Царское море

А потом жена начнёт жаловаться на Кешу: за ноги хватает, не даёт проходу, на руки просится, работать не даёт… Всё играй с ним да на руках носи.

А я внимательно буду выслушивать обе стороны. Теперь, когда вернулся я домой, мир настанет в моём малом, милом семействе. Жена будет спокойно заполнять карточки, я буду заниматься своими делами, а Кеша будет дрыхнуть у меня на плече и видеть во снах скорое мышиное лето.

Весна-то уже пришла!

Сон

Лохматые, 4-5-метровые волны, а точнее — валы, казались не такими уж и большими с высоты мостика.

Штормовой ветер срывал с верхушек волн пену и брызги, и гнал их впереди волн. А они бегут и бегут, догоняя друг друга. И догоняют! И с удвоенной силой бьют в нос корабля, разлетаясь брызгами, накрывают палубу, поднимаются вверх, омывая грузовые контейнеры, укреплённые на главной палубе в три этажа.

Корабль на секунду застывает, словно споткнувшись, но мощные лопасти Азипода толкают его дальше.

«Заполярный» — непотопляемое судно, страшно не было, но всякие ощущения — были! Как вам рассказать про шторм, чтоб понятно было? Шторм — это, когда ничего не хочется, а если и хочется, то не можется, а если и можется, то не получается, а если и получается, то не так, как хочется… Поняли? И в результате, если хочешь пересесть с дивана в кресло, оказываешься на полу.

А в кресле с подлокотниками надёжнее всего. Оно прикреплено к полу. Как и вся мебель.

Сейчас 21 час. Обещали усиление шторма. Я принял таблеточку снотворного, начал перемещаться к койке. Проснусь живым-здоровым, расскажу, что там дальше было…

Встал я, как обычно в 4.45, сделал зарядку и бодрым, и свежим сел пить чай и думаю: «Приснится же такое: шторм, волны… Наверно, устал, столько времени на корабле…»

Только непонятно, почему мои ручки и тетради по всему столу разбросаны. Я обычно аккуратно складываю их…

На суше и на море

Кто бы мог подумать: корабли, на которых я был, шли со скоростью всего 8-12 миль в час, а в целом намотали на винт тысячу пятьсот миль до Дудинки и назад столько же. Если перевести в километры — будет пять с половиной тысяч. За двадцать один день.

Я на машине столько за год наезжаю. Стараюсь больше пешком, а на машине только на дачу, да по делам, если не обойтись без неё.

А в отпуск на машине даже не думаю! Человек в отпуске отдыхать должен: попил чая, на купейную полку завалился, почитал, подремал, снова перекусил…

Целый год, такой трудный, пролетел с прошлого отпуска. Вот как раз в поезде и расслабишься полностью за два дня пути, а потом — то экскурсии, то походы…

И жена моя Алёна понимает меня и не настаивает ехать в отпуск на авто, а то я знаю мужчин, жёны которых с водительским удостоверением к горлу мужа: «Едем на машине, иначе…»

А на машине ехать — какой отдых? Я хоть и водитель со стажем, но 10–12 часов за рулём ежедневно — напряжённо. На место приедешь, где машину поставить, чтоб ничего не случилось с ней, да чтоб на обратном пути не подвела, да чтоб колесо не прокололось, да чтоб движок не обсох между автозаправками. Это отдых? Одни переживания…

А на ледоколе было вообще замечательно: кормили, убирали, в каюте никто не мешал работать — сплошные удовольствия! Даже не заметил, как три недели пролетели.

В Карском море я теперь побывал. Надо постараться и дальше пройти. Северный морской путь лежит и дальше — через море Лаптевых, Восточно-Сибирское, Чукотское моря.

Хочется до конца дойти.

Я всегда стараюсь это делать.

Свидетели

Всю жизнь и взрослых, и детей сопровождают документы.

Когда вы шли в школу, папа и мама принесли директору «Свидетельство» о вашем рождении, справку о регистрации, ещё какие-то бумаги.

Все школьные годы вас сопровождает документ-ябеда, дневник. Он выбалтывает, как вы учитесь, как ведёте себя.

