Африка грёз и действительности (Том 3)

Глава XLIX

НА ГРАНИЦАХ И МЕЖДУ НИМИ

Бензин в Африке — это богатейшая гамма сортов, цветов, цен, запахов, густоты, октановых чисел, грязного отстоя; бензин этот самого разнообразного происхождения.

Открытые бочки вонючей грязи, загустевшей от глины, в Египте или Тунисе; великолепные, сияющие всеми цветами радуги агрегаты бензозаправочных колонок вдоль южноафриканских шоссе; запаянные четырехгалонные жестянки бензина с маркой «шелл» в Судане; журчащая желтизна бензина в изогнутом наконечнике трубки, засунутой в бочку в каком-нибудь захолустном уголке Уганды или Конго; танцовщица с развевающимся шарфом, всю свою жизнь купающаяся в 70 октанах под аккомпанемент позвякивающих указателей, которые отсчитывают количество и стоимость бензина при заправке в Найроби; одинокие оазисы в пустынях и верблюды, нагруженные жестянками с напитком, которого им никогда не пить; и, наконец, сотни километров по безлюдным местностям, перед въездом в которые водитель должен заполнить бензином все емкости, какие только можно, даже и свою зажигалку.

Перед тем, как раздадутся звуки мбилы.

В Африке мало таких стран, в которых были бы установлены единые цены на бензин. Во многих случаях цены зависят не столько от того, кто продает бензин, сколько от того, насколько продавец удален от транспортных артерий. Расстояния имеют здесь решающее значение, и цены на бензин колеблются в зависимости от того, как далеко машина проникла вглубь континента. Естественно, что одна цена будет в порту, где бензин переливают из трюмов танкеров непосредственно в цистерны, и другая — в глубине континента, куда бензин поступает по железной дороге, в лодках, в кузовах грузовых автомобилей, в автоцистернах, на горбах верблюдов, на мулах или куда его приносят на своих головах негритянки.

Тысяча километров без заправки

В арабских странах Африки, особенно вне больших городов, предусмотрительному водителю следовало бы возить с собой изрядную фильтровальную установку. Здесь почему-то повсеместно распространен странный предрассудок, будто в автомобиль можно наливать все, что хоть немного пахнет бензином. Невозможно перечислить все, что самозванный продавец может предложить вам под видом бензина. Однако все эти вонючие субстанции имеют общее свойство: они находятся в более или менее жидком состоянии и их удельный вес возрастает от поверхности к дну сосуда.

Подобное «моторное топливо» проникает, однако, с отдельными арабскими торговцами из стран ислама в соседние земли. Безошибочные предвестники этих торговцев попадаются на дорогах вдали от населенных пунктов. Это водители, которые у обочины дороги с покорностью фаталистов вылавливают грязь из поплавковой камеры карбюратора и крепкой проволокой прочищают его жиклеры.

Не раз арабские продавцы бензина смертельно обижались на нас, когда мы пропускали их товар в баки «татры» не иначе, как через двойной фильтр. Подобная мера предосторожности здесь совершенно незнакома и непонятна.

Когда на трассе длиной в 1100 километров между Асмарой и Аддис-Абебой нас сопровождал правительственный «форд», то его водитель эфиоп на первом участке пути затратил больше времени на позвякивание ключами и тщательные осмотры мотора, чем на езду. Несколько раз мы терпеливо дожидались, пока он нас не догонит. Но однажды, потоптавшись два часа у дороги, мы вернулись к нему. Водитель приветствовал нас беспомощной улыбкой:

— Черт его знает, что случилось с этой телегой! Пробежала всего четыре тысячи километров и уже не хочет трогаться с места. Поедет, а через два километра закашляет, икнет, и мотор заглохнет.

— Вы фильтруете бензин?

— Что?

— Есть у вас фильтр для бензина?

— А что это такое? — спросил водитель, бросив на нас непонимающий взгляд, и забыл даже закрыть рот.

Не говоря ни слова, мы отсоединили бензопровод его «форда» и опустили отвертку на дно бака. Там лежал слой грязи и песка толщиной более сантиметра. Фильтры у бензонасоса и перед карбюратором были до половины забиты мелким песком.

