Возвращение зубра

Я наблюдал у зубров ЦЗП три способа мечения территории: нанесение на предметы или землю секрета различных кожных желез при чесании соответствующими частями тела; уринация с последующим разбрасыванием земли передними копытами; создание точков — сочетание выбитых копытами участков земли и деревьев, на которых обдирают рогами кору.

Основное маркирующее значение имеет своеобразный мускусный запах зубров, который остается на поверхности предметов при трении о них шеей, грудью, лбом, окологлазничной областью морды, а также подбородком и животом. Наличие такого запаха, высокая интенсивность его выделения, особенно у быков, всегда отмечались исследователями аборигенных зубров. Как пишет Г. Карцов, этот запах очень силен у самцов в конце июля — в августе, то есть в период гона, а также в сырую погоду или сильную жару. При ровном несильном ветре он ощущался даже в полутора сотнях метров от источавших его зверей. Зубровое молоко также «отдавало» мускусом, а мясо животных, добытых в это время, было несъедобным. Известно замечание Я. Ф. Далматова о том, что этот запах выделяют железы, находящиеся между мозговой плеврой и теменной костью. Но современные морфологические исследования показали, что у зубров отсутствуют специфические кожные железы, вырабатывающие маркирующий секрет. Что это? Результат их деградации у потомков, прошедших всеразрушающее горнило неволи? В этой связи немаловажно то, что у современных зубров в Центральном зубровом питомнике я не отмечал столь интенсивного выделения мускусного запаха, приводившего в изумление старых исследователей.

Но зубры могут метить предметы и землю не только мускусом. Я неоднократно наблюдал, как самец, подходя, например, к только что упавшей на его территории осине, начинал тереться о ее комель щекой, иногда прикасаясь окологлазничной областью к выступающим концам корней; при этом движения были плавными, чтобы не ранить глаз. Зубр наносил метку секретом подглазничной железы.

Более резкими движениями животные втирают в кору деревьев секрет желез, расположенных в области лба. Это сочетается с ударами рогов. Если следовать Я. Ф. Далматову, то именно таким образом дикие беловежские зубры втирали мускусный секрет. Тем же веществом может проводиться мечение в момент взрыхления почвы рогами и разметания ее бородой.

Вторая форма мечения территории — это разбрасывание земли, смоченной мочой. Зубр делает несколько энергичных копательных движений либо одной, либо двумя передними ногами и одновременно с этим уринирует. Комья грунта летят из-под копыт на несколько метров, а так как с каждым броском бык пятится назад, то площадь, покрываемая разбрасываемой землей, становится еще большей.

Своеобразной модификацией маркировки территории мочой может быть следующий способ: зубр уринирует в купалку, валяется в ней, а затем встает и, почесываясь о соседние стволы деревьев, оставляет на их поверхности свой специфический запах. Если считать такую форму мечения реальной, а так полагают некоторые исследователи зубров, то роль в этом каких-либо кожных желез, расположенных на шее и груди, не обязательна. Как указывают многие зоологи, копытные с неразвитыми железами на голове, например канны, имеют особый ритуал вымазывания волос на лбу мочой, смешанной с грязью. В последующем такой «кистью» наносится пахучая метка на окружающие предметы. Данный способ маркирования территории специальным «составом» из мочи и грязи характерен для маралов.

Таким образом, зубры-самцы имеют многие повадки, свойственные территориальным копытным животным: это и ритуал поддержания пограничных точков, и активная охрана границ территории, по крайней мере в питомниках, и развитое стремление к освоению новых районов. Однако в дошедших до нас литературных источниках о жизни зубров в прошлом я не нашел никакой информации, которая бы описывала территориальное поведение истребленных предков. Этому есть несколько объяснений. Первое: дикие зубры не имели повадок, необходимых для охраны индивидуальных участков. В таком случае следует признать, что у них были слабо развиты и соответствующие ритуалы мечения. Если это так, то описанные выше приемы характерны только для зверей, содержащихся в условиях неволи. А это скорее всего не так. Второе объяснение: фрагментарность и неточность исследований прошлого. Это наиболее вероятная причина, ибо трудно поверить в то, что поведение зубров всего лишь за сотню лет претерпело такие разительные изменения под влиянием условий неволи.

