Академия Надежды (СИ)

— Только потому, что меня внезапно стали называть «Супер-пупер» Шикамару, не значит, что я стал лучше или хуже. И я не стану судить других людей по такой абстрактной вещи, как талант, — заявил он, выдержав взгляд Хинаты. Последний улыбнулся и даже рассмеялся, от всего сердца, и у Касуми возникло чувство, что он не делал это очень давно.

— Я рад, что встретил тебя, Шикамару. К сожалению, когда я учился здесь, другие ученики были менее понимающими. Талант ослеплял их, да и меня тоже, поэтому, — он повернул голову направо, — моим единственным другом стал человек, которого интересовала моя личность, а не мой титул.

Касуми по инерции проследила за направлением его взгляда и отшатнулась, когда из белого пола, будто кисточкой невидимого художника, начал вырисовываться большой фонтан. Хината смотрел на него с ностальгической грустью, но пловчиху больше интересовало то, как его воспоминания трансформировались во что-то физическое.

С другой стороны, они находились в виртуальной реальности и разговаривали с духом. Разве стоило удивляться чему-то ещё?

Фонтан не был просто картинкой: он ожил, и вода стала с характерным звуком переливаться всеми цветами радуги. Хаджиме подошёл к нему и бережно провёл рукой по мрамору, пока поражённые Шикамару и Касуми смотрели ему в спину. В Хинате теперь невозможно было увидеть ни единой черты Хорокеу, поэтому пловчиха начинала волноваться, вернётся ли её друг назад.

— Здесь мы познакомились, и здесь проходили все наши встречи, — рассказал Хината, поворачиваясь к ним. С каждым его словом воспоминание становилось всё более ярким, и вот уже за фонтаном стало видно деревья, а комната погрузилась в тёмно-оранжевый цвет заката. Касуми стояла, заворожённая: у неё перехватило дух от того, как красива была созданная компьютером картина.

— Кроме Нанами, — почти шёпотом уточнила пловчиха, — у тебя совсем не было друзей?

Хината кивнул.

— Она была немного странной, — признался он с лёгкой улыбкой, — как и все талантливые ученики. Постоянно играла, даже когда мы разговаривали, и могла, не знаю, врезаться в столб, потому что увлеклась прохождением одного уровня.

Касуми улыбнулась ему — это звучало похоже на Чиаки. Она уже давно не говорила об играх и отдалилась от них, но Касуми знала, что винить в этом стоит Джунко.

— Мы обсуждали игры и просто проводили время вместе. Я слышал, что Нанами стала старостой класса, и видел, как постепенно она перестаёт быть жертвой своего таланта, учится общаться с людьми и получает много приятных воспоминаний, — рассказывал Хаджиме, пока Касуми думала, как иронично, что сейчас Чиаки не помнила многих вещей. — К сожалению, я сам не мог перестать думать о талантах и о том, как перевестись с резервного курса на основной.

Хината стоял возле фонтана, повернувшись к нему боком, и прямо напротив него возник невысокий силуэт. В виртуальной реальности медленно показалось уже знакомое Касуми лицо, рюкзак и кофта с капюшоном. Чиаки была одета немного по-другому, но в остальном ничуть не изменилась, разве что была менее бледной и чуть более улыбчивой.

Касуми ожидала, что сейчас её одноклассница заговорит и подойдёт к ним, но та вела себя, как восковая скульптура. Внешне это была идеальная копия, но внутри — пустышка, на которую грустно смотрел Хаджиме, понимая всё это не хуже неё.

— Я был самым везучим и самым неудачливым человеком на свете, — с горечью начал Хината, и Касуми поняла, что его рассказ подходит к своему завершению. — Администрация Академии предложила мне поучаствовать в беспрецедентном проекте. Лучшие учёные должны были забраться мне в голову, чтобы искусственным путём на свет появился самый талантливый человек в истории. Они называли это существо «Камукура Изуру», в честь основателя Академии Надежды. Я долго колебался, но, — он снова посмотрел на свои руки и с силой жал кулаки чужого тела, — как вы можете догадаться, я согласился.

И это имя Касуми слышала не в первый раз. Она уже знала эту историю — Джунко рассказала её Нанами, а Нанами рассказала им. Кусочки головоломки начинали складываться воедино, и они с невероятной точностью подходили друг другу. Если раньше кто-то мог поспорить, что душераздирающий рассказ Чиаки — обман, то теперь у них были неоспоримые доказательства. Помимо того, что всё, о чём она говорила, находило подтверждение в стенах Академии.

