Избранное

– Уеду я отсюда, – сказал, – не складывается что-то в родном колхозе судьба моя.

И снова начал винить руководителей колхоза, выискивая в их действиях всевозможные прегрешения и ошибки. Желчно, с надрывом говорил Киян и о своих товарищах по работе. Я слушал его и вдруг понял: а ведь этот парень, так болезненно пекущийся о себе и, кажется, все имеющий для счастья, – несчастлив. Ну разве может быть счастливым человек озлобленный, глаза которого видят лишь плохое вокруг?

…А как хорошо начинал когда-то Василий! Работал трактористом, в газете о нем писали, знак победителя соревнования ему вручали. И были в то время хорошими и товарищи, и руководство. Те годы и сам Киян вспоминает как лучшие. Теперь же все наперекос пошло. Почему? Не потому ли, что в начале жизненного пути умел Василий сочетать личные и общественные интересы, а теперь одно другому стал противопоставлять. Между тем формула счастья таится именно в единстве личного и общественного.

И еще я подумал: конечно, Василий может уехать из родного села. Но если на новом месте он будет столь же потребительски относиться к жизни, то вряд ли судьба его и в дальнейшем сложится удачно.

Стежки-дорожки

Ныне, когда заросли мелколесьем и бурьяном миллионы гектаров некогда плодородных пахотных земель, наверное, кому-то покажется странным, что в «совковые», проклятые представителями воровской «комковой» России времена, борьба за рачительное хозяйское отношение к земле было нормой. Люди боролись за стопроцентное ее использование. Как боролись и с мелкотравчатыми «несунами» – предвестниками современных воров-монстров. Последующие два материала красноречиво показывают то, что волновало тогда истинных тружеников.

I

Читал я это взволнованное письмо и, странное вроде бы дело, вспоминал одну хлебосольную деревенскую свадьбу. Вернее, не саму свадьбу, а то, что осталось неиспользованным на столах после нее: начинающие портиться дорогие закуски, недоеденное печенье… «Куда ж теперь все это?» – спросил я хозяйку. «Скоту, – спокойно ответила та и, видя мое удивление, добавила: – У хлеба не без крох». Весьма поразило меня тогда такое применение старой народной поговорки, весьма. И подумалось: да, сыты, богаты мы, но не кощунство ли так вот истреблять продукты?

И теперь, прочитав письмо с Гомелыцины, подумал, как правильно мыслит автор, говоря: «Не перешагиваем ли мы через совесть свою, когда любуемся петляющими через посевы тропинками?» Ведь любуемся-то мы, по сути дела, подобно той «свадебной хозяйке», собственной расточительностью. Товарищ Коптелов привел только один пример. А их, увы, немало.

И порой кое-кто, видимо не хочет осознать, что хоть добра и много у нас, но не такое уж оно несметное.

Под умением беречь надо понимать и умение хозяйствовать. Тот, кто умеет беречь малое, сбережет и большое. И опять я вспоминаю историю. В одном хорошо знакомом мне колхозе перед началом полевых работ задумали привести в порядок старый хозяйственный инвентарь: сбрую, телеги, дрожки. За конным двором лежало все это в беспорядке. Кое-кто идею ремонта старых крестьянских транспортных средств воспринял иронически: у нас мол, и тракторов, и машин достаточно. А между тем отремонтированные телеги очень пригодились. Весна была дождливая, дороги размыло, и к отдельным полям лучше всего было семена подвозить не на машинах, а на лошадях, запряженных в дроги и тележки. Здорово они выручили тогда хозяйство. Вот чем обернулась бережливость в малом.

Вообще-то бережливость исконно крестьянская черта. Правда, раньше она нередко граничила со скупостью и вызвана была трудностями жизни. Беусловно, скупость, скаредность во все времена не очень-то ценились людьми. Ныне, когда человек забыл о так называемом черном дне, скопидомничать, понятно нет никакого смысла. Но бережливость – не скупость.

Бережливость помогает людям разумно потреблять материальные ценности, лучшим способом использовать и землю, и вверенную им технику, и горючее, и материалы, ценить рабочее время. Беречь, разумеется, надо с умом, с пониманием. Бывает, что кто-то, экономя время, недобросовестно выполнит ту или иную операцию или, как пишет автор письма, чтобы сократить путь, проедет на машине через хлебное поле. От такой «экономии» только убытки. Нелепо урезать расходы в ущерб делу – на ремонт и строительство, допустим, животноводческих помещений, подготовку кадров, механизацию трудоемких процессов, на улучшение условий труда.

Экономия и бережливость! Этот призыв появился в первые же дни Советской власти. В. И. Ленин писал весной 1918 года: «Веди аккуратно и добросовестно счет денег, хозяйничай экономно, не лодырничай, не воруй, соблюдай строжайшую дисциплину в труде, – именно такие лозунги, справедливо осмеивавшиеся революционными пролетариями тогда, когда буржуазия прикрывала подобными речами свое господство, как класса эксплуататоров, становятся теперь, после свержения буржуазии, очередными и главными лозунгами момента».

Мы не должны забывать об этом. Бережливость – поистине черта, характерная для людей высокой коммунистической сознательности и принципиальности.

Бережливый человек не смолчит, заметив, к примеру, огрехи на уборке или в использовании земли. И это – проявление хозяйского отношения к народному добру, к народной собственности. Такое отношение следует всячески воспитывать у всех граждан. Особенно у молодежи. Своим рачительным отношением к народному достоянию, дисциплинированностью, личным примером старшее поколение, на долю которого выпало с лихвой и голода, и холода, должно, обязано научить вступающих в жизнь молодых людей трепетному отношению ко всему, что добыто нелегким трудом. Ибо, как правильно гласит поговорка, «Что сегодня сбережешь, завтра пригодится».

II

На площади, в центре села был сделан газон. Опоясанный неширокой лентой веселых цветов, он мило смотрелся и способствовал хорошему настроению прохожих. Огородить зеленую лужайку штакетником или какой другой изгородью, конечно же, никому не приходило в голову. Зачем это нужно? Неужели найдется такой человек, что будет топтать красу? Однако нашелся. Нет, он не был хулиганом или убежденным противником всего красивого – он просто спешил. И, чтобы сократить путь, не обошел зеленый участок, а прошагал через него. Как ни странно, у этого человека нашелся последователь. Необходимости у «второго» в этом не было. Он даже не спешил и по газону прошагал лишь потому, что кто-то до него уж сделал это.

Через некоторое время тут пролегла тропа, которая разрезала и обезобразила зеленую лужайку, некогда бывшую украшением площади. И по этой тропе проходили вполне приличные люди. Когда им указали на их дурной поступок, они искренне удивились и возмутились. Ведь тропа же, и по ней ходят все!

Эта, похожая на притчу история пришла мне на ум, когда в мнгочисленной читательской почте в газету прочел я письмо, автор которого не захотел называть своей фамилии, но пожелал, чтобы его откровение было опубликовано. Это письмо – отклик на статью И. Бондаренко «Неподсудные?». В ней шел разговор о мелких хищениях, о так называемых «несунах». Надо сказать, что в большинстве своем отклики на эту статью были похожи. Их авторы, с болью и гневом сообщая редакции о нелицеприятных фактах, подобных тем, о которых говорил журналист Бондаренко, были единодушны во мнении: воровство, мелкое или большое, – всегда воровство. Урон от него, как моральный, так и материальный, велик. И в борьбе с этим «позорнейшим явлением» (именно так назвали многие мелкое воровство) занимать примиренческую позицию ни в коей мере нельзя. О большой порядочности, высоком нравственном начале наших людей говорят эти письма. И вдруг это послание…