Возвращение Энакина (СИ)

========== Часть 1 ==========

Двери лифта открылись, и Вейдер вышел в узкий полутёмный коридор. Его сын был здесь. Он чувствовал это. Спустя мгновение железная дверь поднялась, и оттуда вышел Люк Скайуокер под конвоем имперского офицера и трёх штурмовиков.

— Этот повстанец сдался нам. Он говорит, что один здесь, но я ему не верю. Прошу разрешения прочесать территорию. Он был вооружён только этим, — офицер протянул меч ситху.

— Хорошо, капитан. Оставьте нас. Продолжайте поиски и приведите мне его сообщников.

— Да, милорд!

Вейдер отвернулся и медленно пошёл вперёд по коридору. Люк молча последовал за ним.

— Император ожидает тебя, — произнёс ситх.

— Я знаю, отец, — спокойно ответил Люк.

Спокойно… Но это только со стороны так казалось. Со времени их последней встречи на Беспине мальчик заметно повзрослел, научился контролировать себя, сохранять внешнее спокойствие. Но всё равно Вейдер мог легко чувствовать эмоции сына. Страх… не справиться, потерять себя во тьме.

— Значит, ты признал, что это правда.

— Правда в том, что в прошлом ты Энакин Скайуокер, мой отец.

Энакин Скайуокер. Его больше нет. Этот человек давно умер. Или… так казалось. Последние годы многое изменили. Начиная с того момента, когда он узнал о существовании Люка. Где-то глубоко внутри чувства, скрываемые почти два десятилетия, начали выдавать себя. Тьма внутри него стремилась подчинить мальчика, сделать достойным учеником-ситхом, безжалостно уничтожить весь свет и доброту, которые так ясно читались в Люке. Но было ещё что-то… Те проблески света как напоминания о прежней жизни, когда он был любим и мог любить, когда не было этой всепоглощающей тьмы, которая создавала пустоту в душе. Он ненавидел себя за эти мысли. Это была слабость, которая уничтожила его. Он боролся с ней. Но, тем не менее, несколько раз ему снился тот поединок на Беспине. Сначала крик боли, когда он ранил своего сына, а потом страх и отрицание в глазах мальчика, когда он рассказал правду. Эти воспоминания преследовали его, причиняя со временем всё больше боли. Он никогда не забудет раненого, избитого Люка, слабо цепляющегося за металлическую конструкцию своей единственной оставшейся рукой, его эмоции, излучающие отчаяние и страх. Люк… его сын. Единственный родной человек… Нет! Стоп! Это всё слабость. Если мальчишка хочет жить, он должен будет подчиниться.

— Это имя больше ничего не значит для меня, — сказал Вейдер, стараясь держаться холодно. Но это удавалось всё хуже. Сын мысленно звал его пойти с ним, предлагая свет, надежду на будущее.

— Это твоё имя, ты просто забыл, — упрямо ответил Люк, подходя к перилам и опираясь на них. — Я знаю, в тебе осталось добро. Император не смог изгнать его полностью. Поэтому ты не смог уничтожить меня. Поэтому ты не отведёшь меня к Императору сейчас.

Вейдер незаметно вздрогнул. А ведь действительно! Снова появилось это желание бросить всё, идти с сыном, пока не стало слишком поздно для них обоих. Нет. Всё-таки уже слишком поздно. Для него не было пути назад. После всего того, что он совершил, Энакин Скайуокер не мог быть возвращён. И тьма… Он устал от неё. Жить без надежды, подчиняясь Императору, который только использовал его для достижения своих целей… Все двадцать лет он жил с мыслью об убийстве своей жены. Но у него есть сын. Это доказательство того, что он не убил Падме на Мустафаре, как сказал Император. Палпатин не мог спасти его жену. Всё его обещания были пустыми. Вейдер давно уже это понял. Но он так привык к тьме! Всё, нужно заканчивать этот бесполезный разговор. Он уже давно для себя всё решил. Вейдер посмотрел на оружие у себя в руках и подошёл к Люку, зажигая меч.

— Я вижу, ты собрал себе новый световой меч. Твои навыки совершенны. Ты стал силён, как и предвидел Император.

Люк мгновение молчал, а затем повернулся к Вейдеру, смело глядя на него.

— Пойдем со мной, отец, — послышалась тихая, но твёрдая просьба. Люк смотрел на своего отца, стараясь не выдать чувств, разрывавших его на части, он оставался спокойным и уверенным.

«Я верю в тебя, Энакин Скайуокер, даже если ты сам отказался от себя. Ты мне нужен, отец».

