Узы крови (СИ)

– Мы проиграли, сир Лукас, – спокойный голос поразил Талли до глубины души. Он внезапно понял, насколько все это теперь несущественно. Невозможно помешать тому, что все равно произойдет. Возможно, это Божья кара за все причиненные им страдания. – Я выведу вас из города и помогу добраться до моего замка. Решайте сейчас, другой возможности не представиться.

Бузолик говорил совершенно серьезно, продумывая каждое слово, каждое движение. Нет смысла тешить себя ложными надеждами. Старик представлял собой весьма ценного пленника, что делало его пребывание в родном замке немыслимым. Чем умереть бесполезной смертью, лучше приберечь силы для будущего столкновения. Вскоре подъемный мост опустился, пропуская вереницу захватчиков внутрь. Большую часть главной площади города занимал крытый рынок, представляющий собой черепичный навес, держащийся на нескольких десятках столбов. Местные торговцы провожали угрюмую процессию презрительными взглядами. Ставни в жилых домах были плотно заперты, а двери – закрыты изнутри.

Гробовая тишина окутала город невидимым туманом всеобщей ненависти. Никто не отреагировал даже в тот самый момент, когда несколько Волчьих приспешников взобрались на верхний шпиль крепости и сбросили вниз тряпку с изображенной на ней серебристой форелью среди красно-синих волн, а на ее место водрузили черного хищника с приоткрытой пастью. Сотни испуганных ликов, тысячи безликих каменных строений. История повторялась. Вся иллюзия бренной сущности давила на раскалывающийся череп с неимоверной силой. Гэбриэль впервые ощутил щемящую тоску с области бешено стучащего сердца, что превратило триумф в ощущение собственной беспомощности.

Давящая атмосфера неустанно возвращала к прошлому. Злополучная битва, принесшая одни лишь страдания. Эхо гулких шагов разносилось по темному коридору, ведущему в неизвестность. Старк пробирался на ощупь, а за ним, словно верные псы, следовали никчемные мерзавцы. Он не собирался вверять свою судьбу людям, единственным достоинством которых является удовлетворение алчных потребностей в плотских утехах. Предводитель велел обыскать все темные углы в зловонной, провонявшей рыбой крепости. Цель оправдывает средства: они – новая власть. Теперь можно бесчинствовать, услаждая чрево и плоть.

Пусть грабят несчастных крестьян, топят младенцев, насилуют женщин – это заслуженная награда за верную службу. Если долго не кидать собаке кость, то она начнет скалить клыки и злобно рычать, а затем, в один чудесный день, ты не заметишь, как ее челюсти сомкнулись вокруг твоей шеи с выпирающими голубоватыми лентами вен. Углубившись в отдаленные комнаты из неприветливого черного камня, Гэбриэль оказался неподалеку от таинственной лестницы. Скользкие ступени вынуждали крепко держаться за выступающие из стены кирпичи.

Как и следовало предполагать изначально, внизу оказался тайный проход к сточным канавам, при помощи которых очень легко было, проплыв под несколькими мостами, выбраться из фортификационного строения через едва заметный решетчатый люк в области северной стены. Оттуда, в свою очередь, беглецы попадают в ров, скрытый под сенью деревьев и высоких башен, что беспрепятственно позволяет им выбраться на берег и укрыться в безопасном месте. Осознав свою нелепую ошибку, мятежник стиснул зубы от клокотавшей внутри ярости. Рыба так легко ускользнула от него, предварительно ударив хвостовым плавником по носу изголодавшегося волка. Следовало догадаться, что не может великий Лукас Талли, ветеран войны, так просто оставить на растерзание свое детище. Опустившись на колено подле мутно-зеленого потока воды, Старк вновь осторожно провел пальцами по длинной полоске шрама, пересекающей все лицо.

***

Непроницаемый туман окутал сознание. Щеку обожгло адским пламенем. Жестокая агония медленно умирающего грешника продолжалась до тех пор, пока последний вздох не сошел с бледных губ. Тяжелый удар обрушился на него с такой быстротой, словно лишь одно мгновение отделяло его от смерти. Тонкая нить жизни порвалась с первым ударом о массивные камни. Вода заполняла легкие, не позволяла сделать отчаянную попытку спастись. Доспехи тянули вниз, ко дну, но очередной мощный поток снова и снова низвергла его в еще большую пучину.

