Взрыв в бухте Тихой

— Товарищ командир, — прозвучал в телефонах доклад Рябинникова, — слышу сигналы!..

— Какие?

— Две точки, пауза, две точки, снова пауза и опять две точки.

— Пеленг?

— Семьдесят…

«Ближе нас к берегу», — подумал командир.

— Расстояние не больше пяти-шести кабельтовых.

— Что предполагаете?

— Похоже… работает излучатель подводной лодки, — доложил Рябинников.

— Так!.. Слушать внимательно!

— Есть!

И снова тишина, напряженная, словно предгрозовая, тишина. Проходят десять томительных минут, и опять гидроакустик докладывает:

— Принял такие же сигналы. Пеленг тот же, расстояние то же. Уверен, что подводная лодка кому-то дает настройку. Разрешите взять контакт?

— Слушать внимательно!

Ровно через десять минут все повторилось.

«Да, на подлодке кого-то ожидают и дают настройку», — подумал капитан-лейтенант и отдал приказание:

— Установить контакт!

— Есть!

Заурчал в моторном отсеке генератор, засветился экран индикатора, всевидящие волны прорезали глубину моря. И вот на экране электронный шарик словно взорвался, в телефонах прозвучало звонкое, с металлическим оттенком эхо.

— Есть контакт! Подводная лодка! Пеленг — семьдесят один градус, расстояние — пять с половиной кабельтовых.

— Ясно! Радист, радиограмму в базу! Заводить моторы! Боцман, подготовить глубинные бомбы! — стали поступать одно за другим распоряжения. — Будем прижимать ее к берегу, на мелководье!..

Павлу Медведеву показалось, что кто-то рядом с ним застонал, и он с усилием открыл глаза. В голове шумело, все тело ныло. Хотел повернуться и не смог. Опять кто-то рядом застонал, но теперь Павел понял, что стонет он сам.

— Да прикончите его! — глухо, как через стенку, услышал старшина чей-то хриплый голос. — И зачем вы с ним связались?

— А что мне было делать? — ответил другой голос, почему-то показавшийся Медведеву знакомым. — Он проверял каждый столб и сейчас как раз работал бы в овраге. Кто знает, удалось бы нам пройти мимо него незамеченными или нет…

— Там нужно было с ним разделаться.

— Рядом погранкомендатура, пойдут пограничники с собакой, обнаружат труп — вот и тревога. А так — все в порядке: ушел человек на линию, задержался или отлучился куда-нибудь. Ни у кого никакого беспокойства. Если хватятся, так днем, а к этому времени мы все уже будем на месте. Прикончить его всегда успеем. Сейчас шум поднимать не следует, да, кроме того, у меня кое-какие планы есть.

— Туда забрать хочешь?

— Здесь тоже люди нужны… Посмотрим. Он еще часов пять-шесть проваляется, да если и очнется — никуда отсюда не денется… Ну, отдохнули, будем двигаться в путь?

— Обождите, — прервал его хриплоголосый. — Нужно здесь обо всем договориться. Значит, идем по дну оврага. Немного не доходя до линии железной дороги, сворачиваем вправо и следуем до станции. Так?

— Да, я вас провожу до поворота, укажу тропинку и сам возвращусь.

— На подлодку и подальше от опасностей? — ехидно спросил первый.

— Я свое дело сделал, — уклончиво ответил его собеседник.

— Ладно, не будем сейчас спорить… Ну, а если кто-либо попадется в пути?

— Заслонов здесь никаких нет. Случайные прохожие тоже редки, да они могут и не обратить внимания. На всякий случай линию связи между погранкомендатурой и постом я вывел из строя. Пока суть да дело, вы успеете дойти до станции как раз к приходу поезда. На стройку ежедневно прибывают сотни людей со всех концов страны, так что на вас никто внимания не обратит. До Мергуево оттуда — пять минут хода. Улица Ленина, пятьдесят два. У забора оставите груз и сразу же сюда. Прибыть к половине четвертого. С четырех лодка будет давать сигналы. Все.

Наступила тишина. Медведев уже хотел было открыть глаза и повернуть голову, но снова раздался знакомый голос:

— Ну, что задумался?

— Думаю, все ли предусмотрено, — отрывисто ответил его собеседник. — Я привык работать наверняка.

— И здесь вы действуете наверняка.

— А если мы наскочим на кого-нибудь?

