Охота на льва. Русская сова против британского льва!

– Говорилось! Я даже удивилась: какое отношение имеют богадельни к господину Сухомлинову.

– К военному министру?

– Кажется, да…

– Кого еще поминали?

– Господина Драчевского. Но этот, кажется, может запретить или позволить богадельни…

– Постойте, я должен записать!

– Ради бога, вон, возьмите бювар.

– Какой прелестный бювар! – похвалил Голицын. – Подарок поклонника?

– Нет, Надин Залесская подарила на Рождество, – вымученно улыбнулась Пашутина. – Да только сама им и пользуется, во время этих заседаний записи делает.

– Залесская?! Она, выходит, присутствует?

– Конечно, она же состоит в Обществе…

Голицын задумался: почерк, которым написаны инструкции Тухачевскому, был совершенно мужским. И полтора десятка грамматических ошибок… Русский человек, видно, писал. Человек, которому кажется, будто он знает английский язык. Может быть, Залесская попросила кого-то перебелить свои записи?..

– Кого еще, кроме Надежды Залесской, вы знаете в этой компании?

– Петра Ивановича, – не сразу призналась вдова. – Это первый муж Надин.

– Тот, кого она бросила ради господина Распутина? Ну и подруга у вас… И с Распутиным, кстати, не ужилась. Или она вам про эти подвиги не рассказала?.. Ну, ладно. Что собой представляет Петр Иванович Залесский?

– Это святой человек!

Вот тут Андрей чуть не свалился со стула. Ему казалось, что на весь Питер с избытком хватит одного «святого» – того, что с Кирочной улицы. Оказалось, и другой завелся. Но Раиса Пашутина, как уже заметил капитан, плохо разбиралась в людях. И ее комплимент, скорее всего, следовало понимать наоборот.

– В чем же заключается святость господина Залесского?

– Он все еще любит Надин. Невзирая ни на что!

– И ради нее вступил в Общество дружбы между Великобританией и Россией?

– Разумеется!

Спорить было невозможно.

– Хорошо, продиктуйте мне фамилии чиновников, которые не угодили этому Обществу сомнительной дружбы.

В бюваре имелись отдельные кожаные петельки для деревянных ручек, коробочка с позолоченными перьями-вставками, вдова принесла чернильницу. Писать на гладкой дорогой бумаге было одно удовольствие.

Задавая наводящие вопросы, Андрей составил список «смещаемых», от которого ему чуть дурно не сделалось: министр внутренних дел Макаров, морской министр Григорович, градоначальник Москвы Адрианов…

И ведь что любопытно – именно этих людей должна охранять СОВА!

Вскоре список из восьми фамилий был готов.

– Больше никого припомнить не могу, – призналась Пашутина.

– И этих за глаза хватит!.. – потрясенно вздохнул Андрей. – Так вот, это – ваш первый шаг к избавлению от гадкого мужчины. Вы умница, Раиса Ильинична! Вы сразу раскусили этого человека! И то, что вы его избегали, делает вам честь. Никого не забыли?

– Кажется, никого…

– Может быть, это даже поможет увеличить вам пенсию, чтобы не приходилось пускать жильцов…

– Боже мой!

– И больше скажу: если вы окажете услугу государству – в моем лице – и поможете задержать этих людей, сие сомнительное Общество, я в свою очередь обязуюсь не привлекать вас за пособничество их пакостям, а выставить как жертву обстоятельств. Совершенно невинную жертву. Опять же, пенсия… Вы согласны?

– О, господи, ну конечно же! – Пашутина покраснела до кончиков ушей и сплела пальцы перед грудью. – Умоляю, господин капитан, скажите, что я должна сделать?

– Всего лишь сообщить мне, когда произойдет заседание этого… Общества дружбы. Кстати, надеюсь, они проводят сборища не раз в полгода?

– О, нет! Эти господа отличаются дисциплиной и постоянством. Заседания они проводят по четвергам, два раза в месяц…

– Отлично. Значит, следующее собрание состоится через неделю?

– Конечно!.. Чуть больше…

– Вот и хорошо. – Голицын поднялся. – А, кстати, еще один уточняющий вопрос. Телефонный аппарат, что стоит в гостиной, в углу на неаполитанском столике, вам господин Лембовски удружил или финн Каминен?

– Лембовски. Его причуда. Сказал, дескать, очень удобное устройство для срочных сообщений и переговоров.

– И что, пользуется им?

– Бывает… Да, как раз об очередных заседаниях Общества меня предупреждает. В назначенный день обязательно телефонирует, мол, принимайте, Раиса Ильинична, едут господа…

– Ага. Значит, и в следующий раз он вам тоже должен телефонировать?

– Ну конечно же! Ведь надобно гостиную подготовить – пыль смахнуть, чай заварить, да и булочки чтоб вовремя поспели.