Тело изнывало от боли, моля прекратить жестокие мучения. Кости хрустели, ребра дробились под напором многочисленных ударов. Никакого шанса на спасение. Он и не желал его, поскольку оно бесполезно. Только смерть может принести успокоение. Распластавшись меж остроконечных речных камней, он, преданный, уничтоженный, молил о прощении, воздев изорванную руку к небу. Сломанная нога кровоточила из-за мелких порезов.

Вода постепенно начала окрашиваться в темно-красный цвет. Глаз не открывался, слишком много крови затекло в роговицу. Пустота. Кромешная тьма окутала все вокруг. Его уже не волновал отдаленный гул голосов. Все это только иллюзия, не более. Маленькая келья с догорающими свечами вокруг иконы Иисуса, спасителя нашего. Прикрытые непроницаемыми капюшонами лица. На самом деле у них не было лиц. Вместо них зияла пустота. Хаотичные мысли. Клеймо. Адская боль. Снова. Ему удалось пережить все. На то была воля судьбы, которая до этого поглотила его со всей присущей ей жестокостью. Вместо семьи у него были проповеди. Вместо любви – молитвы. Это пошатнуло рассудок, окончательно ввергая в пропасть безумия.

***

“Это было лучшее изо всех времен, это было худшее изо всех времен; это был век мудрости, это был век глупости; это была эпоха веры, это была эпоха безверия; это были годы света, это были годы мрака; это была весна надежд, это была зима отчаяния; у нас было все впереди, у нас ничего не было впереди”. *

Снова эти строчки всплывали в памяти навязчивым вихрем проклятых воспоминаний. Так хотелось забыться в глубоком сне, почувствовать блаженное наслаждение давно ушедших дней. Первая любовь к красивой девушке, отвечающей взаимностью. Обещание долгой и счастливой жизни.

Самоуверенность на королевских балах, триумф на поединках с более опытными бойцами. Война – такое весело развлечение для молодых, разгоряченных мальчишек. Они думали, что завоюют мир, но стали править лишь горсткой пепла. Смерть одного брата повела за собой череду событий, отпечаток коих отчетливо читался в горящих металлических глазах. Люди предчувствовали таинственную опасность, исходящую от фигуры с волочащимся по земле плащом, поэтому старались уступать устланную благими намерениями дорогу. **

Поистине великолепное зрелище: Голодный Волк, гордо выпрямившийся в седле вороного скакуна, шествовала по заброшенным улицам, не опасаясь ровным счетом ничего. Темно-каштановые волосы, со светлыми корнями на макушке, лезли в глаза, мешая обзору. Мерная рысца за долю секунды превратилась в сумасшедший галоп. Речушки, отделённые ото рва деревянными перегородками, сопровождали одинокую фигуру в мантии. Бесчисленные ничем не примечательные пейзажи. Все до единого идентичны, никакой фантазии.

Увядшие цветы, мертвые деревья, простирающиеся голые сучья к неведомым паломникам. Но среди всего этого сброда было то, что имело огромное значение, то, что заставляло сердце биться быстрее. Вот он, величайший провал. Коренной перелом в мировой истории. Самый жалкий обрыв, ведущий в неизвестность. Бурлящий поток внизу барабанил по перепонкам. Он все помнил, до мельчайших подробностей, до мизерных деталей. Дьявол всегда кроется в деталях. Запах белой розы дурманил чистый разум. Цветок все это время находился в надежном месте, около грудной клетки, ощущая стук черного сердца.

– Покойся с миром, Гэбриэль Старк, – сквозь побледневшие губы прошептал новый лорд Севера. Жеребец остановился в нескольких сантиметрах от рокового обрыва. Блики играли на беловатых лепестках с легкими желтоватыми вкраплениями. Она закружилась в воздухе и, поддавшись необузданному порыву ветра, скрылась из виду. Мощные водяные потоки сразу же подхватили ее и утащили на дно, словно добычу. – Ибо здесь ты погиб, сын Тибальта. Но на месте твоем возродился некто иной.