По следам Синдбада Морехода. Океанская Аравия

42

существовали исконно арабские семьи, где лоцманское искусство передавалось из поколения в поколение; во-вторых, что глава книги, о которой идет речь (о красноморском судо­вождении), какую не смогла создать Европа, задумана как вечный памятник выдающимся арабским кормчим.

Несколько других имен в этой сфере, заслужившие упо­минания в книге Ахмада ибн Маджида, не расширяют наших знаний. Нам важно лишь отметить, что они говорят о реально действовавших лицах; пополнение списка арабских мореходов имеет свою ценность для определенных исторических выво­дов.

Полное комментированное издание «Полезных глав» пред­ставит внимательному читателю картину разностороннего содержания, существенно обогащающую те еще относительно скромные познания, которыми располагает наука в области арабской морской культуры. Не останавливаясь на всех ли­ниях и деталях, отметим то весьма важное обстоятельство, что автоцитаты позволяют говорить о существовании сверх основного, «парижского» списка еще десяти произведений Ахмада ибн Маджида в стихотворной форме, которые отсут­ствуют в поле зрения науки; таким образом, общее их число возрастает до тридцати двух, и это, как увидим далее, не предел.

В целом перед нами памятник высокой для своего времени и района возникновения культуры, пронизывающей на страни­цах «Полезных глав» своим духом и практические указания и отвлеченную мысль. В нем собраны и органически перепле­лись достижения мореплавателей со всех побережий Индий­ского океана, относящиеся не только к современной автору, но и к предшествующим эпохам; ярким самоцветом в этой сокровищнице сверкает перед нами добытое личной практикой Ахмада ибн Маджида. Разносторонность содержания дает основание видеть в рассматриваемом документе своеобразную морскую энциклопедию, плод зрелого опыта, и это обстоя­тельство уже само по себе — вне зависимости от прочих материалов — служит красноречивым опровержением догмы о «сухопутном» характере арабской культуры, кое-где и по­ныне исповедуемой косными жрецами науки.

После создания книги с «полезными главами» не минуло и десяти лет, как в судьбе народов индоокеанского бассейна и в жизни Ахмада ибн Маджида произошел крутой перелом. 24 апреля 1498 года «четвертый лев» южных морей взошел на палубу «Cao Габриэля», флагманского корабля экспедиции Васко да Гамы, и впервые в истории повел португальскую флотилию из Африки в Индию. Об этом написано уже доволь­но много, и не стоит повторяться, а нужно выделить слсдую­

43

щие три обстоятельства, очень важные для темы нашей книги:

1. «...Да Гама остался весьма удовлетворен его (=Ахма­да ибн Мадж и да.— Т. Ш.) знаниями, особенно когда мавр показал ему карту всего индийского побережья, построенную, как вообще у мавров, с меридианами и параллелями, весьма подробную (...) Так как квадраты (долгот и широт) были весьма мелки, карта казалась очень точной. Да Гама показал мавру астролябию из дерева, привезенную им, и другие, ме­таллические астролябии для снятия высоты Солнца и звезд. При виде этих приборов, мавр ке выразил никакого удивле­ния. Он сказал, что арабские кормчие Красного моря пользу­ются приборами треугольной формы и квадрантами для того, чтобы измерять высоту Солнца и особенно Полярной звезды; это весьма употребительно в мореплавании. Мавр добавил, что он сам и моряки из Камбея и всей Индии плавают, пользуясь некоторыми наиболее заметными звездами, как северными, так и южными, расположенными посреди неба, на востоке и западе. Для этого они пользуются не астролябией, а другим инструментом, состоящим из трех дощечек; последний имеет ту же цель, что у наших моряков balhestil-ha...» (Жоау да Барруш, XVI в.).

2. «Не приближайтесь к берегу этого пролива (-- восточ­ному побережью Африки к северу от Малинди.— Т. Ш.), выходите в открытое море; там вы приблизитесь к побережью (Индии) и тогда окажетесь под защитой волн» (наставление, данное Ахмадом ибн Маджидом Васко да Гаме и внесенное в судовой журнал «Cao Габриэля»),

3. «После... разговоров с этим кормчим да Гама получил впечатление, что в нем он приобрел большую ценность. Чтобы его не потерять, он приказал немедленно плыть в Индию и 24 апреля (1498 года.— Т. Ш.) двинулся в путь...

Да Гама прибыл в Каликут менее чем через месяц, 20 мая того же года» (Жоау да Барруш).