– Прекрасно! Мадам, разрешите откланяться. До встречи в следующий четверг. Я пришлю к вам курьера с запиской. Но для страховки нужен знак, который вы подадите в случае тревоги. Всякое может случиться. Ну, скажем, мелом на дверях, будто мальчишки баловались.

– Какой же знак? Я, право, не знаю…

– Ну, хоть крест… – Тут Голицын осекся, потому что от креста на дверях веяло чем-то кладбищенским. – Андреевский крест, косой! Сможете изобразить?

– Смогу.

– Мел дома есть?

– Как не быть, я же сама крою и шью.

– Хорошо. Значит, как господин Лембовски вам телефонирует, вы этак аккуратненько из окна, что в малом кабинете, платочком беленьким махните два раза. Мои люди и увидят. И помните, никому ни слова о нашей беседе. А своим домашним скажете, что приходили по поводу увеличения пенсии за мужа.

– Будьте уверены, господин капитан, я вас не подведу. – Пашутина с самым серьезным видом подала ему руку для поцелуя, и Андрей не отказал женщине в такой малости.

Потом Голицын что есть духу помчался на Шестую линию, к бастрыгинскому дому.

– Лапиков! Омельченко! Зиночка! Кто там свободен – все ко мне! – кричал он, быстро шагая по коридору.

Собрав «совят» из своей группы в кабинете, Андрей споро раздал задания: выписать, вызнать, хоть из-под земли выкопать адреса чиновников из рокового списка. И не только местожительство – дома родственников, любовниц, приятелей. А когда эти адреса появятся, найти их на карте столицы и сверить с загадочными кроками.

«Совята» оккупировали все кабинеты, где имелись телефонные аппараты, и работа закипела.

Повезло Синицыну.

– Андрей Николаевич, нашел, нашел!.. Это Петров!

– Какой Петров?! Называй, как полагается!

– Его превосходительство, начальник петербургского Особого департамента генерал-лейтенант Николай Иванович Петров!.. И не дом – тут особняк его сестры, куда он раза два в неделю непременно наведывается.

– Черт побери! Ишь, на кого замахнулись?! Ну, Синицын, Отечество тебя не забудет… Господа, я сперва к генералу Сабурову, потом вместе с ним – к генералу Соболеву!

Александр Васильевич Соболев, генерал-майор, возглавлял все «совиные» отделения, и только он мог отдать нужные распоряжения, коли речь зашла о покушении на жизнь начальника Особого департамента…

Глава 5

Июль 1912 года. Москва

Нарсежак не объявился и на следующий день после давыдовского бегства от Маты Хари. А ведь знал, что Денис решил заночевать у Барсукова – хоть немного расслабиться и пообщаться с добрым приятелем, – знал и адрес, и номер телефона, однако же и обычного звонка не сделал.

– «Пускай погибну безвозвратно навек, друзья, навек, друзья. Но все ж покамест аккуратно пить буду я, пить буду я», – бурчал Давыдов, расхаживая по барсуковской квартире в хозяйском халате.

– С утра? – осведомился приятель.

– С утра, – подтвердил Денис. – Что же делать-то? Сил моих больше нет…

– Совсем запутался?

– Совсем… – Это относилось и к Элис.

– Ты на охоту-то хоть ездишь?

– При чем тут охота?

– Экий чудак!..

И тут приятель изрек такое, что Давыдов изумился – до того, что даже надоедная гусарская песня из головы пропала.

– Кабы ты ходил по лесам и болотам, то знал бы, как себя вести, если заблудишься. Первое правило: когда идешь незнакомой тропой, все время оборачивайся. Нужно, чтобы у тебя в голове правильная картинка образовалась, – сказал Барсуков. – Та, которую увидишь, когда будешь возвращаться. И потом. Скажем, занесло тебя черт знает куда, и уперся ты в болото – в настоящее топяное болото, с окошками, или на чарусу набрел… Как, ты и про чарусы не знаешь?! Окошко – это вроде как полынья в болоте, там, на слое торфа зелень всякая, почище клумбы. А если туда ступишь, то и ахнуть не успеешь – ты уже на дне. Чаруса еще хлеще. На вид – зеленая цветущая полянка. Да только ходить по этой полянке могут одни кулики, травка-то выросла над глубоким озером… Так о чем это я?.. Вот уйдешь в отставку, пошастаем с тобой по лесам, я тебя всему выучу! Итак, напоролся ты на чарусу и что делаешь?.. Садишься на кочку, плачешь и мамку зовешь? Нет, ты аккуратненько поворачиваешь назад и доходишь до того места, которое тебе уже знакомо, откуда ты свой блудный путь начал. Понял? Так вот, тебе нужно вернуться туда, где…