Люди сорок девятого (СИ)

- Будь я проклят...

Линдейл и Морган обернулись на голос. Глаза Джона Джуннайта были широко открыты от изумления. Он засмеялся и быстро пошел вперед, почти побежал, и остановился перед Огюстом заключив его в объятия.

- Гас Линдейл? - он почти кричал, - Не думал увидеть тебя живым. Потому и не искал! Слышал, тебя подстрелили...

- Было дело... - сквозь смех выдавил Огюст. - Неужели это ты, Джон!

Он обернулся к Линдейлу.

- Отец, это же мой приятель! - радостно воскликнул Гас, ткнув Джону в грудь пальцем. - Думал, он сгорел в том кукурузнике, а он здесь, живой!

- Вот так... - прошептал Морган удивленно, - Мог ты это себе представить?

Линдейл сумел лишь покачать головой

- Где ты пропадал? - спросил Джон Джуннайт.

- На ранчо вернулся, - отозвался Гас, - Люблю эту глушь. Ни телефона, ни телевизора, ни чертовых военных машин. Поездки в Денвер раз в неделю в лучшем случае, а зимой два, а то и три месяца никуда ни выбраться...

- Пошли, пройдемся, - сказал Джон Джуннайт, - Так о многом надо поговорить...

Огюст мгновенно подхватил под руку приятеля, и они пошли к лагерю, беседуя о прошлых временах. Остановившись у изгороди и глянув на стариков через плечо, Линдейл внезапно подумал, что приехать сюда было вовсе не плохой идеей. Кажется, теперь он начал понимать, что все это действительно было нужно...

- Да... - Морган сдвинул на затылок синее кепи. Джон покачал головой и перевел взгляд на Кармеллу и Тонни, которые о чем-то негромко говорили неподалеку.

- Кажется, они поладили. - спросил он. - Похожа на бабку?

Морган кивнул, в его глазах появилось страдание, и он закрыл их на мгновение, чтобы скрыть чувства, потом открыл и несколько минут глядел на свои руки, прежде чем заговорить.

- Жены нет, - вздохнул он, следя за внучкой и потомком бывшего врага, - Ал?...

- Тоже... - прошептал Джон с болью в голосе, - Мы остались. Только мы... Люди сорок девятого.

- Люди сорок девятого ... - эхом отозвался Морган. Наступила тишина, потом, глубоко вздохнув, Джуннайт заговорил снова:

- Как все в этом мире изменилось, а Джон? За каких-то несколько паршивых десятков лет. Сначала эти черно-белые картинки, потом цветные... Они снимают про нас кино теперь. Где-то в Калифорнии. Слышал, Уаетт Эрп консультант на съемках. Кто бы мог подумать?

- Он умер. - сказал Джон, глядя, как Тонни снимает куртку и стелет в тени под деревом, чтобы Кармелла могла сесть. - В двадцать девятом.

Он слишком хорошо знал своего внука, и до некоторой степени изучил женщин, чтобы заметить, как блестят их глаза, когда они смотрят друг на друга.

Морган задумчиво гладил ладонью раскаленный камень.

- Не знал. - отрывисто бросил он. - Внук таскал меня в кино. Сначала на "Дилижанс", потом на "Симаррон". Не знаю... Они считают, мы создали страну, и пытаются понять. Но как они могут, когда я сам не понимаю...

- Они пытаются, и это хорошо. - сказал Линдейл. - Главное, чтобы они помнили.

Он медленно поднялся, опираясь на подлокотники, с трудом сделал пару шагов и опустился на разогретые камни рядом с Морганом.

- Я тоже без этого - никуда, - сочувствующе заметил Джуннайт, извлекая на свет лежавшую под стеной трость.

- Как Депрессию-то пережил? - спросил Джон. - Я-то успел большинство своих вкладов спасти.

- Сколотил несколько тысяч на спекуляциях ценными бумагами, - ответил Морган, - но все потерял. Да и черт с ними. Легко досталось, легко рассталось. Черта с два я или кто из моей семьи из окна небоскреба бросаться будем, если ты на это намекаешь. Я уже говорил, что не бизнесмен. Впрочем, кое-что удалось наверстать.

Опустившись рядом на траву, Тонни взял руку Кармеллы в свои, он рассказывал что-то и девушка смеялась.

- Говорят, тут будет новый мемориал, который откроет сам Рузвельт. - сказал Морган, - Если только мы этого не пропустили.

