Фонтаны на горизонте

Запретить ему пить! — сказал кто-то.

У него в каюте горилки на два года припасено, — закончил Журба. — Если ж я буду устанавливать с ним контакт, то в дальнейшем сгорю от белой горячки. Конечно, можно поговорить с ним по-своему, да подданства он иностранного, конфликт может быть... — Журба, провожаемый взглядами и улыбками моряков, вернулся на свое место.

Степанов сказал:

Волнение товарища Журбы понятно. Но он рисует слишком мрачную картину. Гарпунер Андерсен, я думаю, нуждается в нашем влиянии...

Факт, — прогудел Журба.

После собрания Степанов и Северов задержали Можуру и Курилова.

Ты владеешь немецким языком? — спросил Степанов Курилова.

Нет! — удивился вопросу Леонтий.

Ваш гарпунер Отто Грауль не говорит по-английски, — сказал Степанов. — А сработаться с ним особенно необходимо. Он рекомендован нам как крупнейший специалист, теоретик гарпунерского дела. Если это так, он может во многом помочь нам.

Кто у нас еще владеет иностранным языком? — поинтересовался Северов.

Орлов знает немного норвежский и английский, Шубин — английский. А вот Илья Петрович подкачал, — улыбнулся Степанов.

Подкачал? — рассердился Можура. — Нет, я так считаю: кому надо со мной говорить, пусть по-русски разговаривает.

Я вот сел за учебники, — сказал Северов. — Немецкий подзубрю, глядишь, и Маркса в подлиннике прочту.

Можура покрутил ус.

Не буду я иностранный язык учить. Вот он за меня еще один выучит, — и Можура кивнул в сторону Курилова.

А ты согласен? — живо повернувшись к Леонтию, спросил Степанов.

Матрос должен всегда выручать своего капитана, — пошутил Леонтий, не придавая большого значения этому разговору.

Так и запишем. — сказал Степанов.

ГЛАВА ЧЕТВЕРТАЯ

1

Журба потерял покой: после партийного собрания прошло два дня. а Степанов ничем еще не помог ему. Андерсен пил в одиночку, не вылезая из каюты. Когда Журба входил к нему, Андерсен, стараясь его разглядеть, долго мигал белесыми ресницами, таращил голубые выцветшие глаза и, наконец, узнавал боцмана. Хрипло, мало понятно говорил:

Май дарлннг... плиз дринк шнапс. Гуд бай!

Эх. гарпунер, гарпунер! — качал головой Журба. — Нет у меня над тобой власти. — шелковым бы ты стал у меня. Смотри, как опухла твоя морда. Тьфу! Чистый

бульдог...

Андерсен протягивал ему наполненный стакан. Журба гневно отвергал. Гарпунер не обижался, выпивал сам, показывая жестом, что он пьет за здоровье боцмана.

— Золото получаешь, а сам... — Журба в сердцах хлопал дверью и уходил.

...«Труд», на котором Журба служил боцманом, сверкал чистотой. Все матросы ходили опрятные, в чистой одежде. Эта страсть к порядку была и у Орлова. Пожалуй, на других судах не было такого крепкого единства боцмана и капитана, как на этом маленьком китобойце.

И вот впервые Орлов рассердился на боцмана: он был недоволен выступлением Журбы на совещании в клубе базы. Орлову казалось, что боцман слишком разоткровенничался. Но поскольку Орлов не был коммунистом, он не считал себя вправе в этом случае делать замечания боцману.

На третий день утром на китобоец поднялся Степанов.

— Познакомь меня с Андерсеном, — попросил он Журбу.

Боцман, обрадовавшись приходу помполита, охотно повел его в каюту гарпунера. Михаил Михайлович остановился на пороге каюты, посмотрел на пьяного Андерсена и сказал Журбе:

Прикажи двум, нет — четырем матросам вытащить его отсюда, поставить на палубе под холодный душ, а затем напоить черным кофе.

Есть! — ухмыльнулся Журба, довольный, что может отвести душу.

Степанов ушел к Орлову. К удивлению моряков, Андерсен без сопротивления дал себя раздеть. Так же покорно принял он и окатывание забортной водой. Как видно, к подобным процедурам гарпунер привык. Пока его протрезвляли, Степанов разговаривал с Орловым.

- Почему вы не побеседовали с Андерсеном?

