Приключения маленького горбуна

— Бандиты! — воскликнул капитан и быстро спрыгнул на землю.

Татуэ сжал кулаки и произнес:

— Тысяча чертей! Мы здесь как медведи в клетке. Не можем даже отомстить за друга. Мало я уничтожил негодяев.

Сверху послышался смех и кто-то ехидным голосом сказал:

— Ну что, капитан Марион, ты ведь совсем недавно считал себя сильнее… По-моему, ты оказался не прав…

— Ник Портер! — закричал капитан. — Негодяй! Но мы еще не в твоих руках.

— В моих! Вы попались! Предлагаю вам сдаться на милость победителя.

Первой мыслью несчастного командира было ответить «нет». Но, подумав несколько секунд, он понял, что положение безвыходное. Десять человек и один труп находились на дне колодца. Ни малейшей возможности выбраться на свободу! Через два, максимум три дня они могут умереть от жажды и голода, поэтому, пожалуй, стоило принять предложение безжалостного пирата. Марион осознал, что недооценил силы противника, и теперь ему ничего не оставалось, как подчиниться.

— Если я сдамся, — ответил дрожащим от ярости и негодования голосом капитан, — то требую, чтобы ты оставил в живых моих детей и моих товарищей!

— У тебя есть скверная привычка: ты любишь командовать, я терпеть не могу подчиняться. Попробуем договориться. Во-первых, дети… Им уже никто не поможет, так что для них я ничего не могу сделать…

Возмущенные возгласы послышались из ямы.

— Мерзавец! — кричал Татуэ. — Ты убил наших малюток! Лучше не выпускай меня отсюда, иначе я перегрызу тебе глотку… Я хочу умереть здесь.

— Ничего подобного, — отвечал все тот же ироничный голос бандита. — Я вовсе не убивал их. Они служили приманкой, на которую я рассчитывал поймать моего единственного врага — их отца. Я спрятал детей в миле отсюда и считал, что все будет в порядке, так как поручил присмотреть за ними одному очень надежному человеку. Но они сбежали, чуть не сделав совершенно слепым охранника.

Матросы, Татуэ и Марион облегченно вздохнули.

— Молодцы ребятишки! Браво!

— Не радуйтесь заранее, — прервал их пират, который все еще не появлялся над ямой, а говорил откуда-то издалека. — Я почти уверен, что дети попали в лапы каннибалов и в настоящее время находятся в их желудках.

Страшные слова не произвели на пленников того впечатления, которого ожидал бандит. Он рассчитывал поразить этой новостью моряков, но все почему-то обрадовались, что Тотор и Лизет на свободе.

Капитан и Татуэ были так счастливы, что на мгновение забыли о своем бедственном положении. Голос Ника Портера вернул их к действительности:

— Посмотрим, может быть, я сохраню жизнь твоим матросам, но при условии, скажем, что они согласятся «работать» вместе с моими людьми под черным флагом и подчиняться мне. Все зависит от них. Ты согласен?

— Каналья! — прорычал артиллерист Боб Хариссон.

— Что касается тебя, Марион, — бесстрастно продолжал пират, — тебя ждет смерть. Неизбежная смерть! Ты слишком опасен для меня на этой земле. Я тебя приговариваю… Ты погибнешь от моей руки.

— Лучше заткни свою глотку, сучий сын, грязный ублюдок! — не выдержал гигант Боб. — Мы честные моряки и презираем пиратов. Мы любим и уважаем капитана и останемся преданы ему до смерти. Не так ли, ребята?

— Да, да! Клянемся! Верность долгу, капитану и флагу!

— Как вам будет угодно. Когда станете подыхать от голода и жажды, попросите о пощаде, но будет слишком поздно. Мы всех вас повесим!

ГЛАВА 10

Пир людоедов. — Жареные мозги. — Лизет испытывает отвращение. — Да здравствует вегетарианство! — Обед все же состоялся. — Генерал Тотор. — Войско. — Походный марш. — Сметая все на своем пути. — Песня маленького горбуна.

Тотор и Лизет сидели в тени большого дерева, красный ствол и распускавшиеся цветы которого приятно пахли. Стояла страшная жара. Каннибалы, ставшие волей случая преданными друзьями, теперь почитали детей как богов.

Маленький горбун делился своими впечатлениями с сестрой:

— Смотри, какие они стали милые, предупредительные и доброжелательные. А ведь совсем недавно эти злобные уроды собирались насадить тебя на вертел.

