Последний караван (СИ)

Тару издает нечленораздельный вопль и кидается к повозке.

Чжан оборачивается, но не успевает вмешаться.

Тару с разбегу налетает на разбойника, выставив вперед меч, и втыкает его разбойнику в бок. Разбойник рычит и оборачивается. Второй разбойник заносит над Тару дубину.

Чжан, с отчаянием в голосе:

- Молодой господин!

На крик Чжана оглядывается Сосоно, спрыгивает с седла, хватая меч. Оборачиваются несколько охранников, в том числе Юнъян. Оглядывается начальник стражи Юнхан.

Опускается дубина.

Юнхан в один прыжок оказывается рядом с Тару и разбойником, рубит.

Лежит, закрыв глаза, мальчик, и поперек него - зарубленный разбойник.

Разбойник-с-ножом, глядя вниз:

- Дело сделано, уходим.

Разбойник-с-луком кивает, оглушительно свистит в два пальца.

Разбойники внизу, на дороге, бросают драку и пускаются наутек.

Охранник Юнъян кричит "Бей гадов" и лезет вверх по склону, за ним устремляются еще двое или трое.

На склоне. Разбойник-с-ножом и его двое товарищей поворачиваются, чтобы уйти. Треск ветвей, шорох опавшей листвы - снизу выбегает Юнъян. Разбойник-с-ножом видит его, широко улыбается:

- А, это ты...

Договорить он не успевает, потому что Юнъян смаху рубит его мечом.

Разбойник-с-луком:

- Ты чо? - и тоже падает под ударом меча.

Разбойник-с-трубкой успевает выстрелить, но меч уже опускается ему на голову.

Снизу выбегают охранники, следовавшие за Юнъяном. Видят убитых разбойников и Юнъяна, который досадливо выдергивает из руки повыше локтя стрелку от духовой трубки. Бросает ее.

Один из охранников:

- Не отравлена?

Юнъян:

- Вроде нет.

Спускаются вниз.

На дороге бой окончен. Разбойники убегают, бросив своих убитых. Чжан, ухватив за плечо, переворачивает убитого разбойника, навалившегося на Тару. Лицо у слуги испуганное, на глазах слезы.

- Молодой господин! Молодой господин!

С окровавленным клинком в руке подбегает Сосоно.

- Тару!

Мальчик стонет и открывает глаза.

Крупно - досада на физиономии стражника Юнъяна. Однако говорит он с наигранной радостью в голосе:

- Молодой господин, кажется, не пострадал.

Сосоно падает возле внука на колени.

- Слава всем богам, ты жив.

Тару, запинаясь:

- Ба... бабушка. Я его убил.

Вечер, стоянка каравана. Люди сидят, ужинают - каждому выдано по два рисовых шарика. Несколько человек перевязаны:, у кого рука, у кого голова. Мы видим и работника, из-за которого полез в бой Тару - вид у него бледный, на халате следы крови, из-под ворота видны бинты, но и он жует, хотя и несколько вяло.

Тару и Чжан сидят чуть поодаль. У Тару нет аппетита, и Чжан уговаривает:

- Молодой господин, ну хоть немножко. Молодой господин, надо кушать.

Тару отворачивается.

Сосоно стоит возле шатра, смотрит на своих людей. Рядом начальник охраны.

Сосоно:

- Выдай им вина.

Начальник охраны кивает: слушаюсь.

Сосоно:

- Слушайте все.

Люди оборачиваются, смотрят на неёе.

Сосоно:

- Сегодня был тяжелый день, но мы его пережили. Вы сегодня герои, вы храбро сражались и не дали разбойникам унести даже жалкой тряпочки. Выпейте, это придаст вам сил. Всем по чаше. Подходите. За посрамление разбойников и за удачу нашей торговли!

Глиняный жбан, работник с ковшом. Люди подходят, подставляют деревянные чашки. Повторяют "За удачу!" и выпивают.

Сосоно оглядывается на Чжана и Тару. Берет чашу, подставляет под ковш.

Чжан продолжает уговаривать:

- Молодой господин, прошу вас, хотя бы кусочек.

Подходит Сосоно с чашей, протягивает ее Тару:

- Пей.

Чжан, вскинувшись:

- Госпожа, как можно!

Сосоно только взглядывает - и слуга затыкается.

Тару:

- Не хочу.

