Он будет сам судьбы своей виной...(СИ)

Прикрыв глаза, Спок представил, как выглядела его мама, когда он был подростком, а она «просила у небес терпения», как она это называла — когда он сам или его отец делались особенно невыносимыми.

— Капитан. Джим. По какой причине ты покинул это комнату без сопровождения, находясь в таком состоянии? — он открыл глаза и измерил Джима таким же разочарованным взглядом, который видел у матери только трижды за всё своё детство; и в этот момент не покидающая его боль от её потери стала ещё сильнее. Что бы его мама сказала по поводу выходки Джима? Она бы наверняка знала, как отреагировать.

Он увидел, что Джим неловко отвёл взгляд и провёл рукой по растрёпанным волосам.

— Просто мне было нужно выйти отсюда ненадолго, понимаешь? Мне жаль, что я заставил тебя волноваться.

— Уйти, чтобы не чувствовать себя взаперти — это я могу понять. Но чего я действительно не могу постичь, так это почему ты почувствовал необходимость поговорить с Ханом, в то время как ты знал, что он вполне способен выбраться из камеры в любое время, если бы только пожелал, — Джиму было неуютно под его взглядом, он выглядел виноватым, и Спок решил усилить нажим. — Джим, о чём ты думал? — спросил он прямо.

Вздохнув с самым несчастным видом, Джим наконец произнёс:

— Послушай, со мной многое случилось в последнее время, и я подумал, что он мог бы мне помочь найти способ в этом разобраться.

Спок был ошеломлён настолько, что лишился дара речи на 8,4 секунды, после чего пришёл в себя и задал вопрос:

— Ты мог бы принять помощь от человека, который убил ни в чём не повинных женщин и мужчин, некоторые из них, к тому же, были членами твоего экипажа, в то время как множество людей на корабле, включая меня и доктора Маккоя, сделали бы что угодно, чтобы поддержать тебя?

— Послушай, — Джим ещё раз вздохнул и поднял ладонь, — я понимаю, как это выглядит, я сожалею об этом, но мне нужен именно он. После переливания крови во мне что-то изменилось. Ты видел внешние признаки того, что радиация сделала с моим телом; представь, что могло произойти на базовом уровне. Спок, я думаю, что я теперь не совсем человек, — это признание повисло в воздухе, и Джим дал время потрясённому Споку осознать сказанное в полной мере. Наконец Джим заговорил снова. — Только он имеет представление о том, с чем мне пришлось столкнуться, и я прошу твоей поддержки в этом вопросе — как капитан и как друг. Пожалуйста.

Вероятно, он мог бы воспротивиться, если бы Джим не упомянул связавшую их дружбу, но, очевидно, сегодняшний день был днём воспоминаний, потому что его мысли ещё не отошли от сцены в инженерном отделении, предшествующей смерти Джима. Он не мог ответить отказом и произнёс: «Как скажешь», — но про себя решил, что глаз с Хана не спустит. Нельзя позволить этому человеку навредить Джиму ещё раз.

Глава 10

Инъекции, которые Боунз прописал Джиму на следующее утро после его небольшой эскапады, явно были формой наказания, как бы он не заявлял об обратном. Джим был бы более склонен поверить его словам, если бы не та сила, с которой втыкался в его шею гипошприц — точно так же сердито, как наутро после особенно впечатляющих похождений Джима в бытность их в Академии.

— Не будь таким ребёнком, — едва извинившись, ворчливо добавил Боунз, услышав, что Джим запротестовал — громко и горячо, как незаслуженно обиженный. — Я столько раз видел, как ты сам себе делаешь гораздо больнее, что и сосчитать не могу. Кроме того, это для твоей же пользы. Витамины группы В — пополнить энергию, витамины С и D — для поддержки иммунной системы. И мне плевать, что думаешь ты или этот остроухий ублюдок: если здесь есть хоть один человек, способный подорвать самый сильный иммунитет, то это ты — а я такого не допущу.

— Боунз, тебе не кажется, что ты становишься легка одержимым? — спросил Джим, раздражаясь ещё больше.

