Оцеола, вождь семинолов(изд.1991)

– Послушай, Джек,– сказал я,– когда я буду уезжать, всегда оставайся дома и наблюдай за теми, кто приедет. Как только появится Ринггольд, немедленно скачи за мной.

– Хорошо, масса Джордж. Не беспокойтесь, домчусь стрелой! Как зигзаг молнии, смазанный салом!

И, дав такое обещание, негр удалился.

* * * * * * * * * * * * * * * * * * *

Несмотря на свою недоверчивость, я не мог пренебречь сообщением негра. В нем, несомненно, была какая-то доля истины. Негр был весьма преданный слуга и вряд ли обманул бы меня. И он слишком проницателен, чтобы его самого можно было обмануть.

Виола имела возможность наблюдать за всем, что происходило в нашей семье. Что же могло заставить ее выдумать подобную историю?Сам Джек видел Ринггольда у нас в доме,а мне об этом никто не говорил. Что же делать? Теперь у Виргинии оказалось сразу три поклонника:индейский вождь, Галлахер и Аренс Ринггольд! Неужели она кокетничает со всеми без разбора? Неужели она имеет виды на Ринггольда?Нет, это невозможно!Я готов был допустить любовь к солдату,романтическое увлечение храбрым и красивым вождем,но Аренс Ринггольд, пискливый, напыщенный сноб¹, у которого не было никаких иных достоинств, кроме богатства,– неужели это возможно? Конечно, тут не обошлось без влияния матери.Но мне никогда не приходило в голову, чтобы Виргиния могла уступить. А если Виола говорила правду, то Виргиния уступила или готова уступить! «Ах, матушка, матушка! Ты и не догадываешься, кого хочешь ввести в свой дом и любить, как родного сына!»

[¹Сноб – прозвище людей,которые раболепствуют перед высшими,презирают низших и слепо преклоняются перед всем модным.]

Глава LVIII

СТАРЫЙ ХИКМЭН

На следующее утро я, как обычно, отправился в лагерь добровольцев. На этот раз Галлахер поехал со мной,так как нужно было привести отряд к присяге¹, и наше присутствие было совершенно необходимо.

В отряде собралась довольно приятная компания, хотя он производил более внушительное впечатление своим количеством, нежели внешним видом. Отряд был конный,но так как каждый экипировался как мог,то оружие и лошади у всех были разные. Почти у всех имелись винтовки, но у некоторых еще сохранились старинные фамильные мушкеты– память о войнах времен американской революции. У иных были простые охотничьи двустволки.Заряженные тяжелой дробью, они, конечно, не могли представлять собой грозное оружие в схватках с индейцами. Были и пистолеты всех видов,начиная от огромных,оправленных в медь, до маленьких карманных– одноствольных и двуствольных. Револьверов ни у кого не было, так как знаменитые кольты² еще не появились в пограничных с индейской резервацией районах.

[¹В Соединенных Штатах Америки отряды добровольцев формируются самостоятельно.Когда состав отряда укомплектован и офицеры избраны, правительство должно дать согласие принять отряд на военную службу.Тогда офицеры и солдаты приносят присягу служить в течение определенного времени на точно таких же условиях, как и регулярные войска.]

[²Впервые револьвером Кольта был вооружен полк техасских стрелков.Первым испытанием кольта в военных действиях явилась стычка с партизанским отрядом (герилья) падре Харанта. 125 герильясов были выведены из строя этим эффективным оружием примерно в течение 15 минут. (Примеч.автора.)]

У каждого добровольца был нож,обычно большой, с широким острым лезвием, вроде тех,какие носят мясники.У иных были кинжалы со старинными орнаментами. У многих за поясом торчали небольшие секиры, наподобие индейских томагавков. Эти секиры могли сослужить владельцу двойную службу: прорубить дорогу в лесу или раскроить врагу череп.

Амуниция состояла из мешочков с порохом, патронташей с пулями и дробью. Короче говоря, это было обычное боевое снаряжение жителя пограничной местности или охотника-любителя, мирно охотившегося за оленями.

Кавалерия нашего отряда была столь же разнообразна, как оружие и снаряжение.

Здесь были и высокие костлявые клячи,и коренастые верховые лошадки, пригодные для дальних поездок,и крепкие,выносливые туземные кони андалузской породы¹, и худые, заезженные кобылы, верхом на которых ехал какой-нибудь оборванный скваттер, бок о бок с великолепным арабским боевым конем – мечтой лихих юнцов, плантаторских сынков, которые любили гордо красоваться на этих замечательных скакунах. Многие были верхом на мулах. Американские и испанские мулы, привыкшие к седлу, хотя и не могут сравниться с конями в атаке, но могут смело потягаться с ними в военном походе против индейцев. В зарослях, в непроходимых лесных дебрях, где земля представляет собой болото или завалена рухнувшими стволами и буреломом и устлана сплетающимися и извивающимися растениями-паразитами, мул легко прокладывает себе путь там, где лошадь на каждом шагу спотыкается или проваливается в трясину. Многие опытные охотники, преследуя зверя, предпочитают мула породистому арабскому скакуну.

[¹Лошади впервые были привезены во Флориду испанцами; отсюда возникло название этой породы. (Примеч. автора.)]

Не менее пестрым было и обмундирование отряда. Офицеры были полностью или частично все же облачены в военную форму,а солдаты одеты как попало: красные, синие и зеленые шерстяные куртки,грубошерстные свитеры, серые и коричневые; красные фланелевые рубашки, коричневые, белые, желтые полотняные или нанковые пиджаки.У некоторых пиджаки были даже небесно-голубого цвета! Охотничьи куртки из выделанной оленьей кожи,такие же мокасины и гетры, высокие и низкие сапоги из лошадиной кожи или шкуры аллигатора– короче говоря,все виды обуви, которую носят в Штатах. Головные уборы были также разнообразны и фантастичны. Высоких и твердых касок и кепи не встречалось, зато было много фуражек и шляп из шерсти и войлока, а также шляп, сделанных из соломы и пальмовых листьев, с широкими полями, обтрепанных и надвинутых на самый лоб. На некоторых были форменные фуражки из синего сукна. Только они и придавали военный вид их владельцу.

Но было нечто общее у всех добровольцев этого отряда– это неукротимая жажда схватки с противником,желание помериться силами с ненавистными дикарями, которые устраивали такие бесчинства во всей стране. «Когда же нас поведут в бой?»– вот вопрос, который постоянно задавали добровольцы.

Старый Хикмэн оказался весьма деятельным.Благодаря своему возрасту и опыту он получил звание сержанта,единодушно присужденное ему на выборах. Мне пришлось несколько раз разговаривать с ним.Охотник за аллигаторами по-прежнему оставался моим верным другом и был очень предан всей нашей семье. В этот день он еще раз доказал свою преданность, начав со мной разговор, которого я никак от него не ожидал.

– Пусть индейцы скальпируют меня,лейтенант,– сказал он, – но я даже и мысли не допускаю о том, что этот осел женится на вашей сестре.

– Кто женится? – спросил я с удивлением, полагая,что старик имеет в виду Галлахера.

– Да тот, что постоянно шляется к вам.Эта тварь, проклятый хорек – Аренс Ринггольд!

– А, вот вы о ком! Разве об этом идут разговоры?

– Да во всей округе только об этом и толкуют.Черт меня побери,Джордж Рэндольф, если бы я это ему позволил!Ваша сестра– милая девушка, самая что ни на есть красавица в наших краях,и отдать ее замуж за такого мерзкого негодяя, как он!..Да я и слышать об этом не хочу, несмотря на все его доллары! Запомните мои слова, Джордж:он сделает бедняжку несчастной на всю жизнь. Это уж как пить дать, черт бы его побрал!

– Я очень благодарен вам за совет,Хикмэн,только я думаю, что ваши опасения напрасны. Ничего из этого не выйдет.

– Ну, а почему же все кругом только об этом и болтают? Не будь я старым другом вашего отца,я не позволил бы себе такую вольность. Но я был его другом, а теперь я ваш друг и потому решил поговорить с вами.Мы все кричим тут об индейцах и называем их ворами. Да во всей Флориде, среди всех индейских племен не найти таких воров и мошенников,как Ринггольды! И отец такой был, и сын,и вся ихняя проклятая порода.Старик убрался отсюда, а куда попал, неизвестно.Наверно,дьявол держит его в лапах, и думаю, что будет держать долго за все те пакости, которые он творил с людьми на этом свете. Ему сторицей отплатится и за то,как он обращался с бедными метисами, что живут по ту сторону реки.