Дорога ветров

и странно, но и машины вели себя соответственно характеру своих водителей. Поэтому названия машин, увековеченных крупными надписями на бортах по-русски и по-монгольски, появились не в середине экспедиции, как в 1946 году, а еще до выезда в поле. Только "студебекер" - ветеран экспедиции 1946 года - носил свое старое прозвище "Дракон" вопреки совершенно безобидному характеру его водителя Т.Г. Безбородова. Четыре автомашины "ЗИС-5" назывались: "Дзерен" с водителем В.И. Прониным, наиболее искусным из всего нашего состава; "Волк" с превосходным водителем Н.П. Вылежаниным - хитрым механиком; "Тарбаган" - "тупая", неприемистая машина И.И. Лихачева, любитель поспать и в маршруте тянуться в хвосте колонны, ссылаясь на плохой мотор; "Кулан", впоследствии переименованный в "Барса", с водителем П.Я. Петруниным - очень прилежным, но наименее опытным работником.

Маленькая легковая машина "ГАЗ-67" вначале не имела водителя. Один из наших рабочих - Александров - оказался опытным шофером и стал ее постоянным водителем. Так, самый высокий человек в экспедиции (Александров был ростом более ста восьмидесяти пяти сантиметров) получил самую маленькую машину, и его огромная фигура, сложенная пополам за рулем, выглядела комично. Так как Иванов в экспедиции было много (включая и начальника), то в отличие от всех них Александров стал называться Иван-Козлиный и с честью носил это прозвище два года работы нашей экспедиции, трудясь все на той же маленькой машине.

Базой экспедиции 1948 года стал большой старинный дом какого-то манчьжурского чиновника, еще до независимости Монголии построившего странное двухэтажное здание с загнутыми вверх углами крыши. Верхний, насквозь продуваемый этаж, построенный из деревянных решеток, образовал большой холодный зал. Яркая раскраска резных колонн и золото деревянных драконов совершенно не гармонировали с полумраком и лютым морозом, царствовавшим в помещении. Однако этот зал оказался отличным складом, в котором так удобно было раскладывать и проверять наши большие палатки.

Внизу, во дворе, стояли машины и громоздились штабеля досок, брусьев и ящиков. В маленькой сторожке против ворот была устроена механическая мастерская. В большом котле, вмазанном в печку, всегда кипела вода, необходимая для разогрева очередной машины. Нижний каменный этаж дома был занят под жилье экспедиции.

Здесь тоже было бы изрядно холодно, если бы не запас отличного налайхинского угля, который в конце концов прогрел это здание, не отапливавшееся уже лет тридцать. Время шло быстро, миновал и "белый месяц" (цагансар) - монгольский Новый год. Солнце, всегда яркое в Монголии, начало заметно пригревать. К первому марта все было готово к нашему отправлению на юг, но перевалы в горах вокруг Улан-Батора еще были закрыты снежными заносами.

Вместе с Рождественским, оказавшимся любителем картографии, мы посвятили много времени тщательной разработке и расчету предстоявших перевозок и исследовательских маршрутов. В первую очередь был намечен маршрут в Восточную