Записки непрофессионала.

39. Слёт сумасшедших.

Есть такое место во Франции, St. Hiler du Touvet. Знаменитое своим Кубком Икара. В 29-й раз прошел уже. Из них последние 5 были моей недостижимой мечтой. Т.е. 4 были недостижимой, а в этот раз плюнул я на все и покатил в Гренобль.

Сант (Х) Илэр в 45 км от него находится. Описывать окрестности - дело ненужное. Уже столько фотографий этого места в Интернете имеется, что только ленивый не видел.

Приезжаю наверх (можно и на низ) и вижу палаточный городок, расположенный на огромной поляне. Многочисленные полицейские, пожарные и военные в меру сил организуют порядок вокруг этих шапито. Безразмерные парковки, но мне не это интересно. Беру план выставки и вовнутрь. Вообще-то, кажется, надо было чего-то заплатить и получить на руку тонкий пластиковый браслетик. Но на входе никто даже не попытался остановить тандем из двух рюкзаков.

Сразу справа вижу французскую знаменитость. Патрик Беро(д) останавливает на мне любопытный взгляд. Еще бы! С такой старой мордой и так бодро шагает со своей поклажей. Нет, месье Беро, мы с вами не знакомы. Киваю ему, он отвечает и я углубляюсь в экспозицию.

Столько всего! Сразу и вместе! Здорово! Пробежал всё, заглянул в кинозал, глянул вверх: летают. За бугром музыка ухает. Иду на звук. Попадаю на южный старт. В небе на двух термиках тусуются крылья. Время от времени кто-нибудь покидает эти колонны и, или пролетает над стартом, или комкает свою тряпку над долиной в акробатических выкрутасах.

Пытаюсь пересчитать эти мелькающие на фоне гор и облаков заплатки. Где-то после двадцати сбиваюсь, отвлёкшись на шлепок седушки по крылу почти на встречных курсах. Жёстко летают. Обдумать не успеваю, потому что слышу вопль комментатора:

- А теперь на заднем плане Рауль Родригес начинает свой акробатический номер!

Жёлтое крыло начинает выделывать что-то более похожее на дьявольский танец, чем на полёт параплана. В дальнейшем комментарий звучал примерно так:

- Геликоптер! И какой красивый выход! Свал и выход! Да, Рауль может все! Негативная спираль! Два! Три! И ... сейчас выйдет. Четыре, пять, и ... пора выходить. ...Да! Вот, пожалуй. ...Нет. Пора бы... Это становится опасным... И вот! Нет, опять нет... Интересно, это он сам или... Уф, наконец! Закончилось выступление Рауля Родригеса. Аплодисменты пилоту!

А через некоторое время Родригес, поднявшись в термике, подходит к старту, сваливает параплан в дикую спираль и, после двойного оборота, выходит из неё в каких-то 2-3 метрах от вершины дерева, заставляя выдохнуть всех, кто это видел.

Улетает трипль (это как дубль, только пассажиров два). Пассажиры висят на какой-то трубе ниже пилота. Параплан вылетает над площадкой приземления и теряет своих наездников одного за другим. Слегка попадав, они раскрывают парашюты и приземляются гораздо раньше пилота, оставшегося в одиночестве под своим крылом.

Насмотревшись, я отправляюсь на более детальный осмотр. И почти сразу упираюсь в табличку "Аэрос".

- Здорово, самостийники! Что? Москалей забыли?

Все, кроме одного дружно кивнули. Почувствовав, что этот один и есть самый главный у АЭРОСа, я широко улыбнулся и протянул руку.

- Меня зовут Владимир. На парафоруме я - vovka.

На округлую морду наползла тень пренебрежения, словно начальник увидел перед собой вошь лобковую. В процессе отворота от меня он враждебно процедил: "Понятно, с кем дело имею". И стал внимательно разглядывать свою же собственную выставку.

Напряжённость в воздухе стала приобретать физические размеры и стала настолько ощутимой, что один из аэросовцев поспешил разрядить обстановку:

- Сходи посмотри там, в центре зала, там ребята из Москвы.

