Разбойник Кадрус

— Ваши жена и дочь еще не вернулись из города, хотя я их отпустил с самого утра. По-моему, что они чересчур опаздывают. Заложите тележку и поезжайте им навстречу вместе с садовником. Возьмите у меня два охотничьих ружья. Сейчас много говорят о «кротах». Негоже, чтобы женщины возвращались одни.

Привратник рассыпался в благодарностях. Поваров уже давно отпустили. Оставались горничная девушек и камердинер барона. Они жили дружно и любили танцевать. Управляющий позволил этой паре, которая вскоре собиралась пожениться, отправиться на бал, в десять часов оседлал лошадь и тронулся в соседний замок, где у него было назначено свидание…

Обе девушки остались в замке одни. Одни? Нет. Оба разбойника, которые должны были увезти их, уже стояли на своих местах.

Глава XIV

ЧЕГО ГИЛЬБОА НЕ ОЖИДАЛ

Замок опустел. За несколько минут до отъезда горничная пришла проститься с молодыми девушками и зажгла в комнате кузин свечи. Повсюду были разложены подарки барона. Блеск огня соперничал с блеском бриллиантов. Молодые девушки радовались, как дети. Они щупали наряды, примеряли украшения и восхищались друг другом.

— Какая ты будешь красавица, душечка! — сказала Мари с восторгом.

Девушка надела изумрудную диадему на белокурые волосы кузины и приложила серьги.

— Знаешь, — восхищалась в свою очередь Жанна, — а жемчуг очень тебе идет, брюнетке.

Потом, радостно бросив один взгляд на кузину, другой в зеркало, она прибавила:

— Право же, мы прехорошенькие!

Но пока они забавлялись, за ними зорко следили две пары глаз. Оба негодяя почему-то медлили, не в силах оторвать глаз от разложенных на столе драгоценностей.

Наконец они опомнились и поняли, что пора действовать. Раздался звон разбитого стекла, и окно открылось. Нищие запрыгнули в комнату.

При появлении этих отвратительных субъектов девушки вскрикнули от испуга, но никто не услышал их крика. Замок был пуст. Нищие так уверились в своем успехе, что свободно разговаривали при девушках.

— Вишь, как испугались, — сказал слепой.

— Тем лучше, — заметил калека, — дело пойдет как по маслу. Бери-ка ту, слева, свяжи ее хорошенько и сунь ей в рот платок. Она будет молчать, как рыба. Только смотри, чтобы она тебя не укусила и не исцарапала.

— Сделано, — ответил слепой, положив на ковер Мари, связанную по рукам и ногам.

— Теперь примемся за другую.

Негодяи связали Жанну, которая лишилась чувств.

— Вот и прекрасно, — сказал калека. — Но… как мы вынесем отсюда эту шлюху, а потом донесем до лесу?

— Дурак ты, — рассмеялся слепой. — Разве я не ношу тебя каждый день на плечах? Возьми ее и крепко привяжи веревками к моей спине. Вот и прекрасно! Она легче перышка. Я побегу, как заяц.

Через минуту оба разбойника со своей драгоценной ношей исчезли в лесу.

— Черт побери! — выругался слепой, хрипя. — Она, никак, еще тяжелее тебя.

— Понесем ее вдвоем, — предложил калека.

— Трудно без носилок.

— Постой! Я видел носилки.

— Где?

— В саду замка.

— Пойдем за ними.

Разбойники положили Жанну на носилки и, пробираясь между кустами, добрались до леса. Там они остановились передохнуть возле кустов, произраставших в виде своеобразной беседки из зелени. Опасаясь, как бы кто-нибудь не прошел мимо, слепой сказал калеке:

— Иди покарауль.

Калека вдруг заупрямился.

— Что ты это поёшь? — спросил он.

— Пою что надо, — ответил слепой. — Ведь должен же кто-то из нас караулить на тропинке.

— А почему я?

— Экий ты осел! — проворчал слепой. — Что бы ты стал делать без меня? Голова-то у тебя пустая! Кто придумывает все кражи, все выгодные делишки, как не я? Стало быть, и ты должен сделать что-нибудь.

Калека настаивал на своем, повторяя, что караулить не пойдет.

— А вот я тебе бока переломаю!

— Ну, становись! Посмотрим, кто сильнее!

Вдруг слепой передумал.

— Я придумал кое-что получше, — сказал он.

— Это что же? — с недоверчивостью спросил калека.

— Бросим жребий.

— Хорошо!

Калека набрал камешков, зажал их в руку и спросил:

— Чет или нечет?

— Нечет! — рявкнул слепой.

