Поездка за город (СИ)

Самые скабрезные типы, разумеется, задавались вопросом: неужели подчинение было таким полным и окончательным ? – однако здесь Алик смело посылал их подальше: не в его стиле были подобные приключения и адюльтеры, суть же сводилась к тому, что пожилая сварливая баба совершенно не давала ему возможности удовлетворить традиционные пристрастия и желания: мало того, что на время она сделала из него личного шофёра и слугу – таскавшегося с нею по магазинам и рынкам с сумками наперевес – так ему ещё пришлось на несколько недель забыть про любимых подруг и знакомых, не имея возможности поддерживать старые связи и обзаводиться новыми, а в довершение ко всему кошмару и ужасу – она не переносила запаха пива и сигарет, и Алику – выдувавшему в среднем по два-три литра и сжигавшему полпачки в день – на несколько недель пришлось вернуться к здоровому образу жизни. Подобные испытания чуть не подкосили отменное здоровье: он долго потом восстанавливал недополученное за время простоя, возненавидев всех тёщ, и если директор снова пытался запрячь его – в том же качестве – то Алик всячески отнекивался, соглашаясь на любые другие поручения.

Его собственная тёща находилась достаточно далеко: обретаясь в небольшом городке за несколько сотен километров южнее великой столицы, она не имела возможности и права так уж сильно досаждать ему. Нечастые наезды на побывку к дочери – с предметами гордости из родных мест в виде продуктов питания – приводили к тому, что Алик ещё дольше – по сравнению с традиционным – задерживался на работе: он и без того немного времени уделял дому и семье, в подобных же ситуациях он являлся домой с единственной целью: чтобы переночевать. Вполне достаточным считал он заботу о материальном благополучии, отдавая всю зарплату и большую часть добытого халтурой в свободное от основной работы время, и только две статьи расходов оставляя неподотчётными и скрытыми от контроля: на пиво и на подруг.

Не знаю уж, где Алик хранил свои тайные запасы: вряд ли квартира годилась для подобного, ведь не слишком обременённая на службе супруга постоянно занималась наведением чистоты и порядка в семейном гнёздышке, наверняка зная про все возможные тайники и заначки. Это я мог держать их дома: в нагромождении книг, не все из которых представляли интерес для жены, всегда можно было найти уголок, Алику же явно приходилось идти на риск, сохраняя их за пределами. Нелюбовь к чтению подводила его: лёгкие детективчики и прочая мура – занимавшие одну или две полки и составлявшие практически всю домашнюю библиотеку – часто просматривались его женой, и если бы он попытался именно там складировать тайные средства: их ждала бы печальная участь. Не знаю, насколько серьёзный мог получиться скандал, но деньги точно пошли бы в семейный бюджет, и по важнейшим интересам Алика был бы нанесён сильный удар.

Совсем по-другому выглядела моя ситуация: специальная литература по географии, а также современная фантастика абсолютно не интересовали мою супругу, и только серьёзная литература вызывала уважение, так что я имел достаточно вместительные закрома. Толстые увесистые атласы с картами и таблицами годились в наибольшей степени, тем более что они и так были наполнены закладками и вставками: следами университетской учёбы. Паре пухлых конвертов было где укрыться, в случае же обнаружения можно было смело сослаться на прошлые дела: на недолгий период, когда мне пришлось заниматься торговлей.

Однако мне везло, и ни разу ещё ни один из моих тайников не был раскрыт и обнаружен, и потому сегодня мне было что предъявить: для завоевания женских сердец требовались достаточные ресурсы, и мы вполне готовы были не поскупиться и показать себя с наилучшей стороны. Традиционный джентльменский набор мы посчитали достаточным: бутылка “шампанского” должны была дать несколько расслабиться, шоколадные же конфеты годились в качестве закуски, а от цветов не отказалась бы ни одна из женщин, так что мы не сомневались в светлых перспективах: оставалось только найти все нужные составляющие и компоненты. Мы снова двигались по направлению к станции: деревенские одноэтажные домики тянулись справа и слева, приближая нас к заветной цели, однако теперь у нас была ещё одна забота: найти магазин с нужным содержимым. Вряд ли стоило покупать “шампанское” и конфеты в придорожном ларьке: все мы знали, где и как делается поставляемая в подобные места продукция, и никакого желания оскандалиться – купив вместо вина газированную воду – у нас не было.

