Возвращение Арабеллы (СИ)

И вот, наконец, наступил радостный день. С раннего утра по направлению к Вудстоку выехал отряд из ста пятидесяти человек, во главе которого медленным шагом шествовали чёрные жеребцы, на которых восседали Уоллес и Вольверстон. Оба жениха были в белоснежных камзолах, расшитых золотом и жемчугом, и в шляпах с огромным, ниспадавшем на лицо плюмажем. Кони были под стать всадникам — украшенную золотом сбрую дополняла серебряная серьга с крупной розовой жемчужиной, вдетая в ухо каждого жеребца. Тень страдания окончательно исчезла с лица Уоллеса — бледное лицо немного порозовело, а серые глаза светились счастьем. Он так и норовил пришпорить своего скакуна, и более сдержанному и уравновешенному Вольверстону постоянно приходилось его одёргивать. Одноглазый гигант, не уступавший другу в великолепии наряда, представлял собой весьма живописное зрелище. Мощный великан возвышался среди своих отнюдь не низкорослых спутников и вполне мог бы послужить Свифту образцом для создания историй о Гулливере в стране лилипутов. Торжественную процессию, равной которой Вудсток не видывал даже при герцогине Саре, встречали восхищённые местные жители. Они с неподдельным интересом наблюдали, как вооружённые мужчины спешились и выстроились в две колонны у входа в храм, образовав живой коридор, через который должны были проследовать невесты. Каждый из стражей держал в руке древко с вымпелом, представлявшим собой либо флаг Англии, либо полотнище с гербом рода Мальборо, либо боевое знамя капитана Сильвера. Идея присоединить последнее к двум первым принадлежала Крисперсу, и новобрачные с радостью согласились — ведь именно общее прошлое дало им возможность лучше узнать и оценить друг друга.

Через полчаса после выезда женихов из Бленхейма выехала ещё одна процессия. Кортеж возглавлял Крисперс в парадной одежде, сопровождаемый не менее нарядными флибустьерами. Многие из них сейчас добрым словом вспоминали своего адмирала, когда-то запрещавшего весело проводить время и учившего их изысканным манерам. Именно благодаря его урокам они сейчас выглядели как заправские Кенсингтонские щёголи. За авангардом следовала открытая карета с гербом герцогов Мальборо, в которой ехали дамы — Арабелла и Дженнифер в подвенечных платьях, Элен Рейндингтон и Мэри Кэт. С обеих сторон на белоснежных скакунах гарцевали мужчины — графы Солсбери и Вандомский, Джеффильд и Майкл Рейндингтон. Карету вооружённый арьергард.

Казалось всё шло хорошо, но по мере приближения к церкви радостно-нетерпеливое ожидание сменилось смутной тревогой. Местные жители, с шумным ликованием встречавшие процессию, двигавшуюся среди жилищ йоменов, вдруг исчезли, едва кортеж пересёк городскую черту. Вудсток словно вымер. На улицах не было никого, даже грязные собаки вдруг куда-то попрятались, лишь изредка высовывая свои испуганные морды из подворотен. Казалось, неведомый ураган обрушился на город, унеся из него всё живое и оставив в неприкосновенности лишь здания, глядевшие на мир наглухо закрытыми окнами. Встревоженная Арабелла подозвала Солсбери:

— Одолжи мне своего коня, Оливер. Поеду вперёд и посмотрю, что происходит возле церкви. Странно всё это… Будто произошло что-то неладное.

— Терпение, капитан, — ободряюще улыбнулся светский щёголь, — Ваша свадьба состоится независимо от того, что может случиться в Вудстоке. Разве что молния разразит храм — но и тогда мы построим временный алтарь.

— Спасибо тебе за всё, — девушка ласково взглянула на собеседника, — Прости, что не могу ответить на твои чувства, но, мне кажется, я действительно люблю Питта Уоллеса.

— Я знаю это, капитан, — грустно ответил тот, — я понял это, как только ты рассказала мне о Пуэрто-Бельо и непобедимом Гарри. Ты уже тогда любила его, но не могла признаться в этом даже себе самой.

Девушка промолчала. В нетерпеливом и тревожном ожидании процессия направилась к центру города. Однако подъехать к церкви оказалось не так уж просто — все дороги были перекрыты толпящимися и толкающими друг друга людьми. Именно сюда собралось всё население Вудстока, столь неожиданно покинувшее свои дома. Вполголоса переругиваясь, стоявшие сзади люди тщетно пытались рассмотреть нечто, находившееся совсем рядом с церковью. Арабелла приподнялась в коляске и попыталась заглянуть через головы столпившихся перед нею горожан.

— Анна! — вдруг воскликнула она.