Он не ожидал, что его лучший друг разозлится и закричит на него:

— Нет, Джим, не кажется! Возможно, до тебя так и не дошло, но ты недавно умер, и всё что я мог — это попрощаться с тобой! Да ты знаешь, сколько раз я с ужасом ожидал, что это произойдёт? Две недели назад сбылся мой самый страшный сон, и только счастливый случай и стечение обстоятельств помогли мне воскресить тебя. И теперь я обнаруживаю, что всё это привело к последствиям, которые никто из нас не мог даже вообразить?

Джиму впервые в жизни хватило ума держать рот закрытым.

— Так что вот что сейчас произойдёт: ты позволишь мне лечить тебя так, как я сочту нужным, и ты будешь слушаться меня и своего старшего помощника, когда мы указываем тебе на то, что ты подвергаешь себя неоправданному риску, и ты не будешь нам пенять за это. А знаешь, почему? Потому что по совершенно непонятным причинам мы оба считаем тебя замечательным парнем, и ты нам обоим настолько нравишься, что мы хотим заботиться о тебе, особенно когда ты сам о себе не заботишься, — он откашлялся. — Вот что, если мне ещё раз придётся вести с тобой подобный разговор, я случайно забуду, что все процедуры уже проведены, и назначу тебе повторный сеанс. Ты понял?

Совершенно уничтоженный и втоптанный в грязь, Джим склонил голову и сказал:

— Да, Боунс. Я понял.

Под тяжёлым изучающим взглядом своего лучшего друга он постарался не ёрзать, как нашаливший мальчишка. Боунз пробормотал что-то пренебрежительное и недоверчивое себе под нос, вроде: «Поверю, когда сам увижу», — но затем сменил тему.

— Мы со Споком обсудили вашу договорённость с Ханом и решили, что один из нас должен присутствовать при ваших встречах.

— В самом деле? — недовольно отозвался Джим, но затих под предостерегающим взглядом, после которого могло последовать и кое-что похуже.

— Как я уже сказал, один из нас будет всё время находиться при тебе, и если нам покажется, что происходит что-то сомнительное или что ты слишком усердствуешь, то мы прервём процесс и поищем другой способ справиться с твоей проблемой.

Джим потёр лоб и тяжело вздохнул.

— Это всё? Ты закончил?

Боунз закатил глаза.

— Да, Джим, я закончил.

— Отлично, — он посмотрел на нелепой расцветки пижаму. — Теперь я могу переодеться?

Джиму в лицо прилетела пара стандартных тренировочных штанов, которую он раньше видел аккуратно сложенной на одной из полок в шкафу своей отдельной палаты.

— Выметайся отсюда.

Схватив треники, он беспомощно посмотрел на Боунза.

— Поздравляю, Кирк. Ты снова сумел разочаровать одного их тех, кто действительно заботится о тебе.

Этот день обещал стать незабываемым, Джим уже предвкушал это.

***

Если Джим надеялся, что со Споком будет проще, чем с Боунзом, когда он встретился с ними уже за пределами лазарета в самом начале бета-смены, то ему пришлось быстро расстаться со своими иллюзиями. Его первый помощник вёл себя строго в соответствии с должностными обязанностями: был вежлив и предупредителен, но не было заметно ни тени привычного тепла и тонкого юмора.

Они втроём спустились в карцер в молчании, преисполненном обиды и злости, и это было бы невыносимо, если бы не прорывающаяся из-под этих чувств искренняя забота.

Когда они прибыли в карцер, мичман Ро и лейтенант Мэтьюз поприветствовали командный состав и без слов отвели к камере Хана, чувствуя повисшее напряжение. Джиму не хватало добродушных шуток, которыми он обычно обменивался с Мэтьюзом. Хан тоже заметил разлад между ними — его острые глаза не упустили ничего, и этот факт Джима совершенно не удивил.

— Я вижу, доктор Маккой не стал вас запирать для вашего же блага.

— Только потому, что он всё равно сообразил бы, как удрать, — проворчал Маккой. — Но поверьте, я так и поступлю, если мне хоть на секунду покажется, что это пойдёт ему на пользу.

Явно оценивая Маккоя, Хан повернул к нему голову. Затем он сосредоточил своё внимание на Споке.

— А как насчёт вас, мистер Спок? — чинно спросил он, искусно изображая изысканные манеры с налётом театральности. — Вы не собираетесь снова лишить меня языка и сделать всё возможное, лишь бы я держал руки подальше от вашего капитана?