Потом появятся паспорт, свидетельство об окончании школы — «Аттестат зрелости», другие документы — о приобретении профессии, о специальном образовании. И тоже будут рассказывать: вы электрик 1-го или 5 разряда, врач второй, первой или высшей категории.

Вообще, кто такой свидетель? Это человек, который наблюдал какое-то событие или явление и может рассказать о нём. Так и документы, как вехи на всём жизненном пути, они являются свидетелями того или иного события вашей жизни и удачного, и неудачного.

Вот бы знать, как поступить, чтоб свидетелей неудач и неприятностей было меньше. Да как узнаешь! И избавиться от этих свидетелей невозможно. Попробуйте потерять или спрятать дневник. Во-первых, неприятности будут, а во-вторых, вам тут же новый выдадут.

Да и вообще без документов — никуда! Вон в кино даже без документа не пропустят — без билета… А без паспорта или водительского удостоверения — хоть «караул» кричи!

Вот и бережём их, документы свои. У меня их уже целая коробка накопилась!

А самые последние два — это «Сертификат» о посещении Северного полюса и карта Карского моря с маршрутом, по которому я шёл в Дудинку и обратно, а на другой стороне карты — печати ледоколов и автографы их командного состава.

Я эти документы пуще паспорта берегу! Если, например, я снова приду в «Атомфлот» только с паспортом, меня будут долго проверять и могут найти причину, чтоб отказать мне ещё раз на ледоколе пройти. А если приду с картой и «Сертификатом» — сразу скажут: свой человек и спросят, на каком атомном ледоколе я хочу в рейс пойти.

Высота

Высота ледокола от киля до кончика мачты — 51 метр. Если учесть, что квартира два с половиной метра, да ещё междуэтажные перекрытия, то выходит, что ледокол ростом с 16-17-этажный дом. Впечатляет, правда?

Не могу сказать, сколько этажей от главной палубы вниз, где ядерный реактор и двигатели — там свои расчеты, но до мостика — шесть этажей.

Если я смотрю с мостика, значит, смотрю с высоты шестого этажа. Ой, нет, ещё шесть метров от воды до борта, выходит — 8 этажей. Ничего себе! Вот почему так интересно смотреть с мостика и я уже привык смотреть с этой высоты на мир, пусть и ледовый.

А моя квартира на четвёртом этаже. И теперь как-то некомфортно отсюда будет смотреть во двор.

Жаль, что квартиру не поменять мне. Кто же захочет с 8-го этажа спускаться вниз. Да у нас и девятиэтажек четыре или пять всего.

Так вот, от главной палубы до мостика 6 этажей, это немало, если пешком, да ещё несколько раз в день, да ещё с грузом, да ещё возраст — моряки же разного возраста. Хотя, дело не в возрасте.

Это я к чему подвожу? А к тому, что на ледоколе есть лифт. Опять же не знаю, ходит ли он от главной палубы вниз, но наверх, до мостика точно ходит.

И вот мне интересно, если шторм, лифт работает или его отключают?

Когда был на ледоколе, забыл об этом спросить, а когда шли назад во время шторма, я был на «Заполярном», а тут лифта нет.

Если мне доведётся ещё раз попасть в рейс на ледоколе, не забуду спросить про лифт. И если он будет работать в непогоду — непременно прокачусь.

Никогда ещё в шторм на лифте не катался!

Не хочу говорить: прощай

Всё! Мы входим в Кольский залив, ещё несколько часов и я дома!

Как и в прошлый раз будет лоцман, будут буксиры, трап опустится на причал…

Целых три недели я был в Арктике и ужасно счастлив. Нет, не так. Я безмерно счастлив!

Наверное, я никогда больше не смогу повторить это путешествие. Да и никто из моих друзей-приятелей не решится на это…

Неохота ни читать, ни писать, просто сижу и всё. Даже в иллюминатор не смотрю. Я счастлив! Счастлив, но почему-то грустно. Наверное, потому, что по-настоящему счастливым можно быть, если есть с кем поделиться счастьем. А я сейчас один.

Скоро увижу сына и его семейство, а вечером и свой семейный экипаж: жену Алёну и кота Кешу.

А вот Арктику, наверное, больше не увижу вот так, живьём. Я привязался к Арктике, она вошла в мою душу и мысли. Я люблю её, уважаю и… боюсь!