После зимы: Стихи разных лет

Он печку сложил из глины речной,

Он репище выбрал на склоне,

Где грелся от солнца растительный гной,

Но было тенистее в полдень.

Капустник копал он на низких местах,

Где летом прохладно и влажно,

Он туни разведал в трех омутах

И рыбу ловил на каждом.

–––

В трудах и долгих молитвах Богу

Он жил, но не ведал еще итогов

Прошедших на Устье дней...

Был сентябрь. Лист летел всё быстрей.

А когда он ставил часовню,

То однажды понял: «Бог мой,

Ты задумал ввести нас в мир новый,

Чтобы он – не страдал пустотой».

Все последние дни и молитвы

Вассиан вдруг увидел не как

Золотое чистое жито,

А как жито, в котором сорняк.

И за эти непраздные дни

Стал себя укорять и казнить:

«Несвобода от чуждых, ненастных

Властных сил – это тюрьма.

Но есть и другая опасность:

Жить по прихоти злого ума...

Своего!

Он же хочет

Не зависеть ни от чего,

Чтоб жилось как можно проще,

Чтобы слушать себя самого,

Не зависеть от добрых знакомых,

От реки, от лесов и полей,

От друзей и отчего дома,

От родителей, от детей.

Если ты живешь, не делая

И не принимая добра,

Ты – оторванная от дерева,

Быстро сохнущая кора.

Я же здесь не смогу, не сумею

Лишь себе спасенья искать;

Перед Господом благоговея,

В людях чувствую благодать.

Нет, я – не стручок без семени,

Я сердцем навеки прирос

К пахарям местного племени,

И меня знает народ.

Я не просто построить церковь

Здесь хочу,

А чтобы – сто лет

В людях здешних не мерк бы

Божьей искры свет,

И церковь стояла – невестой,

Чтобы так была хороша,

Как местности чудной окрестной

Чутко замершая душа!..

Но Божий храм – не стены каменные,

А люди верные и праведные».

И пошел Вассиан по ближайшей округе

С просьбой к людям –

                                           помочь построить храм.

И вот на холме появились новые срубы,

А потом и церковь возникла там.

Обращение Вассиана

(к жителям соседних деревень

                  после излечения ребенка)

«Что дивитесь, люди окрестные,

Этим якобы чудесам?

Я сподоблен творить дивы местные,

Потому, что явился к вам,

Потому, что меня здесь очистили

Лес великий, Устья-река,

Травы утренние росистые

И голубиные облака,

Потому что я, братья, верую:

Божий мир – для божеских дел,

Вот болезнь, правда, не смертную,

Я у чада – видите!? – одолел.

Бог мне дал собраться с силами

И прийти сюда, где стою.

Если праведник  я, то – Божьей милостью,

И за то, что вас люблю».

                               –––

Однажды поздно вечером (лучи

Уже скрывались за соседним лесом)

Явился странник. Молвил: «Научи

Любить Создателя: в душе моей – завеса

Из низости и злобности людской,

Корю, виню себя, но не найду покой.

Прошу: сними с меня житейскую коросту».

Ответил Вассиан неведомому гостю:

«Как Богу послужить без боли и любви?

Ты должен пережить страданье.

Бог есть во всем, чего ни назови.

Открой Его в себе. А ключ – к любви

                                                      призванье.

Любил ли ты свой дом, страдал ли за него,

Пытался ли спасти его от разрушенья?

Любил ли друга? женщину?

Всего

Лишался ли в одно мгновенье?

Предел своей души ты знаешь ли, мой брат?

Готов ли ты смирить в ней то, что может

Всё оправдать, высокое – попрать,

А, значит, и всю душу уничтожить?..

Я вижу, странник, по твоим слезам,

Что ты, живя, не обделен был болью.

Что ж, будем вместе строить келью, храм:

Из древа – топором, а из души – любовью».

Остался странник. Вскоре стали жить

Здесь многие. Они нашли отраду

В житье по Божьему закону. А закон души,

Он, оказалось, не всегда грешит;

И два закона здесь им разделять не надо...

Так стало расширяться иноческое стадо.

–––

Братья землю пахали под рожь и под ярь,

Всякий овощ сажали на грядах

И косили траву у реки. Здесь и встарь,

Говорят, был подобный порядок.

А из леса бревна возили зимой

И строили многие кельи –

Для себя и для тех, кто ненастной порой

Без крыши встречал новоселье.

Всех увечных кормили тем, что смогли

Заготовить до осени строгой.

Но потом...

А потом – дни иные пришли:

Вассиан собрался в дорогу.

Последнее слово Вассиана

«Оставляю вам, братья, этот Троицкий холм,

Бедный храм деревянный, наше скромное дело.

Завещаю вам жить, не скорбя о былом,

И хранить то, что создано (может быть,

                                                                 неумело).

Исцеляйте больных, милэйте сирот,

Одевайте нагих, питайте голодных,

И давайте бездомным странникам кров,

Свои души смиряя свободно.

Не ищите вы славы у смертных людей,

Не считайтесь скорбями – кто выше, кто

                                                                    первый,

Вы служите Тому, кто всех первых первей,

И любите друг друга не лицемерно.

В мире много лихих сокрушителей стен,

Кто стремится всё время разбрасывать камни.

Нам же надо собрать братство душ, а затем

И настанет время нового храма.

Собирайте  же камни: и каменный храм

Здесь появится, если вы сложите основание.

Он не будет подвластен пожарным огням

И многих утешит...

Вот мое завещание».

Сон Вассиана: явление Устьи

«Уходи, если время настало прощаться,

Ты, и правда, совсем уж старик.

Что ж, тебе суждено в ту часть неба подняться,

Где вечернее солнце горит.

Ты окажешься там – за рябовским лесом,

За курышинским полем, – там, где

Кто-то синим платком вытрет кровь из порезов

И повесит платок на звезде.

Но каким-то далеким безоблачным утром,

Видя крест колокольни и рожь,

По росе непокосной ты, верный мой спутник,

Как когда-то, к началу придешь.

Ты поклонишься здесь тишине и покою.

Крестным знаменем их осеня,

Ты в камнях не признаешь то – прежде родное,

Но сразу узнаешь – меня.

Ты пойдешь вниз, ко мне,

По пути узнавая

То, что раньше узнать не успел,

И заглянешь в лицо мне – лицо нашего края...

Здравствуй... отрок! Смотри – сколько дел».

Церковь

               Храм Святой Троицы...

                 В 1784–1787 гг. сооружена зимняя  церковь и колокольня...

                 Охраняется государством.

                                              (Из надписи на памятной доске)