В океане "Тигрис"

Вряд ли ошибаюсь — мне кажется, что все мы, даже самые прагматичные из нас, после сегодняшней поездки глубже заинтересовались древними шумерами, их таинственной полустертой историей, и полней ощутили, что нам предстоит что-то большее, чем экзотический рискованный аттракцион: не на мотоцикле по проволоке и не в бочонке через Ниагару…

Еще одно немаловажное обстоятельство, без сомнения, учитывал Тур, вырвавшись за пределы строительной площадки и повседневных обязанностей, мы впервые осознали себя не бригадой судосборщиков, а экспедицией — и за сегодня, пожалуй, узнали друг друга ближе, познакомились тесней, чем за предыдущие недели, отданные делу и только делу.

День — повторяю — получился прекрасный, яркий, насыщенный, и не надо жалеть, что в плане подготовки «Тигриса» к старту он прошел впустую. Да, мы сегодня ничего не вязали, не приколачивали, не погружали, мы расслабились, мы потеряли темп, но, пользуясь шахматной терминологией, может быть, одновременно мы выиграли качество?..

Печалит простуда Эйч-Пи. Он почувствовал недомогание еще утром, а погода выдалась прохладная. Отдали ему свои свитеры, и все равно его колотил озноб. На обратном пути лежал в носу катера, завернувшись в брезент, уверял, что ему становится лучше. Но я видел, что это не так…

ГОСПИТАЛЬ «ТИГРИС»?!

Вновь заболел Норман. И Детлеф. И парнишка из Би-би-си.

Диагноз знакомый — местная, кишечная форма гриппа.

Кормлю лекарствами, массирую грудную клетку, использую все средства, вплоть до пахнущей керосином болтушки, присланной мне еще в Москве неким любителем врачевания. И с тревогой жду, чья очередь наступит завтра. Санитарное состояние бивака таково, что уберечься от инфекции нет никакой возможности. Рискуем, как было на «Ра», превратить судно при отплытии буквально в камышовый госпиталь.

В хорошеньком положении я как судовой врач: глядеть, проводя предстартовый осмотр, сквозь пальцы — или требовать отмены экспедиции?!

Пойду к Туру.

ТЕЗИСЫ

Ниже — конспект обмена мнениями, произошедшего между руководителем похода и мной.

1. Находимся в Эль-Курне почти месяц. По многим — пусть объективным — причинам спуск судна на воду не однажды откладывался, а теперь точно так же откладывается старт.

2. Недоделок масса: для того чтобы стартовать абсолютно готовыми, на вылизанном, с иголочки, корабле, потребуется еще неизвестно сколько времени — работам не видно конца.

3. Взглянем на ситуацию с другой стороны:

а) квартируем в доме, никак не предназначенном для размещения стольких людей на такие сроки. В нескольких номерах постоялого двора, рассчитанных на то, чтобы переночевать и уехать, и — того хуже — в служебных помещениях рестхауза живут чуть не тридцать человек — экипаж, помощники-плотники, журналисты, — живут в тесноте, без элементарных удобств, умыться и то порой проблема.

Это же анекдот, что мы с женой — обитатели маленькой палатки — в сравнении с остальными живем как в раю.

б) неупорядоченно питаемся; непривычная пища плохо действует на наши желудки, приходится заранее расходовать экспедиционные запасы, которые небеспредельны;

в) моральное состояние экипажа. Оно не на высоте. Люди выкладываются предельно и не видят результатов своего труда. Дневной график не выполняется, денежные фонды тают — смета, и без того вдвое завышенная, перекрыта вдвое, мы уже как бы снарядили четыре «Тигриса», а у нас и один как следует не снаряжен! Мешает отсутствие опытного завхоза, вредит незнание языка, дефицитные товары покупаем втридорога, а сколько куплено ненужного, лишнего, сколько денег выброшено на ветер!

Пример: двое из нас приходят в лавку за канатом. Лавочник заламывает цену несообразную и ждет, что, как здесь принято, начнем торговаться. Но мы без возражений лезем в кошелек, а назавтра нам снова нужно в эту же лавку, опять за канатом, и теперь уже он стоит не впятеро, а вдесятеро дороже. Торговец учел конъюнктуру…

г) наконец, вечная атмосфера рекламного. Постоянно быть под прицелом объективов, думать не только о сути, но и о том, чтобы оператор сумел эту суть сногсшибательно снять, — вольно или невольно занимаешься актерством, — далеко не всякому нравится. Особенно нервничает Карло, и флюиды, исходящие от него, возбуждают других.