Мне думается, что быки и в далеком прошлом были территориальными животными. Вот почему взрослые звери восьми лет и старше вели одиночный образ жизни, изредка объединяясь в пары или тройки, вероятно, в силу личной привязанности. К маточным стадам они подходили лишь в период гона. Молодые же бычки, изгнанные из своих стад, объединялись в самцовые группы. Так как в период гона вместе с зубрицами держатся обычно один, реже два самца, то можно предположить, что объединение половозрелых быков и маточных стад должно происходить в пределах индивидуальных участков именно этих самцов. Так как взрослые быки большую часть года проводят вне стада зубриц, то трудно ожидать тесных внутригрупповых связей между полами. В данной ситуации роль самца сводится, видимо, к охране избранного им стада от посягательств других быков, но, опять-таки, в очень короткий период года. В остальное время стадо зубриц управляется по своим законам.

Но содержащиеся в питомниках зубры вынуждены постоянно находиться вместе на ограниченной территории загона. Следовательно, самцы, хотят они того или нет, участвуют в жизни всего маточного стада. В чем же проявляется это участие? В первую очередь бросается в глаза роль быка как стража порядка при возникновении конфликтов между зубрицами. Если стычки перерастают в яростную драку, то бык, до этого внимательно следивший за ходом разворачивающихся событий, хрюкнув и подняв в возбуждении хвост, быстро, иной раз бегом вклинивается между дерущимися и разъединяет их. Этих действий бывает достаточно для прекращения драки, но иногда возбужденные коровы пытаются обойти быка и снова сцепиться. В таких случаях он применяет силу, причем не останавливается перед тем, чтобы поддеть рогом ту или иную из соперниц, разгоняет их либо уводит в сторону одну из них, демонстрируя некоторые элементы ухаживания.

Примиряющая роль быка имеет некоторый биологический смысл, ибо снижает агрессивность взаимоотношений зубриц как между членами стада, так и с вновь прибывающими животными. В первые минуты появления новой самки в стаде самец не обращает на нее внимания, но как только драка принимает угрожающий характер, он вступается за преследуемую особь и защищает ее от нападения хозяек. Иногда благосклонность самца во время гона стимулирует некоторых зубриц к нападению на более высокоранговых членов стада, о чем упоминалось ранее. Он сам невольно помогает своей избраннице, ибо, стремясь предотвратить конфликт, порой грубовато отгоняет атакованную ею особь. Пока трудно более определенно оценить подобное поведение быков: является ли оно естественным, характерным для вида, либо такие взаимоотношения полов есть результат совместного их содержания в питомниках. Это предмет будущих углубленных исследований роли самцов в зубровых стадах.

Последнее предупреждение

Пришелец спешил, но по пути все же успевал обследовать тропу, верно определяя направление, по которому ушло стадо. Ничто не могло отвлечь от преследования этого рыжего великана: ни наступающий сумрак, ни мрачные силуэты деревьев, ни обволакивающая сырость лесных низин. Но вдруг в ноздри зверя ударил острый запах Хозяина. Как-будто перед ним выросла стена — настолько неожиданным и сильным было предупреждение о том, что Пришелец забрел в чужие владения. Мимолетное замешательство сменилось приступом ярости. Глубоко вдохнув воздух, насыщенный ненавистным запахом, Пришелец набросился на молодую иву, стоящую рядом. Несколько могучих ударов рогами — и ствол не выдержал. Стоя над поверженным деревом, бык хрипло заурчал и, вытянув морду, зафлемовал. Эта победа, хотя и ничтожная, придала ему уверенность, и Пришелец решительно двинулся по следу семьи зубриц, зная, что ею уже овладел другой самец.