Путешествие Гулливера на корабль скотоголовых (СИ)

Человек-сенбернар если бы умел краснеть, обязательно бы раскраснелся. Такой проницательно мощной была его речь. Вместо этого у него выступили шнурками слюни по краям рта, простите, пасти.

- Лучше бы вы бургеры улучшили, или придумали бы им более пристойное название. Например - подошва, очень бы подошло.

- Я не понимаю вашу иронию, мистер Гулливер. У них прекрасный вкус. Может быть, он просто непривычен для вас?

Я не нашелся, что ответить сенбернару. Не хотелось затевать спор на не стоящую того тему.

- Может быть. - Согласился я.

- А я бы хотел попасть в ваше время. Это такой кладезь для воображения! - Сенбернар мотнул головой, и слюни его разлетелись по сторонам.

- Боюсь, ваш внешний вид не смогли бы оценить по достоинству мои современники. - Я представил этого собакочеловека на улицах Лондона. В лучшем случае его смогли бы терпеть только в цирке.

- Ах да, древность! Я забыл, что когда-то Землю населяли только неопределившиеся. - Вздохнул он. - Ну, и ладно, всему свое время.

Я только собрался расспросить его подробнее об неопределившихся, как оказалось, что мы пришли. Сенбернар открыл дверь на палубу и мы очутились под теплым солнцем и голубым небом. Кроме декораций и полуголых девиц здесь снова все было точно таким же, как в тех местах, где я работал вчера. Руководила работой женщина, но одетая по мужски. Бесполая птичья голова, кажется это была иволга, усиливала ее бесполость еще сильнее. Если бы не две выпуклости, едва обозначавшие ее грудь, я бы точно принял ее за мужчину.

- Очень рада знакомству. - Прочирикала иволга.

- Взаимно. - Я пожал протянутую ладонь, отметив ее вялость.

- Вечером жду отчет. - Отрывисто, по-собачьи, произнес сенбернар. - Успеешь?

- Постараюсь.

- Не постараюсь, а успею.

- Хорошо. - Сенбернар услышал то, что хотел и ушел.

Все повторилось в точности с тем, что я делал вчера. Фальшивые улыбки, закатывания глаз от мнимого блаженства. Кажется, это меня утомляло сильнее всего. Так недолго было заболеть или получить психическое расстройство. Передо мной стояли красиво сервированные блюда совсем не содержащие мяса, и как я сам произносил вслух "на камеру", приготовленные без капли животного жира. Через несколько часов проговаривания в разных вариациях одних и тех же слов, я почувствовал, что готов попробовать, то, что сам рекламировал.

- Разрешите кусочек. - Спросил я у иволги.

- Не советую. Это все полито машинным маслом, чтобы красивее выглядеть.

- У нас, по выходным, на ярмарке, чтобы продать, торговцы отрезают кусочек на пробу. По мне, это самая честная реклама.

- Честная. - Иволга раскрыла клюв. Наверное, она беззвучно смеялась. - Честные у нас внизу посуду моют, и белье стирают. Честность, дорогой Гулливер, неликвидный товар. Как вы думаете, что быстрее купят люди, товар про который скажут, что он хорош, но в нем имеются какие-то изъяны, или совершенный товар? Вы бы что купили?

- Совершенный.

- Ну вот, вы сами ответили на свой вопрос.

- При условии, что он соответствует рекламе. Если меня обманут, я больше не куплю его.

- А представьте себе, что это сговор производителей и продавцов, и все обманывают. Что тогда?

- Такого не может быть. - Я усомнился, что в этом красивом мире, кто-то не дорожит репутацией честного человека.

Иволга опять разинула клюв.

- Не может, а так и есть. Мы выбираем не товар, а того, кто нам соврал правдоподобнее. Таковы правила, и вы сейчас тоже участвуете в этой игре. Мы продаем обман и покупаем обман и очень в этом преуспели.

- И что, все с эти согласны?

- Не все. Но у нас есть юристы.

- Не согласные, это неопределившиеся? - Догадался я.

- Не трудно догадаться. Они всегда пытаются жить вне правил. Так же, как и вы желают откусить прежде, чем купить. Не хотят покупать модное, хотят нужное. Едят брокколи с мясом, слушают старые песни, носят одну вещь по несколько лет и совершают еще много разных отвратительных вещей.

