Портартурцы

— Ты к чему это, братец?

— А к тому, что шея у тебя тугая. Ходишь по окопу, как по Большой гуляешь. Надо осторожность иметь.

— А если, братец, тоска! — чуть не крикнул Александр Петрович.

— Спрячь ее за голенище, как вот мы ложки прячем. Тебе бахвальство, а нам во время атаки затруднения. Люди же наперечет. Здесь, милый человек, не играются…

5

Далеко на правом фланге прогремел выстрел, а через несколько минут открылась стрельба залпами.

— Началось! — воскликнули стрелки.

Все сразу встряхнулись, взяв на изготовку винтовки. Лыков понял, что солдаты твердо уверены в большом деле, которого они ожидали в этот день.

Бой разрастался. Настоящий бой, а не артиллерийская дуэль. Но пока только на правом фланге. Ружейные залпы следовали один за другим. Чувствовалось, что неприятель развертывал наступление.

Снаряды на Юпилазу начали сыпаться около восьми часов утра. Сначала были редкие залпы и случайные попадания. Но после трех часов дня из залива Хэси открыли огонь две канонерки и одна миноноска. Бризантные снаряды рвались густо и непрерывно.

Лыков видел, как мгновенно исчезла работа — многих дней и даже недель. Наши опять ошиблись в расчетах, не учли возможность обстрела с моря. Оборонительные постройки рушились, но люди страдали мало. Каждый солдат умело использовал изгибы траншей и камни.

Неприятельская пехота начала атаку уверенно. Густые колонны выступали из ложбин и оврагов и бросались на редут. Наши артиллеристы работали удивительно спокойно. Когда скопления врага становились угрожающими, артиллеристы выкатывали орудия на гребень и стреляли беглым огнем при прицеле на двести сажен.

К вечеру на все высоты, прилегающие к Юпилазе, и на редут был направлен усиленный неприятельский артиллерийский огонь, а вслед за этим японская пехота стремительно бросилась в атаку по всему фронту.

6

Лыкову дали винтовку, и он стал у амбразуры. Внизу он увидел то, что военные называют штурмом. Из долины, между лежащих к северу высот, поднимались, скользя по грязи, группы людей. Вот они, низко наклоняясь, не то крадутся, не то что-то ищут. Шаги их все быстрее и быстрее. А над нашими окопами лопаются шрапнели, и по всему скату горы стоит черный удушливый дым и грохот от разрывающихся гранат. Хлестнул ружейный залп, — толпа наступающих поредела, десятки отхлынули назад, единицы пробрались к скале.

— Отчаянно идут, — прошептал Лыков. — А вот и новые. Что с этими будет? Топчут своих, бегут вперед.

Ружейная трескотня не давала разобраться, кто и откуда стреляет.

— Силой своей давят, — сказал подошедший к Лыкову солдат. — Смотри, под нами накапливаются.

— А мы их камнем.

— Не торопись. Не пугай. Пускай подсоберутся. Камни на ночь хороши: один целую сотню сметет. Гляди, как их крошат.

Японцы попали под перекрестный огонь.

7

Было три часа дня. Капитан Ямагучи, высокий и сухощавый, вел батальон в атаку на Юпилазу. Пробирались склоном горы по узенькой тропе. Солдаты шли неуверенно, оглядываясь. Впереди выло, трещало… Земля вздрагивала. Через голову с воем пролетали свои и русские снаряды: по ущелью проносились ружейные пули, по камням стучала шрапнель. Люди падали и шарахались в сторону, раздавались выкрики и стоны. Раненых уносили обратно по долине, убитых отбрасывали в сторону.

Ямагучи шагал с оголенной шашкой, возглавляя колонну. Впереди разорвалось два снаряда. На наступающих посыпались камни.

— Стой! — скомандовал капитан. Он подозвал поручика Судзуки. — Нужно обследовать путь по линии огня: где меньше падает снарядов, туда и пустим наших солдат.

— Русские хорошо знают местность и, даже не видя нас, бьют.

— Они ждали нас и дождались. Мы сегодня опрокинем их… Итак, исследуйте!

