Тайна священного колодца

Борис Чичков.

Тайна священного колодца

Повесть о древних индейцах майя и их сокровищах

ВМЕСТО ПРОЛОГА

Второй день мы едем к далекому и таинственному Юкатану. Монотонно гудит мотор. Дорога серой шуршащей лентой бежит под колесами автомобиля. Остались позади перевалы Центральной Мексики с красивыми заснеженными вершинами. Некоторое время дорога пролегала вдоль морского берега, а потом начались джунгли. Они подступают к самой обочине дороги и, кажется, хотят поглотить асфальт.

Но серая лента убегает вперед. Она проносит нас через тропические болота, где торчат из воды засохшие и обожженные солнцем деревья, где высоко в небе, распластав крылья, вьются в поисках падали черные сопилото.

Иногда на асфальте попадаются раздавленные кобры. Наверное, рядом с дорогой в зеленой болотной жиже плавают они, чуть приподнимая свои плоские змеиные головы и разглядывая мчащиеся машины.

И снова тропический лес. Высокие деревья переплетены лианами. С разных сторон слышатся крики птиц, обезьян, рев зверей. Кажется, выйди из машины, шагни с дороги — и путь назад будет отрезан.

Трудно представить, что в этих диких местах когда-то, много веков назад, родилась высокая цивилизация индейцев майя. Каменными топорами индейцы вырубали гигантские деревья, расчищали землю для посева маиса, для строительства городов. И города, построенные ими пятнадцать, семнадцать веков назад, сохранились до наших дней. Ни ураганы, ни тропические ливни не смогли разрушить их.

Семнадцать веков! Я еще раз повторяю: «Семнадцать веков!» — и ловлю себя на том, что не ощущаю меры этого времени. Я представляю семнадцатый век, семнадцатый год, семнадцать лет тому назад. Но семнадцать веков…

Хочется усомниться… Однако десятки городов, построенные руками индейцев майя, стоят в джунглях до сих пор. Стоит в своей красоте город Паленке. В центре города удивительный храм Солнца с причудливым каменным узором на крыше, Большой дворец с высокой башней. На каменных стенах дворца высечены нефритовыми резцами барельефы: воины с копьями в руках, сановники в головных уборах из перьев птиц.

Неподалеку от Паленке находится другой город индейцев майя — Бонампак. На внутренних стенах одного из дворцов сохранилась красочная роспись: процессия роскошно одетых жрецов и вождей, сопровождаемая воинами и слугами; битва с вражескими армиями; праздник, в котором участвуют танцоры в разноцветных нарядах.

И еще города: Ушмаль, Майяпан… И еще сказочные храмы и дворцы. Ко многим из них, пробиваясь сквозь джунгли, ведут лишь пешеходные тропы.

Мы едем на северо-восток, к великой столице индейцев майя Чичен-Ице.

Чем ближе Чичен-Ица, тем плотнее становится поток автомобилей. В древний город едет много людей: иностранцы и мексиканцы. Едут целыми семьями. Из окошек автомобилей выглядывают детские головки…

А дорога становится уже. Машины идут медленнее. Каждый холм и пригорок у дороги кажется преисполненным огромного смысла: может, в прошлом это был дворец знатного воина, может, пирамида, еще не открытая учеными.

Наконец за поворотом открывается Чичен-Ица. На главной площади — ступенчатая пирамида Кукулькана с ровной площадкой наверху, где стоит храм. На фоне голубого неба со взбитыми облаками пирамида стоит как-то очень естественно и спокойно. Кажется, будто ты уже видел ее, будто она твоя старая знакомая… Другой она тебе и не представлялась.

Она не подавляет своим величием. Скорее она приподнимает тебя и отрешает от всего, что час назад волновало…

Ко мне подходит мексиканец и предлагает свои услуги. У него чуть раскосые глаза, волосы черные как смоль, кожа с бронзовым отливом. Как похоже его лицо на те, что я видел высеченными на каменных стенах дворцов в Паленке и Ушмале!

— Меня зовут Исидро, — представляется мексиканец. — Если угодно, мы сначала поднимемся на пирамиду Кукулькана.

Мы шагаем вверх по каменным ступеням. Ступень узка, сантиметров пятнадцать, не больше. Лестница почти отвесна. Страшно взглянуть назад.

На каждой стороне пирамиды — 91 ступень. Если сложить число ступеней, выйдет 364 — равное числу дней в году.

