Пришельцы

– Сказка замечательная, – похвалил Поспелов. – С детства люблю страшные сказки, особенно про богатырей и драконов. Значит, одну голову отрубишь две вырастают?

– Примерно так – две, три, четыре…

– Сказка ложь, да в ней намек. Добрым молодцам урок.

– А ты не тужи, добрый молодец. Иди да спать ложись. Дело-то само все и образуется.

– Спать, разумеется, с тобой?

– Нет, я сегодня не хочу, да и условия тут… антисанитарные. Иди к своей сучке.

Георгий похлопал по мешку – поднял пыль.

– Да, условия тут… Поди, еще и мыши скребутся? А когда скребутся, мне ни за что не уснуть.

– Не уснуть, когда кошки скребутся, – поправила она. – На душе.

– Вот, а ты меня спать посылаешь! Научи тогда, что делать, чтобы не скреблись кошки.

– Нет, погибай вместе со мной. Я тебя не отпущу.

– Какая зловредная девчонка. Просто собака на сене!

Она вдруг весело и откровенно рассмеялась, захлопала в ладоши.

– Угадал! Когда-то мне очень нравился этот спектакль. А от Дианы я была просто в восторге! Какая утонченная женщина, какой изобретательный ум. И очарование!.. Ты мне сделал приятное! Спасибо. Иногда ты мне нравишься, особенно если хочешь что-нибудь вытащить из меня и проявляешь наивную хитрость, играешь словами или… руками и губами. Я люблю грубых мужчин, а ты умеешь в такие минуты быть ласковым и грубым. И я немного забываюсь.

– Растаю от комплиментов!

– Честное слово, я научила бы тебя, как избавиться от бессонницы, но ты не примешь мой совет.

– Посоветуй, может и приму!

– Бесполезно… В начале успокоишься, но потом такие тебя кошки заскребут – застрелишься!

– О! Заинтриговала. Говори!

– Ладно, – она сама сейчас напоминала мягкую кошку. – Пока о катастрофе ничего не известно, доложи своему Цыгану, что агент Рем перевербована, давно работает на противника и ты взял ее с поличным во время передачи информации.

И тебе удалось расколоть предателя, который и сообщил, что на борту военнотранспортного самолета среди груза находится взрывное устройство с большим зарядом. Теперь уже можно: катастрофа произошла. Ты первый поднимешь тревогу и потому станешь первым, а не последним, то есть крайним. Сам избавишься от беды и спасешь начальника своего.

Он выслушал Машу с большим вниманием и неожиданно погладил ее руку.

– Резонно, Машенька. Ты умница… Но я должен, в таком случае, немедленно сдать тебя, переправить в Москву, и чтобы ни один волосок с твоей головы не упал.

– С волосками труднее, – заметила она. – Твоя эта сучка попортила мне прическу…

А в остальном – да. Разумеется, сдать.

– И ты думаешь, я смогу это сделать?

– Ну если не сможешь – не знаю, как и помочь тебе.

– Что-то я не понимаю: ты авантюристка или мазохистка?

– Ни то и ни другое, Георгий, – Маша взяла его руку и дотронулась ею до своей груди – ошутился твердый сосок. – Скорее, я нимфоманка… А вообще, я Диана, вскормленная волчицей.

– Любопытный образ, – оценил он. – Оригинальный… Только какая Диана? Героиня Лопе деВега или богиня охоты?

– Богиня охоты и трехдорог. И еще – олицетворение Луны. Люблю ее изменчивый, призрачный свет, очарование теней и скрытых страстей.

– И как же тебя сдавать, такую дуреху?

– Молча, стиснув зубы и думая о чем-нибудь приятном. Точно так же, как если бы ты закапывал человека живьем.

– Не смогу, – признался Георгий. – В самый последний момент рука не поднимется.

– Жаль.

– Жаль, что не смогу?

– Да нет, жаль, что ты слабый человек. И робкий, не уверенный в себе мужчина, – она продолжала ласкать себя его рукой. – Я вас всех презираю. Вы не способны уже ни к чему, пресные, рафинированные люди. И чувства у вас точно такие же. Вообще вы потеряли право на жизнь и обязаны освободить жизненное пространство для людей, сильных духом, для молодой, дерзкой и азартной нации. Я устала жить среди вас. Каждую минуту ощущаю, будто пачкаюсь в вашей слюне. Обтираюсь и снова пачкаюсь, потому что вы бесконечно пускаете пузыри, думая, что спасаете и храните духовность, благородство, честь. Какая честь, если нет силы и смелости гунна?.. Вы умерли! Вы скелеты…

– Кто это – вы? Или мы перешли на официальный-тон?

– Вы – это вы все. Вся эта никчемная страна, которая еще мнит себя государством.

И потому я – против вас.

– Тоже любопытный образ. Диана, вскормленная волчицей, перегрызает волчице горло. И строит свой Рим. Занимательный город, должно быть, похож на Содом или Гоморру. Жаль, не могу тебя сдать. Ты сейчас как писаная торба, а я – дурак.

– Ты не дурак, Георгий. Поэтому тобой заинтересовались, особенно после того, когда ты ушел от засады на болоте. Помнишь, когда я попросила с тобой экстренной встречи?

– Это незабываемо, Маша! А заинтересовался твой резидент?

– Разумеется! Просто пришел в восторг. Хотел сначала убрать, чтобы не мешал, а потом приказал… стеречь тебя от всяких случайностей.

– Значит, сначала ты заманила меня в ловушку, а потом охраняла?

– Но что делать? Такова наша служба, – наигранно вздохнула и смирилась Маша.

– И у твоего резидента не пропал интерес до сих пор, насколько я понял?

– Напротив, усилился. Если бы ты прекратил еще пускать слюни…

– Неужели я кажусь тебе интеллигентом?

– Какой вопрос? Ты и есть современный интеллигент в чистом виде, заключила она. – Самое мерзкое и отвратительное качество, искусственно привитое в этой стране мыслящим людям. Оно-то и уничтожило дух нации, оно сделало вас неспособными к сопротивлению. А мне очень хочется, чтобы ты уяснил наконец, что поистине святым можно стать, зарыв в землю врагов своих живыми, как это сделала княгиня Ольга. Вот это был дух! Вот тогда вы имели право на существование.

Поспелов встал, стряхнул с одежды мучную пыль, шагнул к двери.

– Я подумаю… И попробую!

– Не забывай, тебе надо поторопиться, чтобы не стать вместо святого крайним.

Увы, катастрофа уже произошла…

– Да-да! Я помню… Обязательно попробую. Только в любом случае сначала принесу теплую одежду и постель. Никогда не смогу спокойно смотреть на зябнущую женщину.

– Это голос мужа, – вслед проронила Маша. – Я этого не забуду.