Поручик бегом вернулся к своей роте и отобрал пять человек для авангарда. Колени Судзуки чуть-чуть дрожали. Чтобы не выдать своего волнения, связанного с тяжелым предчувствием смерти, он начал подтягивать ремни и поправлять воротник. Расстегнув сумку, он достал пакетик с сушеными каштанами.

— Солдаты! — выкрикнул поручик. — Мы идем, как и все сыны Японии, к определенной цели — к победе! Может случиться — победу будут праздновать другие… Мы умрем, как умирали древние воины, не отступая назад. Если я упаду, сраженный пулей, пусть никто из вас не останавливается. Наступайте, наступайте, наступайте… На вас будут смотреть тысячи товарищей. Я горжусь, что честь выступить первыми выпала на нас.

Хлопнула шрапнель, ударили свинцовые пули. Двое из отобранных упали, кровь текла по их лицам…

— Кто заменит раненых?

К поручику подбежало около десяти человек.

— Я рад. Вы оправдали доверие ваших начальников, родственников, матерей, благословивших вас на подвиг.

Поручик развернул пакетик и, пережевывая сухие каштаны, говорил:

— Это жертва богам, принесенная моей матерью. Она просила меня непременно съесть эти каштаны перед боем. Съешьте и вы тоже. У кого нет, берите, из моего пакетика.

— Качи, качи [4],— зашептали солдаты.

— К наступлению! Наступательный дух — это честь военных и есть признак высшего состояния армий… Вперед! К победе!

8

Ямагучи взобрался выше по склону, чтобы все солдаты видели его. Желтолицый и скуластый, он в военном мундире европейского покроя несколько напоминал карикатуру, на смерть, особенно в те минуты, когда, втягивая в себя воздух, оскаливал зубы. Ниже, вокруг него, стояли солдаты, на их лицах застыл страх.

— Нам предстоит захватить сейчас самую важную позицию русских. С нее откроется вид на крепость. Мы ударим по врагу со всем искусством и настойчивостью… За нами все время победа. С нами — жизнь! Врагам — проклятье и смерть… Вперед!

Ямагучи выхватил саблю и, вытянувшись во весь рост, высоко поднял руки. В этой позе он казался еще тоньше, и лицо его стало еще более зловещим. Крепко сжав ружья, солдаты наклонили головы и двинулись за капитаном. Навстречу им со стоном шагали двое из авангарда…

Ямагучи обернулся, угражающе повел желтыми белками и крикнул:

— Вперед! Бегом! За мной!

Батальон ринулся за командиром.

Поручик Судзуки лежал поперек ручья, раскинув руки. Ямагучи, перескочив через него, подался влево и оглянулся. Его люди рассыпным строем бежали вправо, падали, ползли, корчились. Галечное ложе потока устилалось трупами. Ямагучи наклонился и в три прыжка очутился впереди атакующих.

— Сюда, сюда!

Ямагучи остановился у скалы, в мертвом пространстве, куда не достигали пули, и глубоко вздохнул. В живых осталось меньше половины солдат. Но капитан знал, что через десяток минут прибудет свежая колонна.

До отвесной скалы, на которой укрепились русские, осталось не более пятидесяти шагов.

9

Новая колонна неприятеля появилась из ущелья более стремительно. Японцы бежали, согнув спину, и поэтому сверху представляли прекрасную цель. При первом же залпе они начали тыкаться носами в землю. Очень немногие достигли мертвого пространства под горой. Они жались к скале и стреляли вверх. Наши не обращали на них никакого внимания, русские встречали новую неприятельскую колонну, которая наступала гуськом.

Японские офицеры расставляли своих солдат в боевой порядок. Они все время указывали на гору. Вдруг из траншеи упали две веревочные петли и через мгновение поддели офицера и рядового. Скрючившиеся фигурки, поднимаясь кверху, качались и ударялись о скалу. И солдат, и офицер хватались за камни, но неотразимая сила поднимала их все выше. Солдат, выхватив из ножен штык, перерезал веревку… Офицер освободился из петли лишь у амбразуры и ринулся вниз.

— Жаль, живьем не достались. Ничего, вечером еще раз удочку закинем, — говорил унтер-офицер — инициатор этой затеи.

Залп шрапнели и несколько ударных бомб заставили защитников придвинуться вплотную к стенке траншеи. Двоих ранило. После перевязки ран они остались па своих местах.