— Оби-Ван думал так же, как и ты. Ты не знаешь могущества Тёмной стороны. Я должен подчиняться своему повелителю.

«Должен. Почему должен?»

— Я никогда не обращусь к Тёмной стороне! – Люк всё ещё пытался сохранить остатки спокойствия. – Тогда тебе придётся меня убить!

Убить. Нет, он не хотел убивать своего сына. Это сделает Император, если мальчишка откажется принять свою судьбу. Судьбу, которую он сам для себя выбрал, а теперь его сын… Единственный шанс Люка остаться в живых – принять Тёмную сторону. Хочет Люк этого или нет. Но сам Вейдер не хотел смерти сына.

— Что ж, если это твоя судьба… — Вейдер старался казаться как можно более безразличным.

— Послушай свои чувства, отец! Ты не сможешь этого сделать! Отпусти свою ненависть! — в словах Люка уже звучало неприкрытое отчаяние.

— Это слишком поздно для меня, сын. Император покажет тебе истинную природу Силы. Теперь он твой учитель.

По приказу Вейдера штурмовики сопроводили молодого джедая в лифт.

— Тогда мой отец действительно мёртв, — Люк уже не знал, что предпринять. Это были слова, произнесённые в порыве отчаяния. Люк искренне верил в то, что свет ещё сохранился в душе его отца.

Когда двери лифта закрылись, Вейдер испустил долгий тяжёлый вздох. Последние слова мальчика глубоко ударили по его сердцу. Он чувствовал почти физическую боль от нахлынувших эмоций. Но ведь это так. Энакин Скайуокер действительно мёртв. Он сам это признал. Однако, что за влияние оказывал на него Люк? Почему в присутствии сына он ощущал необыкновенную внутреннюю теплоту, которую уже давно позабыл? Вейдер решительно откинул от себя эти мысли и проследовал к лифту.

Борьба в тронном зале подходила к концу. Люк, уже порядком уставший от сражения с Вейдером, старался скрыть своё присутствие.

— Ты не можешь прятаться вечно, Люк. Твои чувства выдают тебя. Твои друзья важны для тебя, особенно… — вдруг Вейдер увидел образ девушки, так похожей на его жену. Он знал её. Это была принцесса Лея. Его дочь. — Особенно твоя сестра. У тебя есть сестра-близнец. Твои чувства выдали и её. Оби-Ван поступил мудро, спрятав её от меня. Если ты не согласишься перейти на Тёмную сторону, тогда она…

— Никогда! — Люк с громким криком выскочил, зажигая свой меч. Лезвия пересеклись, и Люк стал наносить мощные удары. Вейдер чувствовал гнев сына вперемешку со страхом. Он не был готов к этому, он не рассчитал, что мальчик так окунётся в свой гнев. Но разве не этого он хотел? Люк продолжал наносить удар за ударом по своему отцу, которые Вейдеру всё труднее было отбивать. И наконец, бой был закончен. Последним движением меча Люк отсёк ему руку, толкая на пол, и направил на него лезвие. Вейдер протянул целую руку, пытаясь как-то защититься от гнева сына. В глазах Люка открыто читалась ненависть. Сын стоял над ним, ненавидя его.

— Хорошо! Твоя ненависть сделала тебя сильнее, — радостно сказал Император, спускаясь вниз по лестнице. — А теперь исполни своё предназначение и займи место своего отца рядом со мной!

Занять место. Вейдер ожидал нечто подобное. Теперь Люк полностью подвластен тьме. Неожиданный страх пришёл с этой мыслью. Но это был не страх смерти. Он не боялся умереть. Он боялся за сына. Теперь Люка постигнет та же судьба, что и его. Жить без надежды, питая свои чувства только ненавистью и болью. Но он сам во всём виноват. Он привёл мальчика к Императору. Если бы он послушал Люка тогда на Эндоре, ничего бы не произошло. Но он так был окутан этой тьмой, что боролся с проявлением светлых чувств, которые появлялись в нём в присутствии сына. Он сам во всём был виноват. Теперь только осталось ждать смерти.

Люк смотрел на своего отца. Он хотел уничтожить его, хотел покончить с этим жестоким убийцей. Со своим отцом. Люк посмотрел на свою искусственную руку, а затем перевёл взгляд на обрубок Вейдера, из которого торчали искрящиеся микросхемы. А ведь они так похожи… Люк вдруг с ужасом осознал своё положение. Он становился таким же, как его отец. Нет. Люк выключил световой меч, отбрасывая его в сторону.