- Ну, я особо не расстроюсь, - ответил Джон. Джуннайт засмеялся:

- Ты всегда будешь сепаратистом.

- Долго учил это слово? - парировал конфедерат.

- Года два, - отшутился Морган.

Закончив смеяться, Линдейл продолжил:

- На самом деле это не важно, - сказал он, - сколько монументов здесь откроют. Те храбрые люди, кто отдал здесь свои жизни ради того, чтобы эта нация могла жить, живые и мертвые, которые сражались здесь, уже освятили и восславили эту землю и сделали это гораздо успешнее нас - мы со своими ничтожными силами ничего не можем ни добавить, ни убавить.[23]

- Нe думал, что услышу слова янки из уст бунтовщика. - сказал Морган.

- Но ведь чертовски верные слова, не так ли? - сквозь кривую усмешку выдавил Джон, - Даже Безоговорочная Капитуляция иногда признавал свои ошибки.

Морган молча разглядывал собеседника, поглощенного своими мыслями.

- У меня есть для тебя кое-что. - внезапно спохватился Линдейл. Порывшись в кармане, он достал небольшой дагерротип, и протянул человеку, сидящему рядом. Взяв подарок правой рукой, Джуннайт левой залез в карман, неторопливо извлек очки, надел их и поглядел на пластинку металла в своих пальцах. Два размытых человека стояли, опершись на ствол пушки, синий и серый мундиры...

- Ты напечатал с... - спросил Морган, улыбаясь. Линдейл кивнул:

- Это тебе.

- Мы все еще маршируем... - с трудом по слогам прочитал Морган надпись внизу, - Да. Маршируем.

- Я знаю, - внезапно сказал Джон. - Зачем. Это должно было случиться однажды, чтобы мы встретились и поняли, что составляем одно целое. И чтобы никогда больше...

- Да, - кивнул Морган, складывая очки и убирая их в карман. - Никогда больше... Наверное.

- Один человек писал, - негромко сказал Линдейл, не торопясь снимая мундир, и кладя его на проросшую мхом каменную кладку. - что ему хотелось бы, чтобы сражения повторились где-то в Валгале, где после убитые и раненные в бою восстанут, чтобы занять место среди живых.

- Да ну тебя к черту с твоей латынью. - усмехнулся Морган, стягивая с себя темно синее сукно. - На вот, примерь. Этот цвет больше идет тебе.

Джонатан накинул на плечи синюю куртку, Морган подобрал и натянул на себя серую, немного узковатую для него, но в принципе - в самый раз. Они обменялись головными уборами, поглядели друг на друга и засмеялись вновь. Линдейл щелкнул пальцем по козырьку кепи, чуть приподняв его, Морган осторожно водрузил на голову шляпу цвета ореха. Летние солнце согревало им спины.

- Если они решат?... - сказал вопросительно Линдейл, кивая на юношу и девушку, увлеченных друг другом.

- Да, конечно, - кивнул Морган, - Мы не вправе им мешать.

Внезапно лицо Линдейла помрачнело.

- Читаешь газеты?

- Да, а что? - Морган слегка изменился в лице.

- Новости из Европы?

- Родина миссис Черрингтон... - от догадки у Моргана перехватило дыхание. - Думаешь, опять...

"Столько крови и боли. - подумал он, - Опять. Миссис Черрингтон была права, безумие заразно, когда обнищавшим людям предлагают силой взять что-то у других и направляют их злость, указывая врага. И всегда найдется некто, вроде Уилберна, который убедительно докажет им, что другие, непохожие на них, гораздо хуже, и у них есть право... Но все получат лишь новую боль..." Джонатан Линдейл задумчиво поглядел на безоблачное небо.

- Приближается новый шторм, - сказал он, нахмурившись, - Сильнее, чем прежде. Я его чувствую, и думаю, на этот раз не обойдет стороной.

Сонный воздух застыл, лишенный малейшего движения, навалившись на маленький городок в Пенсильвании, будто предвестник нависшей катастрофы.

- Но нам его не застать, - мрачно добавил Линдейл, глядя на безмолвно повисшие листья деревьев. - Придется им...

Он кивнул туда, где Энтони развлекал Кармеллу показывая нехитрые фокусы с монеткой.

- Думаешь, они?...

- Они справятся, - кивнул Морган. - Думаю, да.

Слабый ветерок коснулся их лиц, оживляя поникшие листья, вновь шуршавшие о чем-то своем.

- Эй, - раздался откуда-то сбоку громкий оклик. Они обернулись и увидели человека с кинокамерой.