— Верьте мне, все предусмотрено. Через некоторое время вас ждут почести, деньги и слава. Предупреждаю: разговаривать только по-русски, оружие пускать в ход лишь в самом крайнем случае. Обувь раствором все обработали? Хорошо. Пошли…

Темные тени запрыгали по серому потолку, свет стал удаляться. Что-то стукнуло.

— У вас тайники, как в египетских пирамидах, — донесся до Медведева голос.

— Осваиваем опыт прошлых поколений. Неплохо получилось? Нажал рычаги — и выход свободен. По моим чертежам… Когда стали отходить, начали взрывать все подряд. Я и предложил под шумок этот тайник оборудовать и, как видите, пригодилось…

Свет погас. Пахнуло свежим воздухом, опять что-то стукнуло, и наступила тишина.

Старшина с усилием сел, сжал руками тяжелую, точно чужую, голову.

«Где это я? Что со мной?» — думал он.

Понемногу сознание возвращалось к нему. Вспоминались разговор на посту, замыкание на линии, охотник, протянутая рука в перчатке… Дальше, что же дальше? — мучительно думал Медведев.

Усилием воли он напрягал память, но последнее, что он мог вспомнить, это охотник и протянутая рука. А затем стон, чьи-то голоса, один из которых казался знакомым, темные тени на сером потолке.

— Охотник… Что же со мной случилось? Охотник… Да ведь это же голос охотника! — мелькнула мысль, и старшина вскочил на ноги. Он бросился бежать в темноту, но споткнулся и шлепнулся на что-то мокрое. Снова вскочил, крепко ударившись головой о железный прут…

— Спокойнее!.. — подумал старшина. — Так и голову расшибить можно. Эх, если бы свет был!..

Старшина не курил и, хотя знал, что с собой спичек нет, все же похлопал по карманам. Что это! Ба! Фонарик!.. Как он мог забыть про него! Ведь, вылезая в последний раз на столб, он переложил его из сумки в карман. Да, а где же сумка, карабин, мотоцикл?

Медведев включил фонарик и осмотрелся. Он находился в продолговатом полусводчатом помещении, один конец которого сильно понижался, внизу блестела вода. Старшина подошел к стене, стукнул в нее ногой. Удар был глухой, точно по огромной скале.

— Железобетон… Как же я попал сюда? — и он снова стал вспоминать, напрягая память. — Охотник… Значит, он что-то со мной сделал и притащил сюда. Но куда?.. Где я сейчас?..

Старшина снова подошел к стене, стал внимательно осматривать ее.

— Да, железобетон… Вот и следы остались от опалубки, и прутья арматуры в раковинах видны.

«Когда стали отходить, начали взрывать все подряд, вот я и предложил этот тайник оборудовать…», — вспомнились недавно услышанные им здесь слова. — Да ведь это в бухте, там, где фашисты хотели порт строить!.. Так вот что таится под глыбами взорванного бетона! «И, как видите, пригодилось!» — вспомнил старшина конец фразы. — Значит, враги проникли сюда, наверное, со стороны моря, а сейчас вышли в овраг, чтобы добраться до стройки и там… может быть, взорвать ее!.. Но «охотник» сказал, что вернется в этот тайник… Подстеречь и схватить его… А те тем временем могут наделать бед прежде, чем их найдут. Нет, нужно вырваться из этой западни! — решил старшина.

Он стал внимательно осматривать стены, но нигде не было ничего похожего на дверь или выход, не было даже ни одной щелочки — монолит. Только в одном месте, в углу, стена была сложена из угловатых бетонных глыб. Но они, по-видимому, связаны намертво: из каждой торчали толстые металлические стержни. Павел нажал плечом на одну из глыб, но она даже не шевельнулась.

— Но ведь те как-то вышли отсюда? — думал старшина.

И он снова и снова тщетно осматривал каждый сантиметр своего убежища: кругом глухая монолитная стена и огромные бетонные глыбы в углу. Закончив исследование стен, старшина огляделся. Под ногами на земле в беспорядке валялись какие-то ящики, мотки провода, раскрытый чемодан, из которого тоже выглядывали проводники…

Ему вспомнилась фраза: «Как в египетских пирамидах…» Значит, есть потайной выход! Но где? Старшина стал нажимать плечом по очереди все глыбы, стучать в них ногами, но безрезультатно. Обессилев, он присел на выступ.