Пираты Балтийского моря. Третья книга (СИ)

Похоже, что на кораблях ордена их тоже заметили. Противник на ходу стал перестраиваться в боевой порядок. Корабли ордена вытягивались в линию, преграждая путь "Марии" и "Северному ветру". С бортов орденских кораблей из множества бойниц хищно выглядывали стволы орудий. Обе стороны были готовы к столкновению. Стоян стоял у борта и размышлял, потом подозвал боцмана -- они посовещались, и старый боцман ушёл, посмеиваясь в свои густые, седые усы.

Корабли медленно, но верно сближались. Никто из противоборствующих сторон не сделал попытки уклониться от боя. И когда они поравнялись, то над бойницами орденских коггов слаженно одно за другим стали появляться небольшие, серые облака. Корабли открыли стрельбу изо всех своих орудий и вскоре их заволокло дымом. Прошло время и когда дым стал понемногу рассеиваться, то канониры коггов увидели, что кораблям противника не было нанесено никакого ущерба. Командир эскадры был сильно удивлён, ведь прицельный огонь вели сразу с шести бортов. У него просто не укладывалось в голове: как такое могло произойти. Он снова отдал приказ об атаке и вновь зазвучали отрывистые команды канониров. Спустя некоторое время повторно зазвучала артиллерийская канонада. Множество пушек ордена одна за другой выпускали свои смертоносные и разрушительные ядра по кораблям пиратов. Они били и картечью, которая в принципе не могла не попасть по кораблям пиратов. Страшный грохот, шипящий свист летящих ядер и дроба рвал на части воздух. Ушные перепонки еле выдерживали канонаду. Казалось, что ещё немного и этот грохот безжалостно разорвёт их и люди оглохнут от этого адского шума. Но, когда, наконец-то, всё затихло и понемногу стал рассеиваться дым, командир эскадры ливонского ордена буквально взвыл от досады -- корабли пиратов, как ни в чём небывало красовались перед ним во всей своей первозданной красоте. Ни паруса, ни оснастка от их яростного обстрела нисколько не пострадали, а на бортах кораблей не было ни одной даже самой маломальской пробоины. Команды всех шести кораблей ордена с нарастающим ужасом всматривались в целехонькие паруса кораблей противника, по которым они буквально минуту назад выпустили больше сотни ядер. Они с нарастающей тревогой ожидали с минуту на минуту ответного огня, но пушки пиратов почему-то молчали. Команда кораблей глядела в тёмные отверстия жерл пушек пиратов и молили Бога, чтобы их собственные канониры успели выстрелить первыми.

Так шла минута за минутой. Канониры ордена судорожно носились по оружейной палубе. Они спешно перезаряжали свои орудия, а пираты почему-то им не отвечали огнём. Некоторые кнехты стояли у борта и во все глаза разглядывали корабли противника. Какое-то нехорошее предчувствие закрадывалось им в душу. Их удивляло то, что обе команды пиратов спокойно стоят вдоль бортов своих кораблей и спокойно взирают на них. Орденские кнехты торопливо крестились и беззвучно молились. Им стало казаться, что они столкнулись с проделками дьявола. Но, тут раздался гром орудийных выстрелов, и совсем не оттуда, откуда они его так долго ждали. Выстрелы были с противоположного борта. Воины ордена обернулись и увидели за собой два таких же -- хорошо знакомых им корабля. Их постепенно заволакивало дымом. Картечь пиратов безжалостно сносила с палубы людей ордена, превращая их кровавое месиво; сносила деревянные переборки; ломало оснастку парусов и рвало их холщовые полотнища. Под грохот канонады орудий и треск ломающихся мачт корабля раздавались леденящие сердце крики раненный людей. Холодные щупальца ужаса проникли в душу каждого, оставшегося в живых, воинов ордена. Люди на коггах просто не понимали, -- что происходит. Они ложились на палубу и отчаянно крутили головами; испуганно смотрели то на одну пару кораблей, то на другую. У них голова шла кругом -- они ничего не понимали и только могли, что молиться и призывать себе на помощь всех святых, которых они только могли вспомнить под ужасный грохот орудийных выстрелов и крики умирающих товарищей.

