За золотом Нестора Махна

13 сего мес. мы с утра пошли разыскивать Оксану Процайко и нашли ее дом, в котором живет ее родственница с этой же фамилией. Сама Оксана выехала на хутор. По сведениям этой женщины, в дом несколько раз приходили делать обыск, но не находили этого 20-фунт. ящика с ценностями. Только в последний раз, приблизительно в начале 1922 г., ящик был найден в печи. Оксана была арестована, а затем выпущена.

В этот же день мы отправились в дер. Гавриловку, у рабочего (мельника) Носова мы узнали точный адрес нужного нам старика, живущего недалеко от него и назначенного сейчас соцким. Старик встретил нас с большущей осторожностью и сообщил нам, что в сентябре месяце 1921 г. к нему явился Каретников с женой, сидящий якобы сейчас в Александровском допре, и от имени Нестора потребовал выдачи оставленных у него документов и ценностей. Старик после долгих колебаний отдал ему сумку под расписку. Эту расписку он согласился нам отдать с условием, что мы оставим у него аналогичную расписку…

На следующий день (14 сего мес.) мы отправились в 4-ю еврейскую колонию, где Лепетченко у еврея по фамилии Хозан оставил два больших чемодана. К вечеру мы вместо того, чтобы попасть в 4-ю колонию, попали в еврейскую колонию Богодаровку, а утром 15-го прибыли в 4-ю колонию, но здесь Хозана не оказалось. По-видимому, Лепетченко перепутал номера, т. к. колония, в которой живет Хозан, находится в нескольких верстах от 25-й немецкой колонии.

В этот же день мы были у вдовы Долгаш в дер. Петропавловке. Она сообщила, что в 1921 г. к ней явился Каретников с женой и сказал, что Нестор лежит раненный, его охраняет Ванька Лепетченко и что они его прислали за сундуком с екатеринославским золотом. Долгаш, сильно огорченная состоянием Батьки, отдала сундук, сама нагрузила еще хлеба и попросила обязательно отвезти это Батьке и Ване.

По сведениям Лепетченко, имеются еще несколько мест, где оставлены кое-какие вещи:

1. В 25-й немецкой колонии оставлена одежда и портфель с документами.

2. Возле дер. Новоспасовки на хуторе Николаевка оставлены личные вещи Махно.

3. В дер. Подолке оставлены вещи…

(ГДА СБУ, УСБУ в Запорізькій області, справа № с-3, т. 5, арк. 46)

Документ 10

Выехав из Харькова, я 18.10 с. г. был переброшен на территорию Румынии возле г. Бендеры. В 9 час. вечера того же числа я выехал из г. Бендеры в г. Кишинев, там мне пришлось ждать поезда 10 час. Я нашел номер в гостинице и пробыл до утра (документы у меня не спросили). В 7 час. утра 19.10 я выехал и в 12 час. дня я прибыл в г. Яссы. Здесь мне пришлось ждать следующего поезда 7 час. В 7 час. вечера я выехал в Гимеш-Фажет. Там на лесопильной фабрике Унион я нашел группу махновцев в числе 9 чел., находящихся под наблюдением Тарасенко. (Всем махновцам в Румынии было известно, что я был в России). Передав им имевшееся у меня письмо от Льва Зиньковского, я объяснил им цель моего приезда, т. е. предложил ехать в Россию. Все тотчас же изъявили согласие ехать.

Комендант всех интернированных махновцев в Румынии т. Данилов находится в 18 верстах от Гимеш-Фажета на лесопильной фабрике в Агараше, ст. Полянка. Побыв в Гимеше один день, я отправился к Данилову. Там я нашел Данилова и с ним 12 чел. Передав имевшееся у меня письмо Льва Зиньковского и объяснив им цель моего приезда, я попросил Данилова дать мне нужные документы, письма и т. д., на что Данилов мне ответил: «Что касается документов, писем и т. д., я дам тебе все то, что найду нужным». На мое предложение ехать в Россию он сказал: «Я напишу письмо батьке Махно и что он напишет, то я и сделаю».

Люди, находящиеся с ним в количестве 12 чел., изъявили согласие ехать со мной сейчас же. Но собравшись и обсудив технический вопрос поездки, решили ни в коем случае не ехать всем вместе, т. к. всем вместе одновременно ехать — это значит привлечь внимание сигуранцы А постепенно рассчитываясь с работы, дождавшись первых заморозков, по 2–3 человека переходить границу. Оповестить всех махновцев, находящихся в других местах Румынии, обо всем, рассказанном мною.

Сам Данилов в беседе со мной рассказал о том, что на протяжении моего отсутствия, т. е. за 6 мес., им получено от Махно из Данцига одно лишь письмо, в котором он сообщает о том, что русские анархисты в Германии (Берлине) собираются выехать во Францию (Париж). Одно письмо он получил от Галины, жены Махно, из Франции. Содержание письма он мне не рассказал. У Данилова я пробыл сутки. Перед уходом он дал мне следующее: «Историю махновского движения», написанную в Берлине Аршиновым-Мариным, 2 открытых письма от Махно, 6 фотографий личности Махно, фотографию украинской группы собравшихся на конференцию в 23 г. в г. Бухаресте, копию резолюции конференции и письмо ко Льву Зиньковскому. С тем я и уехал обратно в Гимеш-Фажет.

Прибыв сюда, я рассказал обо всем, что говорили мне у Данилова. Все решили ждать первых заморозков. Жизнь всех их в Румынии весьма незавидна, работают 10–12 час. в сутки, заработная плата ничтожна, еле хватает на харчи, оборваны все до основания. Итак, я 22.10 выехал из Гимеш-Фажета. Тем же путем через Бакеу-Аджут-Яссы-Кишинев я прибыл 24.10 в 8 час. утра в г. Аккерман и целый день до 7 час. вечера прошлялся по городу.

В 8 час. вечера по условному знаку мне подали лодку, и я благополучно прибыл на эту сторону. По дороге в поездах в Румынии я из знакомых мне русских и украинских эмигрантов никого не встречал. Будучи в Гимеш-Фажете, я встретил одного знакомого мне русского офицера — Николая Сергеевича Михайлова. Он много меня расспрашивал о России, о соввласти, расстреливают ли и за что. Я все ему рассказал, что видел и слышал. Он дал мне совет, как ехать обратно. Дал мне свой документ офицера (капитана), чтобы мне было легче, т. е. безопаснее проехать до границы. Прощаясь со мной, он мне сказал: «Скоро и я буду в России. Но если я и приду, то из меня большевики ничего не вышибут». Должен отметить, что Михайлов среди русской эмиграции в Румынии пользуется большой популярностью. Полную характеристику о нем и его деятельности может дать Лев Зиньковский, т. к. он его хорошо знает…

Бойченко

Интернированные махновцы в Румынии в числе 45-ти человек.

Из них с тов. Даниловым в Агараше следующие:

В Гимеш-Фажете:

В гор. Констанца: