Сенсация! (Scoop!) (СИ)

— Все в порядке? — в комнату вернулась Гарриет, неся в руках поднос с заварочным чайником. Она окинула быстрым взглядом сначала брата, а затем детектива и чуть нахмурилась, но вслух произнесла лишь: — Вода вскипит минут через семь.

— Через семь? — Джон рассеянно огляделся. — Пробки до сих пор не работают?

— Нет, милый, — миссис Хадсон покачала головой. — Мне даже готовить пришлось у мистера Чаттерджи. Электрик приедет только завтра вечером.

— Придется купаться в темноте, — пробормотал Джон.

— И с котелками, — усмехнулась Гарриет.

Поставив поднос на стол, она опять покосилась на Шерлока.

— Сегодня в семь я снова разговаривала с нашей мамой. Она очень хочет увидеть вас двоих. Ждет сразу, как только тебе станет лучше, Джон.

— Нас двоих?..

— Ага.

— О господи, — Джон закусил губу. — Это не к добру.

Миссис Хадсон и Гарриет сели за стол, и Шерлок, молча заняв место напротив, мельком оглянулся на Джона. Тот, встав с дивана, подошел к другу и опустился на стул рядом с ним. В ту же секунду его теплую руку под столом накрыла холодная. Джон моргнул, но не пошевелился и не подал виду, потому что знал: Гарриет сразу все поймет.

Так они сидели около получаса — незаметно держась за руки, будто бы не в силах друг друга отпустить, — и слушали веселые истории своей домовладелицы о том, как Бейкер-Стрит весь вчерашний день осаждали журналисты.

Потом миссис Хадсон и Гарри встали из-за стола. Джон тоже встал (холодная рука нехотя отпустила теплую), поблагодарил сестру и крепко ее обнял. Затем, попрощавшись с Шерлоком (Гарри снова сжала его в объятиях), они обе ушли, и в гостиной наступила тишина.

— Наверно нам нужно поспать, — посмотрев на друга, Джон как-то неловко кивнул наверх. — Я очень устал.

— Хорошо, — Шерлок тоже кивнул, держа руки в карманах брюк.

Джон кашлянул.

— Ты не устал?

— Я хочу принять душ. — Они произнесли эти слова одновременно.

Джон сконфуженно качнул головой и зачем-то сказал:

— Хорошо. Я пока не пойду. Успел заскочить сегодня в госпитале.

— Хорошо. — Всего на миг их взгляды встретились… и тут же разошлись.

Шерлок двинулся в свою комнату. Джон, мысленно чертыхаясь, еще полминуты стоял в гостиной. Потом он услышал, как в глубине дома щелкнула дверь ванной.

Поднявшись к себе, он прикрыл дверь, задернул шторы, погрузив комнату в полумрак, а затем разделся, лег в холодную кровать и закрыл глаза.

Потом была темнота...

Вдруг что-то приглушенно скрипнуло.

Тьма.

Прохлада.

Тихий вздох где-то рядом.

Джон открыл глаза.

— Шерлок?.. — он сощурился. — Что-то случилось?..

— Ничего, не вставай.

Джон замер, глядя в полумрак. Откинув край одеяла, Шерлок быстро залез в кровать и лег возле него, обвив прохладную руку вокруг его живота.

— М-м, — Джон обнял холодные плечи, обтянутые серой футболкой, и подвинулся ближе. — Ты что, снова торчал в Ришеторе?

Шерлок промычал что-то невнятное и прибавил:

— Холодный душ.

— Ты сумасшедший, — Джон коснулся губами его лба, проверяя температуру.

— М-м.

Затем — мягких кудрей и снова лба.

И в следующий миг Шерлок вдруг поднял голову, и теплые губы замерли всего в паре дюймов от холодных. Джон моргнул, и в то мгновение холодная рука поймала теплую и прижала к холодной груди, в которой бешено колотилось горячее сердце.

— Джон… — Испуганные серые глаза встретились с голубыми.

Сквозь ткань двух футболок Джон ощутил крепкое сильное тело, которое бил озноб.

Неровный, едва слышный голос:

— Ты нужен мне…

— Шерлок…

— Ты нужен мне… — слова звучали как мольба.

Под оглушительный грохот сердца Джон потянулся вперед, и Шерлок подался ему навстречу.

Губы коснулись губ, и мир перевернулся.

Джон шумно выдохнул, когда длинные дрожащие пальцы погрузились в его волосы, и Шерлок навис над ним, приподнявшись на локтях. Прохладные губы скользнули по щеке, челюсти, шее... Голова закружилась.

— Джон… — Слово мольбой повисло в воздухе. — Джон…

Шерлок целовал его с горьким отчаянием, прижимаясь губами к горячей коже. Джон поймал бледное лицо ладонями и посмотрел в серые глаза. Их зрачки показались ему необычайно черными. Шерлок моргнул, и с ресниц его сорвалась прозрачная капля, почти не заметная в темноте.

Джон шумно выдохнул:

— Шерлок…

Тот покачал головой и с жадным исступлением накрыл его губы своими.

Их языки встретились, и колючий сладостный ток пронзил сознание и тело. Это была не просто страсть, не просто желание, а нестерпимая невозможность находиться порознь, существовать отдельно и удерживать в груди невыносимое чувство.

Шерлок простонал, и Джон почувствовал, как холодные пальцы, проникнув ему под майку, касаются живота, стягивают бинты, скользят по коже и поднимаются выше.

Новые поцелуи — в лоб, затем в висок, скулу, щеку, снова в челюсть, шею, адамово яблоко…

Холодные пальцы схватились за края белой майки, потянули ее вверх и сняли. И вот руки уже опускаются ниже, стягивают шорты…

Губы и горячий язык Шерлока нашли белый след-паутинку на взмокшем плече.

— Шерлок… — Джон судорожно выдохнул, притянув к себе лицо друга, и тот опять поцеловал его в губы, в шею, в ключицу… а затем ниже… Теперь он почти с благоговением осыпал поцелуями огромные кровоподтеки у него на груди и животе — снова и снова, с каким-то невыразимым отчаянием.

Джон бессвязно бормотал что-то ласковое, запустив руки в копну мягких кудрявых волос. Все его тело продолжало болеть, но боль эта была такой сладкой, что кружилась голова.

Шерлок поднял на него затуманенный взгляд. В темноте серые глаза казались почти черными, и в них читалась смесь страха, отчаяния и неконтролируемого желания.