэри, блядь, Мэри! — вызвал им допотопный черный кэб (Эггзи не помнил даже, когда он успел это сделать), и Эггзи вдвоем с болтливым и веселым врачом, новым, не тем, кто приходил к Гарри домой, погрузили молчащего, как рыба, Гарри на заднее сиденье.

Коляску они оставили в ателье, и это, почему-то, никто так и не заметил. Эггзи затащил Гарри на второй этаж, в его комнату, когда они приехали, и теперь стоял перед захлопнувшейся дверью — «Сэру Галахаду нужен срочный осмотр, а после — покой. Я вас позову, молодой человек».