Сосоно:

- Пей, говорю.

Тару весь кривится, принюхиваясь. Подносит чашу ко рту, глотает. Кашляет, слезы из глаз.

Сосоно, забирая у него чашу:

- Хорошо. Молодец. А теперь рис.

Тару откусывает кусок от рисового шарика.

Сосоно садится рядом, допивает вино из чаши.

- Ты храбрец, Тару. Но ты забыл все, чему тебя учили. Если бы не Юнхан...

Тару шмыгает носом.

С набитым ртом:

- Бабушка... Я так испугался... Бабушка!

Сосоно обнимает его. Тару утыкается ей в плечо. Плачет, икает, роняет рис изо рта. Сосоно гладит его по голове.

Пэкче, северная граница - по реке Пхэсу. На южном берегу, на землях Пэкче, строительство. Народ под руководством военных командиров таскает бревна и камни, месит глину.

Царь Онджо и трое министров в сопровождении отряда стражи объезжает границу. Один из министров - пожилой человек, седой, плотный, - это правый министр, убо Ырым. Подъезжают к строящейся крепости. Навстречу высокой делегации выходит начальник строительства, молодой человек с короткой бородкой, и еще несколько человек. Кланяются.

- Ваше величество!

Царь кивает, спешивается.

Мы видим, как он и его министры ходят по стройке, как начальник строительства показывает им: поглядите туда, а теперь сюда.

Наконец возвращаются к лошадям, усаживаются в седла.

Начальник строительства и его люди кланяются. Царь машет рукой: поехали.

Едут.

Онджо:

- Убо.

Пожилой министр:

- Слушаю, ваше величество.

Онджо:

- Проследи, чтобы к осени строительство было закончено. Мальгали могут забеспокоиться в любую минуту.

Пожилой министр:

- Не беспокойтесь, ваше величество, начальник строительства расторопный человек, я выбрал его сам.

Онджо, сам себе:

- Вот куда было бы полезно взять царевича Тару, так это на строительство крепостей. Ему следует в этом разбираться.

Пожилой министр:

- Когда мы будем возводить укрепления на юге, царевич уже вернется из поездки.

Онджо:

- Ты прав. Хотя Махан пока ничем нам не угрожает, следует укрепить и южные границы. Но спешить с этим незачем.

Пожилой министр:

- Но через год-два нужно будет озаботиться этим.

Онджо:

- Непременно. - И после паузы: - Царскому сыну важнее знать строительство, чем торговлю.

Пожилой министр:

- Знать торговлю тоже полезно, ваше величество.

Онджо, смеясь:

- Ты прав, убо. В конце концов, что такое переговоры с соседними государствами, как не торговля?

Большой поселок где-то в землях Емек.

Рыночная площадь. На лотках разложены товары: ткани, ножи, металлическая посуда, ленты, украшения. За прилавком работник из каравана Сосоно, мужчина средних лет с хитрой физиономией, и царевич Тару.

Торговля идет бойко. То и дело останавливаются возле прилавка местные жители, щупают ткани, трогают лезвия ножей, щелкают ногтем по чашам и блюдам. Девушки хихикают и переглядываются, тыча пальцем то в подвеску, то в ленту, то в гребешок.

Тару:

- А вот посмотрите, какие серьги, барышня! Вам они будут очень к лицу! Примерьте, я и зеркальце дам...

Девица прикладывает серьгу к уху, смотрит в зеркало, поднимает брови, улыбается своему отражению.

Тару:

- Всего за две железки отдам!

Девица хмурится.

- Дорого!

Тару:

- Где же дорого, побойтесь богов, барышня! Такие серьги в Пэкче по три железки идут, себе в убыток торгую!

Неподалеку стоят, наблюдая за этой сценой, Сосоно и слуга Чжан.

Сосоно:

- Слава Небесам, Тару, кажется, отвлекся от мрачных мыслей. Отличная была идея - поставить его за прилавок.

Чжан:

- Боги, за что караете, наследник... ой... молодой господин - и угождает простолюдинке...

Сосоно:

- Ты забыл? Мы купцы, наше дело торговать. Смотри-ка, смотри - он ее уломал!

Девица кидает на прилавок две железных пластинки с палец размером и забирает серьги.

Сосоно:

- Определенно, у мальчика талант к этому делу.

Чжан, с досадой: