Зимопись. Книга 1. Как я был девочкой (СИ)

Отключился. Потому что меня трясла за плечо Зарина:

— Держи. Одежду помнешь.

Она протягивала свою простыню-укрывалку.

— Не надо, — плечом отбросил я.

— Твою надо менять. Я так посплю.

— Нет! — взревел я, жестко отталкивая руку и усмиряясь лишь под кротким взглядом, в котором начали собираться слезы. — Видишь, мне так лучше. Укрывайся и спи.

Красноречиво обратившись к ней задом, еще некоторое время чувствовал, как соседка возится, ворочается, укладывается. Как потом повернулась к стенке и словно ненароком мстительно пихнула ножкой. Потом ничего не чувствовал.

Глава 14

Сквозь сон прилетело, словно из другого мира:

— Чапа, очередь дежурства на стене, форма боевая!

Голова в тумане. Поднялся на чувстве долга. Нет, скорее из боязни совершить нечто ужасное, перекроющее путь назад. «Назад» в моем понимании означало домой, на Землю. Вместе с Томой, Маликом и Шуриком. Для этого я должен являть образец послушания и добропорядочности в любой ситуации, что ведет или не ведет к главной цели. Вообще в любой.

Зарина смущенно пробормотала со своей половины:

— Я утром раздвину лежаки… но вечером опять сдвинем!

— Угу, — буркнул я.

Было не до местных условностей.

— Чтоб не подумали чего, — прибавила зачем-то соседка.

— Чего? — вдруг насторожился я.

— Говорят, бывали такие… нарушители закона. Говорить противно.

— Не говори, — согласился я, быстро облачаясь в тяжелое позвякивающее необходимое.

— Их покарали, — поведала девушка, дремотно перевернувшись.

— Правильно, — снова кивнул я. — Закон для того и закон.

— А бойник ночью видел, как мы ходили в купальню. Уверена, он доложит папринцию. А у того фантазия богатая. — Увидев, как я наматываю пращу, Зарина взволновалась: — Что с ногой?

— Как раз, чтоб ничего, — замысловато ответил я и поднялся.

Еще домыслов папринция мне не хватало.

Светало. На стене моими напарницами оказались Глафира и Варвара. Мне определили место в середине подковообразной стены, почти над кухней, недалеко от трубы. Я либо стоял на месте, тупо наблюдая за бесшумным и безлюдным лесом, либо прогуливался. В этом случае в конце пути меня встречала одна из девочек.

— Не выспалась? — сообщнически подмигнув, поинтересовалась Варвара. — Зачем так быстро ушла? Было здорово.

Кто бы сомневался. Я просто пожал плечами. Типа, были причины.

— Елистрат в следующем заходе работал катером.

— Кем?! — вскинулись растревоженные мысли.

Они здесь даже плавать не умеют. Откуда знают про катера?

Довольная произведенным эффектом, Варвара объяснила:

— Катер — человек, разгоняющий за веревку деревянную площадку, на которой пытается устоять другой человек. Мы с Аглаей катались по очереди.

— По траве?

— Разгоняет по траве, — сообщила Варвара, возвращаясь в приятное вчерашнее, — потом площадка скользит через купальню до другой стороны. Это сказочно! Еще мы заставили войников целовать нам ноги и облизывать пальцы. Так щекотно! Но так здорово!

«Мы катались», «мы заставили…» Любопытно, Варвара понимает, что ее дело — сторона, что ей предписано пахать на подругу, как хлюпику-зубрилке на контрольной за хулигана?

— А что досталось тебе? — решил я вытащить на свет старательно обходимое.

— Неважно, — вдруг смутилась она. — Главное, что было здорово.

— Ничего странного ночью не заметила?

— Нет. А что случилось?

— Просто спросил…ла.

Когда прошел в другую сторону, меня аналогично приветствовала Глафира:

— Не выспалась? — и тоже подмигнула.

Ее лицо пылало довольным румянцем. Ходила она медленно, томно, словно всю ночь мешки ворочала и вот наслаждается долгожданным покоем.

— Почему для охраны стен не используется лук? — встречно осведомился я.

Действительно. Даже странно. Казалось бы, самое логичное: обстреливать со стен, пока враг приближается. Но у местных только копья. Я даже у… как их, рыкцарей, видел луки. У этих на стенах — нет.

— Лук? — не поняла Глафира. — Для чего?

— Для охраны. Стрелять в наступающего противника. Нанести ему максимальный урон еще до рукопашной.

— Стрелять из овоща? Имеешь в виду — кидаться? — Она глупо хихикнула.

— Нет, имею в виду лук со стрелами.

— Кхм. Зеленый лук? В бою? Не представляю.

Отвлек шум. Не снаружи. Две головы — моя и Глафиры — одновременно склонились вниз. Смешно отдуваясь, по лестнице к нам карабкалась Зарина. Ей было несладко: в одной руке помещалась тарелка. Любой альпинист скажет: подъем без постоянных трех точек опоры смертельно опасен. Зарину опасности не пугали. Пугало, что залогодержатель помрет с голоду.

— Завтрак! — Ее глазки лучились счастьем.

Я поблагодарил повышенным аппетитом, с которым уничтожил принесенное с таким риском.

Глафире завтрак доставила тоже соседка по комнате, Феодора, но много позже. Расположившись прямо на полу, я жадно чавкал и уже выскребал дно у придерживаемой левой рукой тарелки.

Две подружки поглядывали заговорщицки. Только сейчас дошло, что ночью меня завербовали. В чьи-то сторонники. Или противники. Против кого дружить будем?

Варвару кормила какая-то малявка. Аглая не соизволила лично позаботиться о напарнице.

Затем мы наблюдали, как внизу проходило обучение мечевому бою. Боевая форма отныне была для всех обязательна до момента, пока не снимут угрозу.

Ученицы расположились полукругом. Занятие вел войник Елистрат. Объясняя урок, он спокойно глядел в глаза каждой ученице. Кроме Аглаи. На нее не смотрел вовсе. Впрочем, она отвечала таким же равнодушием, но не специально состроенным, а настоящим.

— Удары мечом бывают, — вещал Елистрат, — прямые сверху и снизу, боковые справа налево и слева направо, и косые сверху справа влево вниз и наоборот, и то же с разных сторон снизу.

— Страшно звучит, — сказала Зарина. — Проще показать.

Ее взгляд при этом все время прыгал вверх: как я там? Не упал? Не разбился? Мечом не порезался?

— Проще, — согласился Елистрат. — Представим тело врага разделенным прямым и косым крестом — это восемь направлений, как наносят удары. Они делятся на обычные, когда клинок, кисть и плечо остаются в одной плоскости, и крученые, когда некоторые или все три движутся в разных плоскостях.

Он показал все варианты. Девочки оживленно повторяли, только для Аглаи и Карины происходящее было неинтересно, являясь пройденным этапом. Их движения протекали с ленцой, нехотя, но учитель замечаний не делал.

— Для достижения победы допустимо обмануть врага, — учил Елистрат и таким премудростям. — Можно прикинуться усталым, хрипло и шумно дышать, утомленно опустить оружие, ссутулиться. Затем мгновенно атаковать. Еще можно потрясти головой, притворившись оглушенным. Потоптаться на месте, дотронуться до как бы ушиба.

— Слышали уже, — вяло бросила Аглая.

— Не все, — оправдался Елистрат, но сразу сменил тему. — Переходим к водному фехтованию.

Для себя я назвал упражнение аквааэробикой. В полной выкладке ученицы вошли в бассейн, присели и принялись отрабатывать удары при сопротивлении воды.

«Из воды, как жар горя, тридцать три богатыря» — всплыло в памяти, когда школьницы полезли обратно. Только похожи были не на богатырей, а на мокрых куриц.

«С ними дядька Черномор»… потому что учитель делал все одновременно с ученицами. В итоге выглядел не лучше. Но в бою бывает и не такое. Занятие мне понравилось. Наверное, потому что смотрел со стороны.

Елистрат не дал им ни переодеться, ни обсушиться.

— Бег «канава-холм»! Встали! Пошли!

Ученицы выстроились в колонну по одной, с промежутком в секунду побежали вперед. Первая внезапно нагибалась, упираясь руками в колени, следующие перепрыгивали, как у нас в школе через «козла». Упражнению еще есть название «чехарда», известное только из книг. Вроде, оно и есть. Кто теперь помнит.

Когда перед колонной возник бассейн, продолжилось то же самое, но в воде. Бег с препятствиями не кончался до конца поля, где разбились на пары, взвалили напарника на спину и побежали обратно. В центре бассейна поменялись ролями.