- В таком состоянии он ничего не способен понимать, — ответил Орлов. Лицо у капитана было холодное, говорил он сдержанно.

- Вы хозяин судна, — наступал на него Степанов.

- По договору гарпунер мне не подчиняется, — напомнил Орлов. — Я очень хорошо помню то, что говорил товарищ Дукин в тресте.

Формально Орлов был прав, но в голосе его почему-то прозвучали нотки неуверенности. Это понравилось Степанову. «Значит, Орлов понимает нелепость положения», — подумал помполит, которого все больше интересовал этот молодой капитан. Помполиту уже было известно, что Орлов зарекомендовал себя умелым моряком и хорошим начальником, но все еще был недоволен своей судьбой, забросившей его на какой-то китобоец.

— Однако в договоре ничего не сказано, что гарпунер может вести себя так, как ведет себя этот пьяница Андерсен, — в тон Орлову ответил Степанов.

Открылась дверь. Вошел довольный Журба. Он весело доложил:

- Господин Андерсен сейчас явится!

- Вот и прекрасно, — сказал Степанов.

В каюту вошел Андерсен с видом человека, заранее на все согласного. Он разочарованно посмотрел на пустой стол и спросил, обращаясь к Орлову:

- Капитан хочет со мной говорить?

- Вы понимаете по-английски? — придвинулся к нему Степанов.

- Да, — кивнул Андерсен.

- Отлично! — Степанов протянул Андерсену папиросы. Гарпунер закурил, неумело держа в толстых пальцах непривычный для него картонный мундштук.

- Когда у вас бывает перерыв в этом занятии? — Степанов выразительным жестом показал нa стакан.

- О! Это зависит от китов! — заплывшее от попоек лицо Андерсена осклабилось.

- Не понимаю, поясните, — в голосе Степанова прозвучали строгие нотки.

- Когда начинается охота, я не пью. — Гарпунер грузно сел на диван, его влажные волосы хранили следы гребенки, опухшее лицо расплылось в улыбке. — Русские могут не беспокоиться. Я дал слово, когда подписывал договор, и пусть теперь будут уверены, что Андерсен их не подведет.

- Вы знаете Отто Грауля? — спросил Михаил Михайлович.

- Хороший гарпунер, — с уважением произнес Андерсен. — Один сезон я охотился с ним в море Росса. Гордый. Но меня это не интересует. Он аристократ без монокля!

Довольный своим ответом, Андерсен захрипел; это, очевидно, должно было выражать смех.

— У меня больше нет вопросов к гарпунеру, — сказал помполит капитану и протянул руку Андерсену: — Мы верим вам, господин Андерсен.

Орлов отпустил гарпунера. В дверях Андерсен задержался:

- Может, господа выпьют с гарпунером по бокалу за предстоящую удачную охоту?

— После первого кита, убитого в наших водах, — ответил Степанов.

- Оллраит! — кивнул Андерсен и вышел.

- Пусть пьет, пока ему не надоест, — сказал помполит — Свой договор он выполнит.

Михаил Михайлович поднялся:

— Пойду к команде.

Взгляд Степанова остановился на книжной полке над письменным столом. Помполит прочитал на корешках: Джозеф Конрад, Стефан Цвейг, Стивенсон...

Подбор книг говорил об определенной склонности и вкусах владельца, но Степанов не подал виду, что это его заинтересовало, и вышел.

В кубрике моряки забивали «козла», яростно стуча костяшками домино. Один из матросов сидел с привязанной мочальной бородой, держа в зубах капустный лист.

При виде Степанова он сорвал бороду и хотел уже закинуть ее, но помполит его остановил:

- Козел?

- Козел, — весело ответили за проигравшего все игроки.

- Тогда сиди, как сидел, — сказал Степанов. — Примете меня в игру, товарищи?

Через минуту он с таким же увлечением стучал костяшками. Играл Степанов мастерски. Посмеиваясь, он выводил из игры моряков. Когда и последний противник был повержен, помполит достал портсигар. Угощая моряков, он спросил:

— Доводилось кому бить китов?

Оказалось, что только двое видели китов и знают, что это за животные, а остальные затруднялись сказать о них что-нибудь. Кое-кто называл их рыбами.

Степанов подумал: «Вот и проморгал, помполит. Моряки даже не знают, что за зверя они будут промышлять. Плохо, товарищ Степанов, исправляй ошибку».