Сосчитали. Слепой выиграл.

— На пост! — весело приказал он.

Но в ту же самую минуту раздался страшный крик, повторенный лесным эхом.

Глава XV,

ГДЕ ДОКАЗЫВАЕТСЯ, ЧТО И КАЛЕКИ УМЕЮТ БЫСТРО БЕГАТЬ

Пока совершалось похищение, Кадрус и его помощник попрощались с Фуше и отправились к себе в гостиницу.

Разговаривая и смеясь, приехали они к Магдаленскому замку. Фоконьяк вдруг умолк и бросил томный взгляд на окно, где несколько раз видел Жанну и Мари.

— Э-э! — вдруг воскликнул он. — Смотри-ка, Жорж! Кажется, у твоего друга Алкивиада куриная слепота… Быть не может!.. Скажи-ка мне, что это свисает с балкона?

— Веревочная лестница! — вскрикнул Кадрус.

— Вот именно, — продолжал Фоконьяк. — Только твои слова могут заставить меня поверить своим глазам. Негодницы! — ругнулся он. — Дорого вы мне за это заплатите. Ах! Милый Жорж, ты был прав! Женщины решительно ни на что не годятся… Признаюсь, поведение твоей блондинки меня удивляет.

— Оставь меня в покое, — заворчал Жорж. — Разве она моя? Какое мне дело до веревки, что свисает с балкона?

— Притворщик! А сам помертвел! Ты бесишься. Ты любишь эту девочку. У нее есть любовник, а ты терзаешься от ревности, только признаться не хочешь.

— Говорю тебе, ты фантазер! — вспыльчиво вскрикнул Кадрус.

— Послушай, — сказал Фоконьяк, — если ты хочешь, чтобы я забыл, какие взгляды бросал ты на эту девчонку… тебе стоит только сказать.

Жорж не ответил.

— А что, если поклонник еще там? — намекнул Фоконьяк. — Вот бы смеху было!

Кадрус с трудом сдерживался, глаза его сверкали, а рука сжимала рукоять ножа. Он не дышал, а глухо хрипел. Замечание Фоконьяка явилось последней каплей. Одним прыжком он очутился под балконом, в один миг приподнялся на стременах, схватил веревку и взобрался наверх. Следом за ним, как цепкая кошка, вскарабкался и запрыгнул в комнату Фоконьяк.

Первое, что они увидели, была Мари, отчаянно пытавшаяся освободиться от веревок. Фоконьяк быстро развязал девушку. Жорж внимательно осмотрел все углы комнаты. Волнение девицы де Гран-Прэ было так велико, что она не могла произнести ни слова. Но как только она высвободила руки, тотчас указала на окно. Кадрус сразу понял, что Жанна стал жертвой какого-то преступления.

— Ее отсюда унесли! — в бешенстве вскрикнул он. — Теперь ты видишь, — обратился он к Фоконьяку, — что она не была сообщницей этого преступления!

Фоконьяк с торжественным видом объявил:

— Извиняюсь. Однако теперь не время восхищаться девицей де Леллиоль, а надо ее спасать.

Осмотревшись, он прибавил:

— Похищение произошло без ограбления. Утащили только девушку, а драгоценности и денежки Гильбоа не тронули. Отдышитесь, — обратился он к Мари, — и расскажите, что произошло.

Та, преодолев волнение, прохрипела:

— Их было двое… лица у обоих черные… Один из этих негодяев, лицо которого показалось мне знакомым, привязал Жанну к своей спине…

— Когда?! — хором закричали Жорж и Фоконьяк.

— Вот только что!.. Они не могли далеко уйти… Бегите… спасите ее…

Жорж и его товарищ не дождались конца фразы. Одним прыжком они очутились на балконе и спрыгнули наземь. Потом вскочили на лошадей и поскакали во весь опор. Им было достаточно одного взгляда, чтобы определить, по какой дороге скрылись похитители.

В пути Фоконьяку пришла мысль.

— Уж не наши ли это? — спросил он.

— Кто из «кротов» осмелится действовать без моего приказа?! — воскликнул грозный Кадрус.

— А я почем знаю! Пьяные или влюбленные, а это одно и то же.

— Горе тому, кто осмелился на это похищение без моего ведома!

Фоконьяк громко крикнул тем особым криком, которым главари созывали «кротов». Разбойник, стоявший на посту, опрометью кинулся в кусты, где испугавшийся крика слепой уже подхватил носилки, наскоро сунул кляп в рот пришедшей в себя Жанны, и оба во всю прыть пустились бежать к хижине, где их ждал Гильбоа.