The White Tiger Extrapolation (СИ)

– Нет ни единого шанса, что мы окажемся внутри, – беспокойно пробормотал Воловитц, глядя на огромную толпу, дорогие машины у входа и на людей в драгоценностях, многих из которых, тем не менее, по каким-то причинам разворачивали вон.

– Надеюсь, когда нас выкинут отсюда, нас хотя бы не засунут головами в мусорные баки, – прошептал ему Кутраппали, и Воловитц ожег его возмущенным взглядом.

– Радж! Мы же договорились, что никогда не станем вспоминать тот случай!

Родстейн пропустил их болтовню мимо ушей. Он поманил их пальцем и уверенно двинулся ко входу. Секунда – и секьюрити без вопросов пропустили их за заграждения, почтительно раскланявшись с Родстейном, и уже через несколько шагов двери клуба распахнулись, впуская их в жаркую, грохочущую, взрывающуюся вспышками полутьму, а беснующаяся на входе толпа осталась далеко позади.

– Это потрясающе! – со смехом воскликнула Пенни, хватаясь за руку Родстейна и пытаясь перекричать музыку. – Просто великолепно!

Они поднялись на второй этаж, где располагались уютные столики и приземистые диванчики «для избранных», под ними содрогался разноцветный танцпол, на который откуда-то сверху летели сотни переливающихся на свету мыльных пузырей. В воздухе напротив них были подвешены большие клетки, в глубине которых извивались в танце полуобнаженные девушки и парни, заводя толпу, их загорелые стройные тела влажно блестели в изменчивом свете прожекторов.

К Родстейну постоянно подходили какие-то люди, чтобы поприветствовать его и обменяться парой фраз. Он отвечал на рукопожатия, умудрялся поддерживать несколько разговоров одновременно в этом грохоте, переходя от одного собеседника к другому легко и неуловимо, и по нему было хорошо видно, что здесь он как рыба в воде. Родстейн излучал какое-то странное, почти непреодолимое обаяние, которое Леонард подметил за ним еще при первой встрече, но тут, в этом странном оглушающем и ослепляющем месте, это его качество словно возрастало многократно: он привлекал внимание и люди вокруг провожали его восхищенными взглядами.

Пока они ошалело оглядывались по сторонам, а Воловитц и Кутраппали полушепотом спорили, к каким девушкам им можно попытаться подойти, нерешительно оглядывая зал, Родстейн нырнул ненадолго в группу людей, на ходу обмениваясь со своими знакомыми новостями и шуточками, а назад вернулся уже с тремя сногсшибательными красотками.

– Это Тиффани, Николь и Лайла, – представил он красоток. – Девочки, это Раджеш, Говард и Лео, мои большие друзья, блестящие ученые. Постарайтесь сегодня не говорить о шмотках и косметике, о’кей? Мы же не хотим, чтобы талантливые умы были заняты подобным барахлом, верно?

– Я люблю косметику, – быстро сказал Воловитц. Они все уставились на него, он на секунду замялся и попытался выкрутиться: – В смысле, я буду рад поговорить с вами о чем угодно, прекрасные леди. Выпьем?

Он поиграл бровями, изображая ловеласа, и Леонард чуть улыбнулся, увидев гримасу отвращения на лице Пенни. Но Родстейну, судя по всему, удалось осуществить ту же магию, в реальности которой они уже убедились еще там, в самолете на пути в Майами: красотки смотрели на них с явным интересом, и когда Радж, отхлебнув для храбрости клубничного дайкири, с сильным индийским акцентом предложил им переместиться на диван для более тесного знакомства, они благосклонно кивнули и уселись рядом с ними.

Леонард извинился и подошел к Пенни, беспокоясь, что с появлением этих красоток она вроде как оставалась сама по себе, учитывая, что Родстейн снова куда-то запропастился, и не желая, чтобы она чувствовала себя неуютно.

Впрочем, его опасения оказались напрасными.

– А вот и наша звездочка, – сказал Родстейн, приближаясь к Пенни с целой оравой людей, их было, человек, наверное, пять, Леонард даже сразу не разобрал. Пенни явно смутилась, наблюдая за их приближением, но Родстейн подошел к ней и сказал как ни в чем не бывало: – Пенни, познакомься, это мои друзья, они работают в шоу-бизнесе в Лос-Анджелесе и здесь, в Майами. Это Робин О’Нил, Майк Дауэлл и Айзек Митчелл, они продюсеры, Эрик Шруман и Пол Калландер – режиссеры. Подумал, вам будет, о чем пообщаться. Пенни – актриса, причем, хочу заметить, весьма многообещающая. Вы тут пока познакомьтесь, а у меня осталась еще пара людей, с которыми я хотел бы пообщаться.