А корабль меж тем намокает, счетчик плавучести тикает, вторую неделю мы «плывем» в пресной грязноватой воде.

Вон сколько бед перечислено. В чем же выход?

СКОРЕЙ ОТСЮДА!

Выход — стартовать как можно скорее. Пусть недостает комфорта на борту — мачта есть, весла есть, парус хоть какой-то есть, крыша над головами имеется, остальное — по дороге. Дима Кайгородов согласен плыть с нами до Басры, его начальство не возражает, поскольку мы просто как бы доставляем Диму обратно на стройку, не машиной, а по воде. В пути он доделает, что сможет.

Так мы с Туром беседовали, убеждали друг друга в том, в чем и без того оба были убеждены, и договорились: отплытие послезавтра, и никаких отсрочек-проволочек. Хватит рая, надоело в раю!

ГЛАЗАМИ КСАНЫ — В ПОСЛЕДНИЙ РАЗ

Не спеша укладываю вещи на ярко-зеленом квадрате незатоптанной травы, где стояла палатка, — вдруг мчится гонец: «Ксана, стартуют!» Как стартуют?! Отплытие назначено на сегодня, но час не был определен, а потом оно уже откладывалось трижды, и не знаю, как у кого, а у меня не было уверенности, что оно и сегодня состоится, о нем просто не думалось за будничными хлопотами.

Бросила все — и к причалу, до него от палатки метров двести, смотрю, а уже все на лодке, личный багаж перенесен, и Юра нервничает, что не успеем попрощаться. Но я успела, застала даже конец церемонии. Тур на сильнейшем ветру говорил прощальную речь, благодарил наших шефов из иракского министерства информации, бригаду арабов, советских специалистов, всех, кто помогал.

Народу собралось порядочно: официальные лица, жители Эль-Курны, кое-кто из наших с контракта взял отгул, приехал проводить.

Быстро-быстро убирали трап. Юра подтянул на лодку — простились. Полоска воды между судном и причалом стала расширяться сантиметр за сантиметром, и тут я поняла: все, уплывают! Совсем уходят! Стоп. Короткая заминка!

На борту обнаружился заяц: официант из бара объявил, что ему недоплатили за пиво, совал Туру счет. Разбираться было некогда, Тур вынул из кармана, сколько вынулось, официант сказал, что не хватит, Тур добавил, опять не считая, официант в последний момент перепрыгнул на сушу и довольный побрел к рестхаузу.

А я побежала назад, на нашу стрелку, и замахала картузиком. У меня и у Юры они были одинаковые, белые, он просил: «Не уходи, у нас сильная оптика, мы тебя будем видеть долго-долго». Лодка быстро удалялась, и вот уже исчезло белое пятнышко — Юрин картузик, и вдруг с мачты сверкнул солнечный зайчик — это, конечно, Юра, — а я все махала, махала и очень плакала.

Глава III

Четыре старта

ПЕРВЫЙ СТАРТ

Я как те газетчики из «Золотого теленка»: едва поезд тронулся, сразу за блокнот, вносить впечатления — «из трубы паровоза валит дым». Спутники юмористически косятся, ну и пусть. Сейчас свободная минута, а когда она вновь выдастся, бог весть.

Итак, сегодня, 23 ноября, в среду, мы стартовали.

Самого момента отплытия никто из нас как следует не прочувствовал. Проверяли такелаж, привязывали окончательно рулевые весла, переносили из склада на лодку груз, и все казалось, что до старта далеко, а потом, примерно в без четверти час, Тур приказал отправляться. Одно без паузы перешло в другое: извините неуместную аналогию, но это напоминало «атаку с ходу» — не дали ни перекурить, ни оправиться, прямо с марша в бой.

«По местам стоять, отдать швартовы», — течение понесло, и мы взялись за парус, но тут же заволновались, так как на верхушке мачты обнаружился наш отважный Герман. Он снимал удаляющийся причал, а мы дружно кричали: «Вниз!» — причем Тур прибавлял: «Быстрее!» — а я: «Медленнее!» — ибо серьезно опасался, что не привыкший к марсофлотству Герман загремит вниз.