— Знаешь, — отвечала девочка, — мне страшно, у них такие огромные белые глазищи, острые зубы, а движения как у горилл.

— Уверяю тебя, опасности больше нет.

— Я не доверяю им… и боюсь, что они снова меня схватят. Давай уйдем.

— Нет. Так забавно быть кем-то вроде святого. Мне нравится командовать целым племенем. Я могу стать героем такого приключения, о котором, когда будут читать, скажут: «Этого не могло быть!» Чего только не случается в жизни! И вот доказательство!

— Не возражаю. Но, в конце концов, что ты собираешься делать?

— Во-первых, поесть. От всех переживаний у меня живот подвело, а у тебя?

— Я бы тоже с удовольствием перекусила. А потом?

— Не оставляю мысли вернуться на корабль, но сначала было бы неплохо пощипать мерзкого Корявого. Он ведь, кажется, хотел свести счеты с нами и папой.

— Ладно. Давай лучше поедим, — предложила Лизет, которой надоело хождение дикарей взад и вперед.

Тотор поднялся, изображая божество, властным жестом остановил одного из папуасов. Тот почтительно склонил голову и замер с открытым ртом, чтобы внимать речам повелителя. Мальчуган широко открыл рот и несколько раз ткнул в него пальцем, одновременно поглаживая живот. Пантомима называлась «Я голоден». Абориген понял, утвердительно кивнул и отправился к соплеменникам. Возникла бурная дискуссия на тему: «Бог хочет есть, как простой смертный». «Надо дать ему что-нибудь», — решил клан. Но что? Может быть, излюбленное блюдо самих дикарей — мясо? Все взгляды устремились на погибшего вождя. Мужчина был молод, лет около тридцати, то, что надо, и тело в самом соку. Вместо аппетитной белой девочки, ставшей табу, они съедят огромного папуаса. Это будет неплохой компенсацией [187], и воины организуют замечательное пиршество.

И каннибалы принялись за дело. По сравнению с ногами, руками и печенью мозги считались деликатесом, и, так как череп жертвы оказался пробит, они осторожно, стараясь не уронить на землю, извлекли бесценный продукт. Затем аборигены развели огонь, собрали разбросанные бататы и, обтерев с них золу и пыль, снова положили на плиту. Будет немного скрипеть на зубах, но на войне как на войне! Бог хотел есть, и дикарям предстояло сначала приготовить мозги.

В бататы налили большую порцию пальмового масла и, когда оно достаточно разогрелось, бросили мозги со специями. Жаркое зашипело.

Тотор внимательно следил за всеми приготовлениями. Стараясь не терять самообладания, он задумчиво произнес:

— Надеюсь, у них хватит ума не предлагать нам это жуткое блюдо.

Лизет закрыла глаза руками, чтобы не смотреть на леденящий кровь спектакль. Каннибалы отрезали ноги и руки у трупа, вскрывали грудную клетку, сдирали кожу…

— Мужайся, сестренка, — шептал новоявленный бог дикарей. — Надо вести себя прилично, не показывать неприязни и сохранять спокойствие, чтобы ничем не провоцировать черных злодеев.

— Все это ужасно, — бормотала бедная девочка, пытаясь сдержать рыдания. — Я хочу убежать отсюда подальше, чтобы не видеть этот кошмар.

— Я тоже, — ответил брат, — но одни мы бессильны. Давай подождем, а потом отведем дикарей туда, где находится «Лиззи».

Прошло минут пять, мозги подрумянились и неплохо пахли. Повар кончиком дротика вытащил жаркое из кипящего масла, переложил на чистый банановый лист и добавил четыре лучших батата, специально припасенных для вожака. Потом подошел к детям, встал на колени, выражая тем самым свое уважение, и протянул блюдо.

Лизет побледнела и, плотно сжав губы, отвернулась. Тотор, который уже приобрел некоторый боевой опыт, понимал, что так поступать нельзя. Когда ищешь приключений, надо быть готовым к встрече с самим дьяволом. Маленький горбун вел себя как настоящий мужчина, он уже видел смерть, сам убил одного бандита, значит, он не должен показывать свою слабость перед этими странными человеческими существами. Он останется твердым и сумеет справиться со своими нервами, чтобы стать достойным звания Бог-Табу.