Он скрылся из виду, а Леонард остался смотреть на Пенни, раздумывая, нужна ли ей помощь в сложившейся ситуации. Но казалось, у нее все отлично, она общалась с этими парнями из шоу-бизнеса как ни в чем не бывало, и он решил сделать себе перерыв.

Опустившись на приземистый диванчик рядом с Воловитцем, Кутраппали и девушками, Леонард оказался втянут в обсуждение местных сплетен. Точнее, это девушки делились с ними слухами, а Воловитц и Кутраппали в основном кивали, как завороженные, пялясь им в декольте.

Принимая из рук официанта уже третий по счету коктейль, Леонард ругнулся про себя, в сотый раз задаваясь вопросом, что с ним было не в порядке. Воловитц уже смылся с одной из девушек (Леонарду показалось, с той, которую звали Лайла, но он не был до конца уверен), после того, как она наклонилась к нему, положив руку с острыми ноготками на бедро совсем близко к ремню брюк и прошептала что-то в самое ухо, и пока что, судя по всему, не намеревался возвращаться. Кутраппали медленно, но верно двигался со второй девушкой в том же направлении: они перешептывались, вероятно, о каких-то непристойностях, судя по тому, что Кутраппали то и дело краснел и хихикал, глядя на девушку огромными от изумления глазами. Красотка, которая предназначалась для самого Леонарда, не теряла надежды заинтересовать и его, делая, в общем-то, похожие поползновения, и на этом самом моменте Леонард начал задаваться вопросом, что с ним было не в порядке.

Он в очередной раз перевел взгляд на барную стойку, где стояла Пенни с одним из парней, с которыми ее познакомил Родстейн, высоким блондином. Парень стоял к ней как-то чересчур близко, и Пенни что-то говорила ему, потягивая свой мохито и то и дело заправляя прядь волос за ухо.

– Прости, я отойду на секунду, – быстро сказал Леонард девушке, сидящей рядом с ним.

– Без проблем, – кивнула она. – Я буду ждать тебя здесь, сладкий.

Леонард дал себе мысленный приказ не отвлекаться на обращение «сладкий», сказанное томным голосом, признавая горькую правду, которая заключалась в том, что если бы ни Родстейн, эта роскошная девушка на него бы даже не взглянула, и приказал себе вернуться к более реальным вещам. Торопливо, чтобы не передумать, он поднялся с дивана, выныривая из душного и сладкого облака духов девушки, и быстрым шагом подошел к барной стойке.

– Пенни, извини, что прерываю, – пробормотал он. – Можно тебя на секунду?

– Майк, прости, я скоро вернусь, – сказала Пенни, улыбнувшись блондину, и взяла Леонарда под руку, увлекая его подальше.

– Слава Богу, – сказала она, когда они отошли на приличное расстояние. – Этот Майкл Дауэлл – какой-то придурок, только и говорит, что о себе. Спасибо, что спас меня от него.

– Если уж он такой придурок, то как вышло, что вы с ним вдвоем болтали у барной стойки больше часа? – спросил Леонард, вопросительно вскинув брови.

Пенни пожала плечами:

– Похоже, остальные из мира шоу-бизнеса были заинтересованы мной чуть меньше, – она натянуто рассмеялась и быстро добавила: – Ладно, Леонард, это не твое дело. А что не заладилось у тебя с той красоткой? Неужели у нее нет ученой степени в чем бы то ни было и по этой причине она тебе совершенно не подходит?

Она ему улыбнулась, и некоторое время они беззлобно подкалывали друг друга, потягивая коктейли, и Леонард почувствовал, что вот теперь-то все идет, как положено. Но потом к ним подошел Родстейн, как всегда вынырнув откуда-то из толпы.

– Пенни, я поболтал с Майком, и знаешь, похоже, он в тебе заинтересован, – сказал он.

– Я это заметила, – фыркнула Пенни. – Прости, я хочу сказать, я знаю, что он твой друг, но он просто не в моем вкусе. Что-то в нем такое есть…