Одна пара кораблей пиратов стреляла, а другая всё чего-то выжидала. А в это время гибли люди ордена, рушились мачты, рвались паруса и их оснастка. Канониры в спешке бежали к противоположному борту и готовили орудия к бою. В некоторые из них уже попадали тяжёлые, каменные ядра. Они корёжили пушки, срывали их со своих креплений, и тогда они сметали всё на своём пути -- ломали деревянные переборки, сминали под собой тела канониров, а они гибли сразу целыми расчётами. На кораблях ордена началась паника и замешательство, а под это дело их методично расстреливали, словно на образцово-показательных морских ученьях. Канониры Стояна получили прекрасную возможность потренироваться в точности стрельбы по реальным, живым мишеням.

Глядя на неумолимое крушение своей так и несбывшейся надежды на победу, командир эскадры ордена всё-таки радовался, что ему суждено погибнуть в морском бою, как настоящему воину, а не умереть позорной смертью на плахе у разъярённого своим поражением магистра. В следующее мгновение тяжёлая мачта обрушилась на его голову и сознание бывшего командира эскадры ордена провалилось в нескончаемый водоворот чёрного колодца. Оно с нарастающей скоростью несло его туда, откуда уже нет выхода для простых смертных.

Вдоволь настрелявшись и без потерь уничтожив все шесть кораблей ордена, "Мария" и "Северный ветер", оставили их теперь на волю морского Царя. Нужно иметь совесть и преподнести и ему, хоть и скромное, но подношение. Теперь, если Владыке морей будет угодно, то кому-нибудь из оставшихся в живых моряков он подарит возможность спасти свою жизнь. А друзей уже ждал Мемель. Братья тевтонского ордена пока ещё мирно несли службу в своём замке, во главе с комтуром.

Погода стояла великолепная. Для начала сентября было тепло и солнечно, просто летняя, приятная морская прогулка. Обе команды кораблей со счастливыми лицами, весело обсуждали меж собой прошедший морской бой, с втрое превосходящими их силами ордена, и они гордились собой, а ещё больше -- своим предводителем, Стояном. Ни у кого из пиратов ещё не было такого капитана, который мог так лихо обыгрывать своих врагов!

К Куршской косе корабли подошли уже к вечеру. Вошли в залив, а затем в уже хорошо знакомую им реку Дане. Под "Пологом Невидимости" прошли мимо ощетинившегося пушками орденского замка. Сбросили невидимость уже подходя к причалам города. Места на причале было достаточно и корабли встали рядышком друг с другом. Люди, постоянно обивающиеся на причале, ещё по прошлому их визиту хорошо запомнили флаги этих кораблей: золотистый коловрат на насыщенно-красном полотнище у "Марии" и весёлую, жёлтую рожицу троля на ярко-зелёном полотнище у "Северного ветра". Один из таких зевак, завидев швартующиеся у причала корабли, стремглав сорвался с места и помчался по направлению к центру города. На него никто из горожан особо и не обратил своего внимания. Люди ждали, что будет дальше, ведь они хорошо запомнили, как уходили из города этих два корабля и сколько неприятностей они доставили властям города и рыцарям замка. Помнили они и про Кувалду, который впервые за всё время своего негласного владения городом, получил от гостей хорошую взбучку и даже поплатился своим кораблём. Теперь у него есть другой корабль и другая команда, но от этих перемен горожан было нисколько не легче.

В это время, в таверне "Три бочки рома", сидел сам Кувалда со своей командой. Они праздновали очередную удачную вылазку в море. Небольшая часть награбленного добра была, тут же, на полу, рядом с ними свалена в две кучи. Одна, что поменьше -- это была доля бургомистра Мемеля, а та что была заметно больше -- это уже доля комтура мемельского замка. Кувалда поднял наполненную хмельным пивом кружку, сдул пену, а затем начал свою речь скорбным, заунывным голосом:

-- Всего пару месяцев назад, в этот день, мы потеряли свой старый, добрый корабль! На нём мы провернули не одно доброе дельце и нажили себе хорошую кучу денег. Мы стали грозой для купцов в Ливонском море! Но злая сила восстала против нас. В наш город со своими подельниками коварно проник гнусный колдун. Он не пожелал уплатить нам положенной виры! Более того, он оказал нам и людям ордена жестокое сопротивление, а на нас навёл дьявольские видения. Мы вызвали его на честный морской бой. Ещё бы немного, и наши канониры пустили бы его вонючий корабль на дно, а колдун стал бы хорошим кормом для рыб, но внезапная молния сожгла наш добрый, старый морской дом. Вместе с ним погибли многие наши верные морские братья, наши соратники по набегам. Славные наши старые воины! Так помянем их, ведь они достойны нашей памяти! Пусть морские глубины станут им радушным домом, а красивые и жгучие русалки ублажают наших ребят. Они честно пали бою, как настоящие героев!