— В мою последнюю встречу с Нанами я чувствовал себя самым последним подонком на свете. Мне казалось, что без талантов я навсегда останусь для неё Хинатой с резервного курса, и я не понимал, что она уже тогда видела меня тем, кем я являюсь, — он опустил голову, и виртуальный образ Чиаки исчез так же внезапно, как появился. — Тогда я сказал, что она — нечто большее, чем «Супер-геймер», хотя сам только и думал, что о талантах. С тех пор мы не виделись. Я не помню больше ничего — только хирургический стол и яркий свет.

Касуми едва сдерживала слёзы. История Хинаты, пытавшегося найти свой путь в мире талантливых людей, тронула её до глубины души. Она вспомнила Комаэду, что превозносил каждого из них и называл себя мусором, и думала, что из-за таких, как Нагито, и случилась эта трагедия.

Она знала, что операция, о которой говорил Хаджиме, прошла успешно. Тот человек, с которым столкнулась Чиаки во время игры на выживание, действительно был Хинатой. И тот, кто стоял перед ними в теле Хорокеу, мёртв, несмотря на то, что в его теле до сих пор живо чужое сознание.

— Мне правда очень жаль, — извинилась Касуми, выделяя каждое слово. Хината никак не отреагировал. — У меня остался всего один вопрос. Скажи, ты знаешь девушку по имени Эношима Джунко?

Дух отрицательно покачал головой, и Касуми закусила губу в досаде. Она впервые видела, чтобы Эношима не была причастна к чему-то в этой школе.

За спиной Касуми послышались шаги, и она хотела обернуться, но в этот момент образ Хинаты вновь начал расплываться перед её глазами. В его волосах проступила синева — время было на исходе. Девушка не думала о том, что делает, и в следующую секунду осторожно обняла своего друга, чувствуя пальцами одежду шамана и ощущая едва заметное прикосновение костюма Хинаты.

— Спасибо, — прошептал дух, постепенно растворяясь в её руках. Он всё ещё оставался Хинатой, но исчезал с каждой секундой, и именно в этот момент звук шагов за спиной девушки достиг входа в комнату и остановился.

— Х… Х-Хината…

Касуми почувствовала, как вес Хорокеу тянет её к полу, и осторожно опустилась вниз вместе с ним, поддерживая шамана на руках. Дух Хаджиме исчез окончательно, и теперь перед ней сидел синеволосый сноубордист, хмурясь и пытаясь открыть глаза.

Возле них упала на колени Нанами, сдавленно плача и сжимая футболку Юсуя так, будто не отпустит её больше никогда в жизни. Она не говорила ничего — только повторяла имя ушедшего парня, и умоляющее «Хината» становилось всё менее различимым в её всхлипываниях.

Хорокеу медленно открыл глаза, и его зрачки сузились в гневе. Его рука двинулась так быстро, что Касуми не успела раскрыть и рта, не то что помешать своему другу. Прозвучал громкий хлопок, и Нанами неуклюже повалилась на пол от мощной пощёчины, а Юсуй прошипел сквозь зубы:

— Не подходи ко мне, предательница!

Касуми смотрела на всё это, скованная холодом ужаса, и даже когда она поняла, что произошло, то не смогла пошевелиться. Не двигался больше никто, хотя внутри Касуми кричала, чтобы хоть кто-то помог Нанами. Люси, что вбежала в комнату вместе с ней, молча стояла, как и Шикамару, который смотрел на геймера во все глаза, но не подходил. Пловчиха перевела взгляд на Юсуя, что выглядел не менее удивлённым. Она не могла винить его — всё произошло так резко, и неизвестно, как чувствовал себя Хорокеу сразу после призыва духа. Скорее всего, тот отреагировал ещё до того, как задумался о последствиях, а теперь гордость не позволяла шаману извиниться.

Она тоже не решилась подойти к Нанами. В ушах всё ещё эхом стояли слова Хорокеу, и Касуми не знала, как девушка, которая не скрывала своей слабости перед ними, могла быть тем же, кто убивал вместе с Эношимой Джунко. Неужели, это «Величайший геймер»? Неужели, это предатель, из-за которого все они оказались в игре на выживание? Или это подруга Хинаты, которая пыталась помочь ему обрести себя?