В начале пути нас неотвязно преследовали по пятам последние отзвуки военной экономики. Отпуск бензина был лимитирован не только в Европе, но и в Марокко, Алжире, Тунисе, Триполитании, Киренаике.

Правда, начиная с Египта отпали затруднения, связанные с беготней по учреждениям и получением талонов на бензин, но зато с каждой сотней километров, на которую мы удалялись от побережья, автомобиль, а тем самым и возможность пополнить запасы горючего становились все более редким явлением. Иногда сведения о возможности запастись бензином были столь неопределенными, что на них нельзя было полагаться, в других случаях у нас была неприятная уверенность в том, что в данном районе вообще бензина не достать.

Перед стартом в Нубийскую пустыню «татра» везла с собой 55 литров бензина в баках, четыре стандартных армейских канистра по 20 литров за сиденьями и четыре запаянные жестянки по четыре галлона на пирамиде груза. 207 литров бензина было достаточно даже для удовлетворения весьма щедро рассчитанной потребности в 20 литров на 100 километров трудно проходимой местности. Без пополнения запаса горючего мы могли спокойно преодолеть 600 километров от Вади-Хальфы до Хартума и даже возвращаться из любого пункта к Нилу или к линии железной дороги, если это позволял характер местности.

Неприятный сюрприз подготовил нам заведующий бензозаправочной станцией в Диредаве (Восточная Эфиопия).

— Весьма сожалею, господа, бензина нет! Действительно нет, ни капельки.

— Но ведь у вас целый склад бочонков, а по городу ездит всего несколько автомашин…

— Это не мое дело! В Джибути была забастовка, бензина не отгрузили, а через несколько дней здесь начнутся дожди! Тогда уж сюда нельзя будет доставить ни одного литра. Нет бензина, господа, не могу дать вам ни капли… разве что… — лицо торговца приняло выражение, характерное для спекулянтов на всем земном шаре, — дать вам что-нибудь из своего личного запаса…

— Бензин всегда остается бензином, — притворяемся мы непонимающими.

— Не совсем так. Это запас для моего грузовика. Если бензина не будет, я потеряю заработок…

— Сколько хотите за литр?

— Два с половиной доллара.

— Это в шесть раз превышает максимальную цену, какую мы когда-либо платили в Эфиопии. Любой шофер в городке продаст нам по доллару хоть 100 литров. Прощайте!

— Постойте, постойте, господа! Давайте полтора доллара!

— Доллар. Ни цента больше.

— Ну, пускай будет доллар! — заторопился спекулянт, боясь чтобы мы вдруг не раздумали.

И все же мы очутились в Африке перед длинным участком пути, где действительно не было ни капли бензина. На протяжении 1019 километров, которые «татра» прошла от Британского Сомали через эфиопскую провинцию Огаден до бывшего Итальянского Сомали, она должна была обходиться тем количеством бензина, которое везла на себе.

Только один раз за все путешествие по Африке мы застряли с сухим баком среди первобытного леса. На участке дороги между границей Уганды и озером Киву, на территории Руанда-Урунди, мы слишком понадеялись на информацию европейских поселенцев и забыли, что и в центре Африки иногда отмечают религиозные праздники.

В течение многих часов мы не встретили ни одного автомобиля, и настроение наше упало до точки замерзания.

Однако счастливый случай в самый критический момент привел на дорогу большой бензозаправщик. Водитель негр с удовольствием нацедил бы нам драгоценной жидкости даже в тропические шлемы, и при этом по твердой цене.

Самый большой выбор различных марок моторного топлива имеется в Южно-Африканском Союзе. К известным маркам «шелл», «вакуум», «калтекс», «этлэнтик» и «пегасус» после войны добавился южноафриканский бензин «сатмар», смешанный со спиртом из сахарного тростника. Последний, хотя и стоил дешевле других, стал проклятием для южноафриканских автомобилей. Самое большое через пять тысяч километров головки цилиндров так забиваются углем, что их приходится отправлять в мастерскую для тщательной чистки.