Эти свидетельства, тем более ценные, что они исходят от противной стороны, говорят о многом. Внешне (по предме­ту сообщения) различные, они лежат на одной линии, что позволяет видеть в них отзвук существования закономерной цепи: техническая оснащенность арабских судов, не уступав­шая европейской, а подчас ее превосходившая (как это было на Средиземном море в IX — X веках), давала возможность предпочитать открытое плавание прибрежному (более опас­ному из-за мелководья) и тем значительно сокращала сроки преодоления морских пространств. Ученые, отказывающие арабам в славе морской нации, а в лучшем случае сквозь зубы отмечающие лишь их каботаж, не в силах противопо­

44

ставить этому факту ничего, кроме слепого скепсиса, всосан­ного с молоком традиционной арабистики.

Итак, за двадцать шесть суток пройдена половина чужого океана, неведомые воды и воды, отделяющие Малинди в Вос­точной Африке от Каликута на малабарском берегу; рядовые пункты географической карты приобретают вечную жизнь в летописях истории. Португальцы — в Индии! Следуя Торде-сильясскому договору 1494 года, они отвернулись от Атланти­ки, предоставив заморские плавания на запад испанским конкистадорам; их мечу и кресту отдано все восточное полу­шарие, и воины, купцы, миссионеры с берегов Тежу стремятся к сказочным богатствам Азии. Индия и Цейлон — крупней­шие жемчужины этого загадочного моря сокровищ.

Главный враг пришельцев — не соперничающие друг с другом индийские князьки, каждый из которых мнит свое царство пупом Вселенной и старается доказать эту исключи­тельность в междоусобных распрях; не тропические болезни и незнакомство с огромным таинственным полуостровом. Основная преграда, твердокаменно встающая на пути европей­ских планов,— арабская морская торговля, с древности, особенно в пору ислама, покорившая западнойндийское по­бережье. Фактории, населенные постоянно проживающими в них десятками тысяч купцов из Багдада, Басры, Бахрейна, Омана, Адена, Джидды, гнездятся во всех крупных гаванях Гуджарата, Конкана, Малабара, такова же картина на Лак­кадивских и Мальдивских островах, не говоря уж, конечно, о сказочно богатом Цейлоне, где еще не арабов, а сабейцев из южноаравийских торговых городов видел китайский путе­шественник в канун падения Рима. Негоцианты с побережий халифата совершают крупные сделки, их богатства непрерыв­но растут, поколение за поколением цепко держит в руках индийский рынок. От благосостояния арабских колоний зави­села реальная власть местных правителей, ее устойчивость и осуществление державных замыслов. Поэтому не вызывают удивления ни красочная картина пира, ожившая под пером Руставели, где раджа Кулама на юге Малабара предается винным утехам бок 6 бок с главой арабской колонии, который, оказывается, тоже не избегает Вакха, ни та нараставшая враждебность, которая все плотнее сгущалась вокруг первых португальцев на площадях Каликута: купцы с аравийских побережий почуяли смертельную опасность. Грозный призрак утраты экономического владычества маячит все неотступнее; они готовы к решительной мере.

Слабовооруженные — это ведь пока лишь разведка — сы­ны Лиссабона, до которых доходят зловещие слухи, не могут принять вызова; едва дождавшись наступления обратного мус­

45

сона, маленькая флотилия 10 декабря того же 1498 года покидает Каликут и в сентябре 1499, после двухлетнего плава­ния, замедляет ход у пиренейских причалов. Темный демон мести за грозившую опасность витает над бесконечными рассказами усталых путешественников о стране-сокровищни­це в сердце Индийского океана. И — пробил час, настает пора военных походов. Одна за другой несутся армады по пути Бартоломеу Диаша вдоль Западной Африки, затем по пути, указанному арабским судоводителем, королевские пушки бьют в упор — цветущие города индийского побережья превраща­ются в груды развалин. На акваторию Индийского океана распространено действие указа португальского короля от 6 ап­реля 1480 года, повелевающего флоту королевства пускать ко дну все иноземные суда, оказавшиеся на рейде Гвинеи. Это позволяет хладнокровно расстреливать в открытом море безоружные парусники восточных негоциантов и сокрушить основу международной торговли Западной Азии — арабское мореплавание. Широко разлившееся между африканской «зо­лотой Софалой», Оманом и южноиндийским мысом Коморин водное пространство становится португальским озером, на крови, покрывающей руки завоевателей, светится золотой ключ от кладовых Востока.