Зато здесь вовсю цвела и пахла сирень: пышно распустившимися кустами были заполнены сады и палисадники, и даже на улице она занимала немало места, так что мы посчитали допустимым отломить несколько толстых фиолетовых веток. Мы плотно связали их, приготовив два пышных букета: перед такими вениками мало кто смог бы устоять, и с их помощью – безусловно – дорога была бы хорошо расчищена и соответствующим образом украшена.

Несколько кварталов ещё надо было пройти до цели: мы слегка запыхались, тяжело заполненные желудки давили к земле, не давая нам разбежаться, а избыточное количество выпитого – особенно Аликом – наконец тоже оказало действие. В подвернувшихся кустиках мы сделали своё дело: вряд ли кто-нибудь в ближайших домах мог рассмотреть нас во всех деталях и подробностях, на дороге же сейчас никого не было, так что мы не слишком опасались пристального внимания и добросовестно отнеслись к задаче: у нас сегодня были ещё большие дела, требовавшие собранности и полной концентрации.

Теперь нам стало значительно лучше: с пышными букетами под мышкой мы уверенно двигались к цели, отягощённые только одним: мы никак не могли вспомнить, а нет ли поблизости подходящего продовольственного магазина. Здесь не было даже ларьков, и местные жители должны были ходить за продуктами питания куда-то дальше. Мы явно нуждались в помощи – немедленной и квалифицированной – и многое отдали бы за точную информацию; однако никого не было сейчас на улице – несмотря на середину выходного свободного дня – так что мы решились постучаться в окошко дома, выходившего прямо на дорогу.

Нам ответили: оказалось, что ближайший магазин находится примерно там же, куда мы стремились сейчас всей душой и заодно телом. Мы поблагодарили: это выглядело весьма кстати, и в случае необходимости можно было ещё сгонять за нужными нам предметами. Без сомнения, уж там мы должны были обнаружить всё интересовавшее нас: городок, куда мы приехали, был как-никак райцентром под боком огромного обширного мегаполиса, раскинувшего щупальца во все стороны света, и вряд ли ассортимент здесь заметно отличался от того, к чему мы привыкли.

Деревенские дома наконец закончились: теперь мы попали в район, где трёх– и четырёхэтажные хрущёбы подходили к самой дороге, продолжаясь дальше вглубь направо и налево. Здесь было больше цивилизации: асфальтированные дорожки соединяли главную магистраль с площадками перед домами, также окультуренными и приведёнными в соответствие: здесь уже был настоящий полноценный город.

Нам объяснили, где искать: с правой стороны от дороги – где мы как раз двигались – должна была находиться некая пристройка. Время поджимало, и мы уже быстро пошли между двумя рядами домов, внимательно оглядываясь и выискивая.

А потом мы увидели его: огромный плакат уже издали кричал на всю округу – “Всё только наилучшее!” – привлекая со всех сторон и призывая раскошеливаться, однако не одних только людей касалось это горячее воззвание: подойдя ближе мы с удивлением обнаружили наконец-то место, куда так стремились.

Это был вонючий, пропахший кошками и собаками подвал: мелкие ступеньки вели к мощной металлической двери, сейчас прикрытой, а вход в чистилище защищал белый толстый бультерьер, привязанный за поводок к ограждению.

Цербер был явно настороже: он оглядывал нас по очереди мутными выкаченными глазами, изредка облизываясь. Хозяин поступил совершенно по-свински: понятно было, что в магазин такого барбоса пускать не следовало, но теперь мало кто решился бы спуститься вниз мимо гнусной бандитской рожи: он не сидел, а перетаптывался на месте, и неизвестно было, что может последовать за проявлениями повышенного интереса: он перекрывал всю лестницу, не давая нам возможности попасть внутрь.