- И заправляют рубашку в брюки. - Подсказала девица с головой персидской кошки.

По ее интонации можно было догадаться, что отвратительнее этого ничего не может быть. Мне вдруг стало так скучно среди этих людей, что захотелось откупорить бутылку виски и выпить ее залпом. Я ведь сам заправлял рубашку в брюки, потому что чувствовал себя неряшливо, когда она была поверх них.

Как человек, привыкший быть хозяином данного обещания, я вытерпел рабочий день до конца. Меня выжали, как лимон. Я был пуст морально и физически. Как утолить моральный голод на этом корабле я не представлял, а вот избавиться от физического голода я знал как. Теперь у меня были красочные прямоугольнички, заменяющие деньги, и любой бармен обязан был принять их для оплаты.

Время была далеко за полдень. Солнце, видимое сквозь стеклянные крыши коридора, висело на половине пути к горизонту. Везде, где я проходил, было людно. Зоопарк странных людей с головами животных, гадов и птиц гомонил, как в каких-нибудь тропических джунглях. На меня часто обращали внимание и пытались сохранить картины со мной на свои устройства. Бесцеремонные пассажиры корабля отняли у меня много времени, прежде, чем я попал в бар.

За стойкой стоял человек-барсук. Тот это был барсук или другой, я не смог определить.

- Мне чего-нибудь с мясом и вина. - Я вынул карточку, которую мне предоставила компания, по производству спортивной одежды, и демонстративно постучал ее по стойке.

- Извините, мистер Гулливер, но у нас только легкие закуски. Могу налить вам вина и шоколад.

- Только не шоколад. Я хочу мяса.

Стоявшая рядом со мной козочка тряхнула ушами и отошла.

- Веганы не любят разговоры про мясо в их присутствии. - Шепотом сообщил бармен. - Мы уважаем их выбор.

- Давай вина и расскажи мне, где можно нормально поесть.

Вино приятно разошлось по желудку и еще больше усилило аппетит.

- Вниз, через две палубы. Там будет ресторан. Вы его сразу учуете по запаху, и по отсутствию веганов.

- Спасибо. - Поблагодарил я бармена. Мне он больше не казался наглым и насмешливым.

- Вы, я вижу, хотите стать хищником? - Спросил барсук.

- Вообще-то, мне хотелось бы остаться самим собой. - Ответил я.

Мне показалось, что барсучью морду бармена скривило от моего ответа. Мне было все равно, вино создало приятный настрой, а ожидание сочного куска мяса отодвинуло на дальний план любые чужие проявления эмоций.

Спустившись вниз на две палубы, я почувствовал смесь запахов жареного мяса и острых приправ. Это было именно то, что я желал. Публика в округе на самом деле была хищной. Тигры, львы, медведи, волки, собаки, и даже гиены. Многие были одеты представительно, в костюмы, но многие носили очень свободный стиль, шорты, как у солдат в Ост-Индии и свободные рубахи пестрой расцветки.

Я занял столик. Ко мне сразу подскочила молодая лань. Протянула листок меню и попросила подождать пять минут. Я был готов ткнуть в первую попавшуюся строчку, но пришлось подождать. Из всех блюд, название которых мне были незнакомы из-за явного французского происхождения, я выбрал единственное знакомое, говяжий стейк.

Через долгих двадцать минут мне принесли горячий кусок хорошего сочного говяжьего стейка, с причудливо нанесенным на него рисунком из темного соуса. В мое время стейк в дополнительном оформлении не нуждался, являясь самодостаточным, как внешне, так и по содержанию. Однако, тут я просто брюзжал. Соус не портил вид и вкус хорошего мяса. На апперитив подали какой-то пряный напиток. Я пригубил его, но сильный запах оттолкнул. Мне не надо было усиливать аппетит.

Из ресторана я выбрался в более благодушном расположении духа, чем пребывал большую половину дня. Солнце почти ушло за горизонт. Публика на корабле стала еще шумнее и пестрее. Я решил выйти на свежий воздух, ощутить соленый морской ветер и полюбоваться закатом.

- О, мистер Гулливер, я на вас подписана! - Прощебетала пташка с крепкой девичьей фигурой и головой канарейки.