Прыжок в легенду. О чем звенели рельсы

Откровенно говоря, я растерялся. Этого еще не хватало! Среди бела дня вооруженная группа на явочной квартире! Кто им рассказал об отряде? Кто они? И нет ли среди них «доверенного лица» Александера?

Вошли Яблонский с Шевчуком (они были в соседней комнате). Яблонский рассказал, что знает товарищей давно, что они просили его установить связь с партизанами, помочь добраться в отряд и что он выполнил их просьбу.

Поздно было придумывать другой вариант: люди ушли из лагеря большой группой, и, если они к вечеру не возвратятся, их будут искать, и им нельзя отказать, если даже среди них и есть предатель.

Мы вышли с Шевчуком и Яблонским на кухню.

— Ты с ними беседовал? — спросил я Михаила.

— Да. Мне кажется, что ребята надежные. Правда, Пискунов… Уж очень он разговорчивый и какой-то скользкий. Всем интересуется, старается угодить. Даже зажигалку мне подарил. Все норовил куда-то пойти — за махоркой, но ребята его не пустили.

— И я тоже хорошо не знаю его, — сказал Яблонский. — А впрочем, ребята уверяют, что он человек надежный. Они говорят: «В нашей группе мы знаем друг друга. Это — гвардейская группа». Среди них — разведчики, саперы, пулеметчики и танкисты. Последние даже вздумали выкрасть у фашистов танк и на нем убежать к партизанам, но я им отсоветовал.

— Что ж, отправим всех, но сначала предупредим наших. Пусть они немного подождут, а я тем временем свяжусь с отрядом. Только смотрите, чтобы никто не отлучился.

Послав в отряд сообщение, я возвратился к Яблонскому, и мы отправили военнопленных на «маяк».

А на другой день в самом центре Ровно мы с Шевчуком неожиданно встретили Пискунова. Увидев нас, он обрадовался:

— Как хорошо, что я вас нашел! Вот уже битых два часа ищу вас по городу и не могу найти. Мне никто не дал адреса квартиры, где мы были, а я не запомнил. Нам срочно надо поговорить…

— Что случилось? — перебил его Шевчук. — Почему вы тут?

— Зайдем на какую-нибудь квартиру, и я обо всем расскажу. Случилось большое несчастье. Мне даже страшно вспомнить эту ночь. Идемте же куда-нибудь.

Я осмотрелся, не прицепился ли к нам «хвост». Нет, все, кажется, в порядке. Теперь действительно нужно с этим Пискуновым куда-то пойти. На квартиру? Нет, это опасно. Сесть на лавочке в сквере? Тоже неудобно.

— Пошли на пляж, по дороге все расскажешь, — предложил я.

Рассказ Пискунова был коротким:

— Мы прибыли на «маяк». Партизаны встретили нас хорошо. Особенно старший. Семенов — его фамилия. Валентин Семенов. Дождались сумерек и двинулись в отряд. По дороге наскочили на вражескую засаду. Но это были не немцы. Вероятно, националисты. Всех наших перебили, только мне посчастливилось убежать. Я не стал блуждать по лесу, а решил вернуться в город, разыскать вас и предупредить, что на «маяк» идти опасно. Всех, кто в городе, нужно об этом немедленно оповестить. Всю ночь я не спал, очень устал. И ноги натер.

То, о чем рассказал Пискунов, казалось правдоподобным. И впрямь места вокруг Оржевских хуторов кишели националистическими бандами. Пискунов был на «маяке», видел наших, Валю Семенова. Все это так. Но почему только один Пискунов остался в живых? Пискунов, который и раньше казался нам подозрительным. Но ведь могло случиться, что именно ему удалось убежать. И вот он возвращается в город, чтобы предупредить нас об опасности. Обвинять Пискунова в измене? Нет, мы не имеем права. У нас нет доказательств. Подозрения, догадки — это еще не доказательства. Как быть?

Если Пискунов говорит правду, мы отрезаны от отряда. Если врет, — значит, он предатель. Но как проверить, если на каждом шагу подстерегает опасность? Терять время нельзя. Нужно решать. Задержать Пискунова нет возможности. Придется отпустить его и договориться о встрече вечером на одной из конспиративных квартир. Если Пискунов предатель, гестапо обязательно устроит там засаду. Дать ложный адрес? Нет, лучше назвать квартиру Марчука — Кислицы, агента уголовной полиции. Пискунову же сказать, что мы встретимся на улице или на берегу речки, а оттуда уже пойдем на конспиративную квартиру, где состоится экстренное совещание всех наших разведчиков.

