Шпоры на босу ногу

о,тут Чико перешел на шепот,- это было первое пришествие Белой Дамы. При упоминании бесовского имени солдаты сдержанно заулыбались, но Чико их уже не замечал; он неотрывно смотрел на ехавшую впереди Мадам и говорил: - Это было еще в октябре, при первых заморозках. На стоявших в Витебске баварцев упала странная болезнь. Все они ходили бледные, белые как смерть. Они уже ничего не хотели, а были сонные и злые как осенние мухи. "Где тот дом, в котором умирают?" - спрашивали они один у другого. Им указывали на белый дом с белыми колоннами и белым крыльцом Они входили туда, садились рядом со своими мертвыми товарищами... которых кто-то складывал в отменном порядке... Не смейтесь, это истинная правда! Садились, курили трубки и умирали, а потом их кто-то складывал одного на другого. Как сухие дрова... И когда в этот дом уже нельзя было войти, так много, там было умерших, тогда шесть тысяч баварцев построились в походную колонну и с барабанным боем и с развернутыми знаменами прошли по мосту через Двину и свернули на виленскую дорогу. "Дезертиры!" - кричали им. "Нет, мы идем в Баварию",отвечали солдаты. И никто не решился их останавливать, потому что они уходили с оружием, а лица у всех у них были белые, глаза безумные. Баварцы не боялись смерти.. (Да, странная была история. Тот дом с колоннами стоит и по сей день, в нем никто не живет.- майор Ив. Скрига). Чико молчал и смотрел на Мадам, Мадам смотрела на сержанта, а тот... - И все-таки война пошла мне на пользу,- с грустной улыбкой признался Дюваль.- Когда я уходил служить Директории, то и представить не мог, что наша земля такая большая. Я шел по ней восемнадцать лет, дошел до Москвы; солдаты кричали: "Вот он, край света!" - Но я-то уже знал, что царские фельдъегери по полугоду скачут на восточную окраину империи и обратно и что в Сибири еще и не слышали о нашем походе. Когда я лежал в лазарете, то как-то подумал: зачем я так долго воюю, куда мне столько земли? Мне нужно ведь совсем немного... А если бы задело чуть повыше, тогда и вовсе: два шага в длину и приклад в ширину... Но самое страшное -это другое, Мадам. Что если кончится война? Вот я и люблю вспоминать о своем винограднике, но это неправда! Я уже не смогу там работать, я знаю, он мне надоест за неделю. Что делать? Я знаю лошадей, но в конюхи, пусть даже к императору, я ж не пойду! Я видел всю Европу, я могу...- Тут сержант сам себе улыбнулся и все же сказал: - Могу обучать географии. Однако же Мадам не улыбнулась в ответ, а только с грустью посмотрела на Дюваля. - А что?! - продолжал сам над собой насмехаться сержант. - Вот завтра же в ближайшем селении я соберу всех детей и скажу: "Друзья мои, в Польше..." Мадам, не удержавшись, усмехнулась. - Что с вами? - удивился сержант. - Так, ничего. Но это не Польша, здешние земли зовутся Литвой. - Да-да, конечно, я просто запамятовал, - согласился сержант. - Однако литовцы здесь не живут. - Но, простите... - Русские называют местных жителей поляками, поляки - русинами. Да и по вероисповеданию здешний народ