Отсюда, с высоты пирамиды, раскрывается весь древний город Чичен-Ица. Вдалеке круглая башня обсерватории. Когда-то там ученые древности наблюдали за движением Солнца и Венеры, определяли по звездам время сбора и посева маиса.

Хорошо виден храм с тысячью колонн, который называют храмом Воинов. На его вершине — высеченный из камня бог Чак-Мол. Он полулежит, голова его резко повернута, в руках он держит блюдо, на котором разжигали жертвенный огонь.

Я делаю первый шаг вниз по ступеням пирамиды. У меня захватывает дух. Хочется повернуться лицом к ступеням и трусливо спускаться на четвереньках. Но я вижу, как мой проводник идет, твердо ступая и спокойно глядя перед собой. Я пытаюсь идти, как он. И вдруг неожиданно для себя ощущаю прелесть этой страшной ходьбы, ее таинство. Ты не видишь лестницы перед собой, и создается впечатление, что ты идешь с неба, идешь по воздуху. С каждым шагом ближе зеленая, коротко подстриженная лужайка…

Я еще раз смотрю на пирамиду, которая вознесла меня, испугала и обрадовала…

Мы шагаем по дороге к Священному колодцу. Проводник вдруг останавливается и раскуривает трубку.

— Прежде чем идти к колодцу, сеньор, — говорит Исидро, — давайте присядем.

Мы садимся на квадратный тесаный камень, давно вросший в землю. Исидро курит трубку и молчит. Молчу и я, перебирая в памяти удивительную историю Священного колодца, без чего нельзя представить жизнь древних индейцев Чичен-Ицы.

НАРЕЧЕННАЯ БОГУ

Это было в месяц Кайяб, когда обычно начинается период дождей. Уже давно индейцы подготовили землю для посева, отобрали лучшие зерна маиса. А дождя все не было. Земля была сухая, как пепел.

С рассветом индейцы приходили сюда, к пирамиде Кукулькана, приносили жаровни с углями и жгли священный копаль. Дымок вился над жаровней, распространяя благовоние. Индейцы сидели на корточках вокруг жаровни и смотрели на восток, откуда надвигался свет нового дня. Этот свет был для них таинственным: им казалось, что черный бог ночи покидает землю и звезды уходят вслед за ним, потому что они его стражи. А на землю приходит другой — светлый бог дня.

Индейцы пристально смотрели на яркую полоску, которая занималась на востоке. Может быть, там промелькнет фигура светлого бога, может, удастся увидеть его лицо. Хмурое оно сегодня или радостное?

А свет становился все ярче. И наконец, показывалось солнце. Будто настороженный огненный глаз, оно выглядывало из-за края земли. «Берегитесь, люди! — словно предупреждало оно. — Я могу сжечь все на земле!»

Покрепче прижимались друг к другу индейцы и смотрели на небо. Оно было голубое, без единого облачка. «Значит, бог дождя разгневан на нас! Значит, солнце, как и вчера, будет сжигать землю».

Индейцы чувствовали себя песчинками в этой огромной вселенной, где такое большое небо, бескрайняя земля, где такое яркое солнце и такая далекая луна. Все для них было полно таинственного смысла: смена ночи и дня, дождь и гром, рождение ребенка и сама смерть. «Мы во власти богов, — думали индейцы, — а с ними могут общаться только Верховный правитель — Халач-виник — и жрецы».

Взгляды индейцев были прикованы к храму, который высился на огромной ступенчатой пирамиде. Там заседают Халач-виник и жрецы. Они говорят с богами. Они узнают, за что разгневан на людей бог дождя Юм-Чак и какие дары люди должны преподнести ему, чтобы землю оросил дождь.

Халач-виник сидел на циновке из шкуры ягуара. Его лицо было ярко раскрашено красной, черной и голубой красками. Длинные волосы перехвачены на затылке красной лентой. Голову, как корона, украшал наряд из драгоценных перьев. Плечи Верховного правителя покрывала дорогая накидка.

Халач-виник поднимал руки, перехваченные браслетами из нефритовых камней. Он закрывал глаза, и губы его что-то шептали… Рядом с ним в раскрытой каменной пасти ягуара пламенели угли. Жрецы подбрасывали на угли священный копаль, и благовонный дымок поднимался вверх. Он должен был донести молитвы Халач-виника до самого бога.