До вечера необходимо увидеть Николая Ивановича, Марию Левицкую, других наших разведчиков. А может, кто из наших прибыл с «маяка»? Возможно, Лидия Ивановна кое-что знает? Вчера вечером она должна была встретиться с Александером, а этот болтун не выдержал бы, если имеет какое-то отношение к Пискунову.

Так думал я, пока мы шли втроем вдоль берега реки. Шевчук с Пискуновым впереди разговаривал, а я держался в нескольких шагах сзади и мысленно взвешивал все «за» и «против».

Обдумав все как следует, я ускорил шаг, догнал Шевчука и Пискунова и сказал:

— Пока что нам придется расстаться. Известим наших, чтоб собрались на одной из квартир, а мы с вами встретимся здесь и пойдем туда вместе.

— А может, нет необходимости встречаться у реки? — возразил мне Пискунов. — Вы лучше дайте мне адрес квартиры и пароль, и мы встретимся там. И пусть туда придет ваш старший, я ему должен кое-что сообщить.

«Ишь, куда гнет! — подумал я. — Подавай ему адрес, пароль да еще старшего! Адрес дать нужно, но без пароля. И встреча у реки тоже необходима».

— Адрес мы дадим, — сказал я. — Мало-Кавказская, четыре. Это наша главная явочная квартира. Там живет Марчук, наш лучший подпольщик. А пароль… Нужно о нем условиться с товарищами. Но может случиться, что у Марчука мы не сумеем сегодня встретиться.

— А где же тогда? — не выдержал Пискунов.

— Не знаю. Необходимо договориться с другими товарищами, со старшим. Поэтому мы и встретимся с вами раньше на полчаса у реки, а уже оттуда пойдем на квартиру. К тому же на вас немецкая форма, поэтому вам лучше будет идти с нами.

— В котором часу встречаемся?

— В семь тридцать на этом же месте. А на квартире у Марчука или на другой — в восемь. У нас еще останется время до комендантского часа.

Несколько минут мы шли вместе. Неподалеку от квартиры Левицкой я распрощался с Шевчуком и Пискуновым. Они пошли дальше, а я, убедившись, что за мной никто не следит, зашел к Марии.

— Нужно проследить за человеком, который только что пошел с Шевчуком. Они идут медленно, ты их догонишь.

Левицкая поспешила в указанном направлении, а я пошел на квартиру, где должен был быть Кузнецов. Вскоре пришел сюда и Шевчук. Заметив Марию, он расстался со своим спутником.

Наш рассказ взволновал Николая Ивановича.

— Очень плохо, если все, о чем рассказывал Пискунов, правда, — проговорил он. — Но еще хуже, если он предатель и гестапо напало на наш след. Отрубить концы будет не так-то легко.

— Сегодня мы раскусим Пискунова, — сказал Шевчук.

— И что сделаете с ним?

— Если он окажется агентом гестапо, мы сделаем то, что заслуживают изменники.

— Но это же вам не в лесу, не в отряде, где можно устроить допрос и выяснить все подробности.

— Конечно, — вмешался я в разговор, — обо всем мы не сможем узнать, но нам хватит одного, что он подослан к нам гестапо. А об этом мы узнаем от Лисовской. Она вчера должна была встретиться с Александером.

— Ты думаешь, что Пискунов — это тот самый тип, о котором говорил гестаповец?

— Почти уверен.

— А что, если нам не удастся это выяснить? Что тогда? Смотрите хорошенько, ребята. Вы имеете дело с человеком. Его судьба в наших руках. И не делайте необдуманных шагов. Пока не убедитесь в том, что это провокатор, ничего не предпринимайте. Если же вас будут мучить сомнения, найдите другой выход и проверьте Пискунова как следует.

От Кузнецова я пошел к Лидии Ивановне.

— Какие новости? — нетерпеливо спросил я. — Был?

— Да, был, но очень спешил. На ходу проглотил рюмку коньяку, хвастался, что «американка» им уже почти выиграна, и куда-то ушел. Я пробовала его задержать, но напрасно.

— А когда он обещал прийти?

— Завтра. Сказал, что сегодня вечер у него, очевидно, будет занят. При этом он ехидно усмехнулся.

— Занят? — переспросил я. — Интересно. Значит, у него на сегодняшний вечер намечается что-то важное, иначе бы он не отказался от вашего общества.