В указанном месте нахожу один только "Параавис". Оскуднела земля русская парапланерными талантами. А может, просто, они так буржуев не любят? Разговаривая с ними, я обратил внимание на ещё одно тело, внимательно меня разглядывающее.

- Ты кто?

- АКМ, - и увидев на моём переднем лице полное непонимание, широко улыбнулся, - Круглов - я!

Мы уважительно пожимаем друг другу руки и больше не встречаемся ни разу.

В другом месте, по оказии, задаю вопрос Анатолию Кону, владельцу фирмы APCO.

- Не могли бы вы мне объяснить, что за новую систему наполнения ячеек крыла запатентовал Gin Gliders?

- Да этот Глайдер пусть патентует что хочет...

Этой фразы и интонации было достаточно, чтобы понять, что это такая кака, этот самый Глайдер. И я усугубляю ситуацию.

- Я читал в испанском журнале...

- Мы журналов не читаем, - перебивает меня Кон, - Ни испанских, ни французских. Языкам не обучены. Только картинки смотрим.

Когда с тобой говорят выпятив нижнюю губу и растопырив пальцы, желание общаться пропадает быстро. И я, оставив экс-советян решать им только нужные проблемы, беру курс на кинозал. Ну, что ж, значит я не куплю себе комбинезон APCO. Меня будет согревать мысль, что мои деньги не капнули в карман этой акулы от бизнеса. Интересно, знает ли он, что означает его фамилия по-французски?

Оказалось, что не знал. Прочитав мои прозаические вирши, Анатолий с тех пор поменял сочетание букв и теперь элегантно называется Коэн.

Эх! Полетать бы! Но негде оставить свою поклажу. И я смиряюсь с мыслью, что уеду не оглядев окрестности. Продолжаю детальный разгляд стендов. 40-килограммовый бельгийский планер SWIFT. Надувной WOOPY - гибрид параплана и дельты на первый взгляд. Более внимательный анализ приводит меня к мысли, что это совершенно другой тип летания. Самолёт без элеронов, с перекашивающимися крыльями и, наоборот, украинский дельта с элеронами. Пара и просто моторы. Пропеллеры. Тряпки, веревки, железячки, кусочки пластика - всё, что надо для отрыва от планеты или для забавы. Всякая идея имеет право на существование. Даже если она сумасшедшая.

Приезжают мои испанские друзья. Мы заранее договорились здесь встретиться. Я получаю официальный статус, бирку, браслет и большую часть времени провожу возле стенда, выполняя роль переводчика, упражняясь в произношении импортных фраз. Иногда приходится вживую переводить с французского на испанский и наоборот. Получается довольно неплохо, потому что испанский я учил с помощью курса для франкофонов.

- Ола! (Привет по-испански. Ударение на о).

Я оборачиваюсь. Санди Кохэпэн собственной персоной с блестящими, тёмными, любопытными глазищами. Победитель первенств мира, Европы и Франции. Всё понятно, испанцы успели рассказать, что у них есть русский, говорящий по-французски. Перебрасываемся дежурным набором приветственных фраз и она замелькала дальше среди посетителей.

- А это наш русский друг -, представляет меня испанец Феликсу Родригесу.

Тот небрежно протягивает ладонь. Американцы называют такое приветствие "дать дохлую рыбу". Ох! Простите, молодой человек! Увидев такую знаменитость я, конечно же, должен был приоткрыть рот и похлопать глазами. В ваши годы и такой звездизм! Резко стискиваю его руку. Феликс инстиктивно отдёргивает и я с невинным видом отпускаю. Будешь знать впредь.

Заканчивается фестиваль. Не всё я успеваю посмотреть. Ни разу не спрыгнул с 900-метрового обрыва. Параклоунаду наблюдал только издали. Видел четыре полёта в полной темноте, ночью, с подсветкой и восторженными воплями ребятни.

Портится погода. И с прошедшим дождем добавляется работа полицейским по разблокировке верхней и нижней площадок парковки, где обречённо столпились автомобили, не умеющие плавать по жидкой грязи.