Кортеж остановился. Прямо у входа в храм, рядом с торжественным караулом из бывших флибустьеров, стояла королевская карета. У Арабеллы замерло сердце. Она успела понять, что Анна Стюарт порой бывает непредсказуемой, а милость или немилость её зависит от того, что напоёт очередной придворный интриган. Взяв себя в руки и направив повозку в живой коридор из расступившихся горожан, девушка размышляла, что же могло стать причиной столь внезапного появления государыни на свадебной церемонии. Разумеется, оставить Анну в обществе Мэшэм и Саунтона было в высшей степени легкомысленно. Но что могло заставить королеву изменить её же собственное решение? Кто тот недоброжелатель, и чего можно ожидать от внезапно появившейся Анны? Кортеж двигался медленно, будто испытывая терпение новобрачных. Но вот, наконец, и храм. С трудом сдерживая волнение, невесты под руку с графами Солсбери и Вандомским покинули экипаж и направились к входу в церковь. Заметив приближающуюся фаворитку, Анна отдёрнула занавеску. И без того румяное лицо её побагровело от гнева, брови нахмурились, а глаза, казалось, вот-вот начнут метать молнии.

— Здравствуйте, Ваше Величество, — приветствовала Арабелла королеву, почтительно присев в глубоком реверансе, — рада видеть Вас на своей свадьбе

— Поздравляю тебя, Арабелла, — сквозь зубы процедила Её Величество, не покидая карету, — как вижу, ты пригласила своих людей

— Конечно, Ваше Величество — за четыре года мы стали одной семьёй. К тому же они сейчас далеки от своих прежних занятий и полностью посвятили себя коммерции.

— Не слишком ли много вооружённых мужчин? — Анна нахмурилась ещё больше, — всё это скорее напоминает сборище мятежников, чем бракосочетание! Не хватает только, чтобы из Вудстока Ваше войско двинулось маршем на Лондон! Поступок, вполне достойный племянницы герцога Джона! Когда-то он именно так и направился к Бленхейму, нарушив данное союзникам слово!

— Эти люди так же преданы Вам, как и я, — Арабелла вновь присела в реверансе, скромно опустив глаза, — Вы убедитесь в этом, если изволите принять участие в церемонии. В Бленхейме уже накрыт свадебный стол, и я рада буду предоставить Вашему Величеству лучшие комнаты в моём замке и произведения искусства моих поваров. Моя кухня не столь изыскана, как Кенсингтонская, но, если желаете, могу послать в замок одного из своих людей, и Вам приготовят одно из Ваших любимых блюд.

— Меня вполне устроит Ваше меню, дорогая, — лицо Анны всё ещё выражало недоверие, но она сделала попытку улыбнуться, — я всего лишь соскучилась по тебе и твоему безродному рыцарю. Ваше появление в Кенсингтоне позволило мне вновь ощутить себя молодой, и я очень рада вашему счастью.

Занавеска задвинулась, и лицо государыни скрылось из виду. Ошеломлённая Арабелла, придерживая белоснежный шлейф, неподвижно стояла у церкви. Кто мог внушить Анне столь абсурдную мысль? Ответа долго ждать не пришлось — дверца кареты распахнулась, и её взорам предстал завитой парик лорда-казначея. Покинув карету, Харли галантно подал руку королеве. Та осторожно ступила на каменные плиты площади. Метнув быстрый взгляд в сторону своего спутника, государыня медленно приблизилась к новобрачной и оперлась на её руку, увлекая за собой в храм. Церемония венчания прошла спокойно, и Анна даже удостоила обе пары своего короткого благословления. Но Арабелле по-прежнему было неуютно — даже спиной она чувствовала на себе пристальный взгляд графа Оксфордского. Девушка была абсолютно уверена в том, что именно он внушил Анне мысль о заговоре — ведь как иначе объяснить то, что произошло?

В Бленхейм вернулись к полудню. Королева тщетно пыталась скрыть тревогу, но подозрительный и неспокойный взор, которым она окидывала всё вокруг, заставлял сердца новобрачных сжиматься от странного предчувствия. Анна внимательно осмотрела все комнаты, и даже изъявила желание посетить павильон на островах и подвальные помещения. Её всюду сопровождал Харли, с губ которого не сходила язвительная улыбка. Однако, несмотря на это, праздник прошёл весело. Бывшие флибустьеры вспоминали подвиги адмирала и квартирмейстера, графы Солсбери и Вандомский вновь и вновь рассказывали о своих приключениях. Наконец, слово взяла Её Величество. Речь её была пространна и витиевата, в словах сквозил странный холодок, а здравица молодым супругам закончилась пожеланием того, чтобы все присутствующие остались верными подданными своей королевы. С нетерпением ждали новобрачные отъезда государыни и её лорда-казначея, надеясь провести медовый месяц столь же весело и беззаботно, как и предшествовавшие бракосочетанию несколько дней. Но наутро Анна изъявила желание задержаться в Бленхейме, чтобы вернуться в Кенсингтон лишь вместе со своей наперсницей. В течение недели она, в сопровождении новобрачных и графа Оксфордского, с утра выезжала на охоту, а вечера коротала за игрой в карты. Будто случайно сталкиваясь со вчерашними флибустьерами, она заводила с ними длинные разговоры, пыталась выведать подробности, относящиеся к их нынешним занятиям. Харли с затаённой улыбкой наблюдал за происходившем, с чувством удовлетворения взирая на плоды своих трудов. Но ему не суждено было торжествовать победу — убедившись в том, что все подозрения графа — лишь плод его воображения, королева предложила выехать в Лондон.