Садовник, или Русские в Америке

Мне жаль мой город. Брежнев, выбившись в люди, к благополучию, как человек "правильный", следуя народному пониманию, заботился о родном городе. Был его "благодетелем", как когда-то в Муроме или в Переяславле-Залесском их "почетные граждане". Холил его, снабжал хорошо  -  да ведь сам знал, что такое стоять у доменной печи... Сегодня город позабыт, позаброшен. Пишут мне, что к приезду Кучмы с Назарбаевым (Назарбаев учился в Днепродзержинском училище, где преподавал мой дядя Николай Меринов) город почистили, дороги подремонтировали, училище привели в порядок, даже старого "Прометея" на новый сменили. В остальном  -  безработица, стоят одни бензоколонки без бензина, люди утюгами на газовых плитах обогревают дома, плата за квартиры не по карману. Возникли и национальные проблемы.

Русская женская школа №  1, бывшая гимназия, где училось все поколение моих теток, мама, я,  выселена и превращена в банк. Говорят, это повод избавиться от "номера один" на русской школе. В новых учебниках по истории слова "Россия" не встретишь, есть "Московия". Мазепа  -  герой, а не изменник, борец за независимость Украины. Об экологии страшно говорить. Школьная моя подруга пишет: "Люся Дударева недавно похоронила мужа, Женя Рябцева осталась одна с детьми и внуками, муж умер, у Милы Щипакиной та же история  -  похоронила мужа. Муж Иры Вебер вернулся с Урала, ездил искать работу, пережил сейчас инсульт  -  плохо говорит".

А ведь этим мужчинам шестьдесят два- шестьдесят три года...

Ты просил меня написать о Путине. А я пишу о Брежневе, не потому, что к его бюсту сегодня кладут цветы новобрачные, а потому что город, где я родилась, по глупости оказался за рубежом и я не могу в субботу съездить на родные могилы.

Боюсь, что мое письмо ты получишь в разгар антирусских настроений на Украине. Паны западной ориентации готовы предать и "Вкраiну милу, и лани широкополi, i Днiпро, i кручi" за торцовую плитку где-нибудь в Ницце.

Чиновники и тележки

В Америке, как нигде, чувствуешь правоту Ильфа и Петрова: автомобиль  не роскошь, а средство передвижения. Сейчас я около трех часов в день трачу на поездку с работы и на работу. Нужны колеса. Тем более что я с первой попытки сдал тест по правилам дорожного движения, а 1сентября сдал и экзамен по вождению. Для сведения россиян, мечтающих стать автомобилистами: ровно семь минут я провел за рулем рядом с очень доброжелательным американским полицейским. Его команды переводила на русский Юля, сидевшая сзади. В этот же день мне вручили американское водительское удостоверение.

Это очень важный документ, заменяющий собой паспорт. Не проверял, но слышал, что около семидесяти процентов американцев паспортов не имеют и не нуждаются в них, так как за пределы своего государства не выезжают....

В процессе обретения водительских прав, а чуть позже и в Иммиграционной службе, мне впервые пришлось столкнуться лицом к лицу с американскими чиновниками, вернее, чиновницами. И убедиться в том, что и в Америке рядовой чиновник испытывает ни с чем не сравнимое блаженство, почувствовав, что посетитель полностью и целиком в его власти.

Итак, мы с Наташей (она в качестве переводчика) пошли записываться на экзамен по правилам дорожного движения. Узнали предварительно по телефону, какие документы нужно взять с собой: мой латвийский паспорт, право на работу и письмо с личным номером Social security (службы социального страхования). Дама лет сорока (по виду испанского происхождения) разглядела в паспорте гостевую визу. И безапелляционно заявила: по закону штата Массачусетс пройти тест могут лишь граждане США и обладатели грин-карт. Наташа ей попыталась объяснить (она достаточно хорошо может изъясняться по-английски на бытовые темы), что я  - в процессе смены статуса. Куда там! Узнав в ней иностранку, дама и вовсе закусила удила: отойдите, мол, не могу с вами терять время! Даже логика подсказывала: чиновница не права. Мне дали право на работу, значит, я должен иметь возможность до нее добираться! Но логика для чиновника не аргумент! Мы оба были в стрессовом состоянии, так как до этого с подобной грубостью не сталкивались. Все, едем домой, сказала Наташа, тут без дочери не обойтись! Юля, надо сказать, человечек довольно обстоятельный и очень ответственный гражданин Америки. Она не позволит себе обратиться куда бы то ни было, не выяснив все от и до, не узнав свои права. И если сталкивается с подобными чиновничьими заскоками, то воспринимает их чуть ли не как личное оскорбление.

Минут через сорок мы вернулись с Юлей, прихватив еще и справку о предстоящем мне интервью в Иммиграционной службе по поводу изменения статуса. Наша испанка и ей пыталась сказать о законе штата Массачусетс, но уже совершенно другим тоном. Дескать, справка из Иммиграционной службы действительно может помочь, но надо обратиться к старшему менеджеру.

-  Непременно, притом с жалобой на вашу грубость и некомпетентность!  отрезала дочь.  - Вы ведь даже не удосужились выяснить, есть ли такая справка, да еще разговаривали с моими родителями по-хамски!

Старший менеджер, очень представительный черный американец лет сорока, ознакомившись со всеми документами, извинился за свою коллегу, пообещав, что наказания ей не избежать.

Между прочим, по моему наблюдению (Юля и Брюс, кстати, его разделяют), в США лучше иметь дело с чиновниками-мужчинами. А женщины, боясь потерять работу, въедливы и придирчивы. Перестраховываются.

И подтверждение этому - мой опыт общения с INS (Службой иммиграции и натурализации). Через месяц после моего прилета в США  я отправился туда подавать документы на смену статуса: приехал-то я по гостевой визе, а надо было получать грин-карту, пользуясь правом на воссоединение с семьей. У меня осталось самое благоприятное впечатление о чиновниках INS. Огромный зал, своей очереди к иммиграционному чиновнику ждут человек пятьсот. Каждый ждет, когда на табло высветится номер, который ему присвоили при регистрации. У нас на ожидание этого момента ушло около часа - прием ведут около двадцати служащих. В зале я познакомился с земляком, бывшим директором автосервиса из Гомеля, и легкомысленно отправился с ним во двор "покурить". А в это время нас позвали к окошку. Юля в панике принялась искать  - обидно, столько прождали и придется занимать очередь еще раз или приходить в другой день. Однако офицер, который с нами работал, был столь любезен, что попросил ее не нервничать: у него все равно минут пять уйдет на ознакомление с нашими документами. Еще пятнадцать минут - и мне назначили интервью по поводу грин-карты на 21 сентября, через полгода. Эти полгода я должен прожить, не выезжая из страны.